– С этой женщиной и камень терпение потеряет! – проворчала Найнив, подойдя к Ранду широким шагом. Одной рукой она по-прежнему крепко сжимала лямку сумы на плече, а другой так же крепко вцепилась в свисавшую из-под капюшона косу. – В Бездну Рока ее, вот что я скажу! Ты уверен, что Мин не ошибалась на ее счет? Да ладно, думаю, что нет. Но все же!.. Да прекратишь ты улыбаться? От такой улыбки и собака завоет!

– Мы тоже могли бы к делу приступить, – сказал Ранд, и Найнив заморгала.

– А Кадсуане ждать не будем? – Никто бы не подумал, что всего пару мгновений назад она жаловалась на Айз Седай. Сейчас она беспокоилась, как бы ее не расстроить.

– Она сделает то, что сделает, Найнив. А я с твоей помощью сделаю то, что должен.

Тем не менее она замешкалась, прижимая суму к груди и кидая обеспокоенные взгляды на женщин, обступивших Кадсуане. От них отделилась Аливия и заспешила через кочковатую поляну к Ранду и Найнив, обеими руками придерживая плащ.

– Найнив, Кадсуане говорит, что мне нужно взять у тебя тер’ангриалы, – сказала она с мягким медлительным шончанским выговором. – Не спорь сейчас, не время. Кроме того, они тебе без пользы, если ты собираешься с ним соединиться.

На сей раз брошенный Найнив взгляд в сторону Кадсуане был почти убийственным, но она, ворча под нос, посдирала с рук кольца и браслеты и отдала их Аливии. Сняла также и пояс с самоцветами, и ожерелье. Затем, помедлив, Найнив вздохнула и отстегнула свой необычный браслет, соединенный с кольцами плоскими цепочками.

– Можешь заодно забрать и это. Вряд ли мне понадобится ангриал. Ведь я собираюсь воспользоваться самым могущественным из когда-либо созданных са’ангриалов. Но я, понятное дело, хочу, чтобы мне их потом вернули, – с жаром договорила она.

– Я не воровка, – натянуто ответила ей женщина с орлиным взором, надевая четыре колечка на пальцы левой руки. Как ни странно, ангриал, который был сделан как будто по руке Найнив, подошел и ей, хотя пальцы у Аливии были длиннее. Обе женщины изумленно воззрились на странный браслет.

Ранд вдруг понял – обе они даже мысли не допускают, что он может потерпеть неудачу. Как хотелось бы ему самому испытывать такую уверенность! Но что должно быть сделано, то должно.

– Ранд, ты весь день ждать собираешься? – спросила Найнив, когда Аливия отправилась обратно к Кадсуане, причем более торопливо, чем шла к ним. Подоткнув плащ, Найнив уселась на торчавший из земли серый камень размером с небольшую скамейку, взгромоздила суму себе на колени и откинула кожаный клапан.

Ранд, скрестив ноги, сел на землю перед Найнив, а та достала два отпирающих ключа – гладкие белые статуэтки в фут высотой, каждая – с прозрачной сферой в поднятой руке. Ранду она протянула фигурку бородатого мужчины в просторных одеяниях, а вторую, женщину в ниспадающем платье, поставила на землю подле своих ног. Лица статуэток были строги и суровы, на них лежала печать многолетней мудрости.

– Ты должен подвести себя к самой грани объятия Источника, – сказала Ранду Найнив, разглаживая юбки, которые в том вовсе не нуждались. – Тогда я смогу соединиться с тобой.

Со вздохом Ранд поставил фигурку бородача и отпустил саидин. Бушевавшие в нем пламя и холод исчезли, вместе с ними сгинула и отвратительно-склизкая мерзость, жизнь тоже как будто угасла, мир стал тускл и сер. Ранд оперся руками о землю рядом с собой, сопротивляясь дурноте, накатившей на него, когда он вновь обратился к Источнику, но вдруг голова у него закружилась по другой причине. На миг перед глазами, заслонив Найнив, встало чье-то неясное лицо, мужское, почти узнаваемое. О Свет, если бы такое случилось, когда он на самом деле схватился за саидин... Найнив склонилась к Ранду с тревогой на лице.

