— За что же её?

— Астахов боялся, что Листопадова расколется и заложит его в милиции со всеми потрохами. Выдаст, где схоронена его мошна. А ведь у Астахова было припрятано не меньше, чем у Корейко! Вот, можете полюбоваться…

Черемных достал из кармана пачку цветных фотографий и разложил перед следователем на столе. Пачки крупных купюр, сберегательные книжки, груды перстней, серёг, брошей, кулонов, золотых дисков для зубных коронок, монет царской чеканки…

— Где обнаружили? — спросил Чикуров, разглядывая фотографии.

— У Листопадовой во дворе. Под полом в баньке.

— Это что, казна невидимого града Киникии? — усмехнулся Игорь Андреевич.

— Да. Несчастные бичи, как пчелы, несли отовсюду взяток, рисковали, верили, что Астахов создаст им райскую жизнь. И знаете, что выяснилось? Этот «святой» хотел смыться со всем добром. Даже паспорт поддельный приготовил. Если бы не убийство Листопадовой и арест — его бы и след простыл! Астахов и Чекисту советовал сматывать удочки — милиция на хвост села.

— В каком смысле?

— В райцентре погорели двое астаховских ханыг, — объяснил лейтенант. — На мошенничестве. — Он выбрал одну из фотографий и пододвинул к следователю. — Колечки выглядят совсем как золотые, верно? Даже проба есть… А на самом деле фальшивые!

— Господи, у вас в Сибири тоже дурят честной народ подобными штучками?

— покачал головой следователь.

— А где ещё? — спросил лейтенант.

Чикуров рассказал участковому о Роговом.

— Значит, кличка у него Барон? — вдруг заволновался Черемных.

— Да. Вам она что-нибудь говорит?

— Конечно! По словам Чекиста, фальшивые кольца привёз в Киникию какой-то Барон!

Волнение лейтенанта передалось и Чикурову — неужто отыскался след Рогового?

Чикуров стал расспрашивать о подробностях и все больше убеждался, что речь действительно шла о бывшем лидере прикарпатских уголовников. Совпало описание внешности, манеры Рогового, которые сообщил в своих показаниях Шинкарев. Точку над «и» поставил один из снимков, привезённых Яковом Гордеевичем. Среди изображённых на нем драгоценностей Чикуров узнал браслет Елены Ярцевой. Тот самый, который попал к Оресте Сторожук, а затем — к Роговому.

— Совершенно точно, — сказал Черемных. — Чекист показал, что браслет Астахову продал Барон. Шинкарев ещё вспомнил, что Астахов подшучивал над Бароном: не фальшивый ли, мол, браслет, как кольца? Тот страшно злился…

— А где же теперь Роговой? — спросил следователь.

— Как только запахло жареным, он словно сквозь землю провалился!

— Опять скрылся… Жаль. Ну, в общем-то вы отлично поработали! Спасибо! В Москву небось за наградой пожаловали?

Лейтенант смутился.

— Ну что вы смущаетесь? Считаю, что вам по праву положено.

Только ушёл лейтенант, появился Кичатов.

Они обсудили сведения, привезённые участковым по делу, а затем перешли к Великанову.

— Ну, старина, ты бы артиста не узнал! Худющий, бледный, — рассказывал Дмитрий Александрович. — Постоянно мучают головные боли… Обстоятельного разговора, как ты понимаешь, не получилось. Лишь самое главное.

«…Когда сорвало палатку и хлынула вода, — читал протокол допроса Игорь Андреевич, — я инстинктивно ухватился за надутую автомобильную камеру, которая служила сиденьем. Нас завертело, понесло, но мне каким-то чудом удалось выбраться на сушу. В изнеможении я опустился на камеру и вдруг рядом в море увидел мужчину в юбке, который отчаянно пытался на четвереньках выбраться на берег. У него на запястье болталась кожаная сумочка, та самая, которую до этого я видел у Эрнста Бухарцева. В этой сумочке Бухарцев носил своё золото, а когда проигрался в карты, то эту сумочку он передал Решилину. Увидев её теперь в руках другого, я ещё подумал: „Почему?“ Вцепившись в какой-то кустарник, тот мужчина выкарабкался на берег, но не успел подняться на ноги, как шагах в трех-пяти от него появился другой незнакомый мне мужчина с чёрными пышными усами, чёрной кудрявой головой. В его руке был пистолет, направленный на того, что только что вылез на берег. Раздался выстрел. Мужчина в юбке упал. Я крикнул: „Что вы делаете? Это же преступление!“ Стрелявший, не обращая внимания на мои слова, подбежал к упавшему, выхватил у него сумочку и направился бегом ко мне… Я продолжал стоять на месте, скорее всего, от страха и бессилия перед вооружённым человеком. Когда он был совсем рядом, нас неожиданно накрыла большая волна. Мужчина с пистолетом упал, но тут же поднялся и направил на меня пистолет. Почти в упор. Но выстрела не последовало. Я неоднократно задумывался: „Почему он не выстрелил в меня?“ И всегда приходил к одному выводу: „Оттого, что пистолет побывал в воде…“ Я хотел бежать, но в это время усач ударил меня рукояткой пистолета по голове. В глазах только пучки ярких искр, а потом круги, круги… Потеряв равновесие, я упал в воду. Но, видимо, было мелко, и отнесло меня недалеко. Осталась в памяти картина, как ударивший меня забросил в воду пистолет, схватил спасшую меня надутую камеру и лёжа на ней стал быстро удаляться в сторону моря… Сколько я пролежал на берегу без сознания, не знаю… Очнулся я в больнице. И первое, что увидел: на соседней койке сидит тот самый усач, что ударил меня. От охватившего меня ужаса я снова провалился в бездну. Окончательно я пришёл в себя лишь через несколько дней.

Вопрос. Скажите, за что же вас ударили пистолетом по голове?

Ответ. Видимо, с целью избавиться от свидетеля совершенного преступления.

Вопрос. Какова была цель вашего приезда в Южноморск?

Ответ. Поиграть в карты, а ещё точнее — проиграть в карты.

Вопрос. Ваш ответ не совсем ясен. Почему вы хотели проиграть?

Ответ. Я люблю творчество Федора Михайловича Достоевского и всю жизнь мечтал сыграть в фильме по его роману «Игрок». А когда такой случай представился, я почувствовал, что режиссёр недоволен моей игрой. Не хватало страсти, не было глубины переживания. Да это и объяснимо. Дело в том, что у меня никогда не было богатства, не было накоплений, я никогда их не терял, а следовательно, и не переживал боль утраты. И вот, когда я после смерти тёти получил наследство, тут и возникла у меня мысль сыграть в карты, чтобы проиграть и испытать чувства горечи и проигрыша. Как вы знаете, я действительно в одну ночь проиграл все, что имел…»

Закончив чтение протокола допроса, Чикуров отложил его в сторону.

— Не знаю, как ты, Дмитрий Александрович, а я впервые встречаю человека, который хотел проиграть, а не выиграть.

— Да, Саша Великанов человек оригинальный. Я его спрашиваю: «И вы не жалеете этих денег? А он мне в ответ: „О проигранных деньгах — нисколько, а вот о потерянной роли в кино — да, до сих пор успокоиться не могу“.

— А не играет ли Александр Филиппович Великанов, когда утверждает, что его не волнует проигрыш?