– Сейчас, – сказал он и потянулся к Источнику через фигурку бородача. Потянулся, но не ухватился за него. Он балансировал на грани, и ему хотелось выть от мучительной боли – его словно поджаривали беснующиеся огненные языки, и ревущие ветры секли промерзшим песком по обнаженной коже. Глядя, как Найнив делает быстрый вдох, он понимал, что длится все лишь миг, но ему казалось, что пришлось терпеть несколько часов, прежде чем...

Саидин хлынула через него – весь этот сплав огня и льда, вся скверна, и он совершенно не мог ее контролировать. Он видел поток, льющийся от него к Найнив. Чувствовал, как поток бурлит через него, чувствовал предательские приливы и движущиеся мели, которые способны уничтожить его в одно мгновение, чувствовал – но был не в состоянии ни сопротивляться, ни управлять потоком. Что само по себе причиняло огромные страдания. Вдруг Ранд понял, что он ощущает и Найнив, и это чувство во многом походило на то, как он ощущал Мин, но думать он мог лишь о саидин, устремившейся через него необузданным половодьем.

Найнив судорожно вздохнула.

– Как ты выдерживаешь... это? – хрипло спросила она. – Этот хаос, неистовство и смерть. О Свет! Теперь ты изо всех сил постарайся контролировать потоки, пока я... – В отчаянном стремлении обрести равновесие в этой нескончаемой борьбе с саидин, Ранд сделал так, как сказала Найнив, и она с воплем подскочила. – Ты же должен был подождать, пока я... – сердито начала она, потом продолжила просто недовольным тоном: – Ладно, по крайней мере, я от этого избавлена. Чего ты на меня такими глазами уставился? С меня как будто кожу живьем содрали!

– Саидар, – озадаченно пробормотал Ранд. Это было совсем... по-иному.

Рядом с водопадом саидин, саидар тек спокойной тихой рекой. Ранд окунулся в эту реку, и ему вдруг пришлось бороться с течениями, что пытались утащить его, с водоворотами, что норовили затянуть в неведомые омуты. Чем сильнее он боролся, тем мощнее становились изменчивые потоки. Только мгновение Ранд пытался овладеть саидар и уже чувствовал себя так, словно утонул в нем, словно его увлекало в вечность. Найнив говорила, что ему нужно делать, но ее указания казались столь чуждыми, что до этой секунды он не верил в их истинность. Сделав над собой усилие, Ранд заставил себя прекратить сопротивляться потоку, и тотчас же река вновь обрела прежнее спокойствие.

В этом-то и заключалась первая трудность – бороться с саидин, одновременно уступая саидар. Первая трудность – и первый ключ к тому, что он должен совершить. Мужская и женская половины Истинного Источника были и схожи, и несхожи, притягивали и отталкивали, боролись одна с другой, даже когда совместно приводили во вращение Колесо Времени. Порча на мужской половине также имела своего близнеца. Рана, нанесенная Ишамаэлем, пульсировала болью в унисон с порчей, а другая, от клинка Фейна, билась в обратном порче ритме, в такт колебаниям того зла, что уничтожило Аридол.

Кое-как заставляя себя действовать осторожно и мягко, используя необъятную силу незнакомого саидар в качестве основы, как он того и желал, Ранд сплел канал, одним концом которого коснулся мужской половины Источника, а другим – видимого вдалеке города. Труба должна быть из не запятнанного порчей саидар. Если все происходит так, как он предполагал, то труба из саидин может разрушиться, когда в нее начнет проникать порча. Он думал об этом как о трубе, хотя все было и не совсем так. Плетение сформировалось несколько иначе, чем он рассчитывал. Оно стало скручиваться, как будто у саидар имелся собственный разум, изгибаться спиралями, формой напоминая цветок. Смотреть было не на что – никаких грандиозных плетений, охватывающих небосклон. Ведь Источник сам есть сердце творения. Источник находился повсюду, даже в Шадар Логоте. Труба протянулась на невообразимое расстояние – и в то же время вообще не имела длины. Как бы плетение ни выглядело, это должна быть именно труба. А если нет...