Я обнаруживаю, что мое тело пронизано бесчисленными механизмами, уходящими куда-то за пределы восприятия. Моя кожа удалена, как ненужный рудимент. Каждый нервный рецептор соединен с устройством вывода. Мои глаза заменили толстые дата-кабели.

У меня нет рта, чтобы закричать.

Я – часть Машины. Я един с Машиной. Я ничтожен в сравнении с ней, но в тоже время я – важнейший ее элемент. Ее воля. Ее воображение.

[КОКОН]

В моем разуме проносится стремительная череда видений, в каждую микросекунду вмещаются целые жизни неведомых существ. Одни обладают разумом, другие ближе к животным. Мышление некоторых мне понятно, оно складывается из реакций на опасность, пищу и возможность размножения. Другие настолько чужды, что кажутся мне неодушевленными предметами.

[ЦИКЛ]

Я вижу планету, покрытую океанами серой грязи. Умирающая звезда скудно одаривает ее светом и теплом. В грязи извиваются исполинские существа, похожие на червей, но не живых, а словно состоящих из массивов кристаллов. Они пожирают друг друга в бесконечной борьбе за существование.

[НАЧАЛО]

Машина приходит в движение.

Ее инструменты режут остатки моей плоти, извлекают кости и органы, заменяют их аналогами. Более надежными. Более эффективными.

Органика слаба и подвержена распаду. Машина считает, что металлы долговечнее.

Мы едины, отныне и до конца Вселенной.

Она больше не одинока.

[НОСИТЕЛЬ]

Снова бесконечная череда образов. Схемы. Чертежи. Технологии. Методы. Принципы.

Электромагнитный резонанс. Волновая передача информации. Создание, преобразование, аннигиляция вещества и энергии. Квантовая телепортация. Релятивистские феномены. Гравитационное искривление времени.

Еще множество инструментов и явлений, которым нет названий в скудных языках двуногих существ. Все они бесполезны сами по себе, без направляющей силы, без комбинирования и придания формы. Машина видит возможности, но не видит применения.

Найти его – моя задача.

Образы втискиваются в мой мозг. Если бы не дарованные Машиной улучшения, они бы разорвали мой череп. Я просматриваю их все, пытаясь ухватить что-то знакомое, выстроить ассоциативную цепочку, которая поможет мне вспомнить.

Я использую простые термины, чтобы создать устойчивую связь.

«Нападение». «Защита». «Ловушка». «Рассеяние». «Восстановление».

Черт, что с ним?!

Я пытаюсь удержать то, что счел подходящим. То, к чему уже обращался, и то, что пробую впервые. Пробую разные сочетания, оптимизирую процессы.

Я не знаю!

Через Машину я ощущаю рядом присутствие похожих объектов. Они имеют другую форму и размер, другое предназначение и набор инструментов, но ту же природу.

Выведите посетителей, быстро!

Вытаскивайте ЭТТ, он же сейчас задохнется! (прим.: ЭТТ – эндотрахеальная трубка)

Аритмия, ЧСС сто семьдесят!

…

В вырезанные глаза бьет свет. Несуществующее горло раздирает боль. Разобранное тело кажется непривычно легким, но очень слабым. Я тяжело дышу, прогоняю воздух по легким, место которых давно заняли кислородные насосы.

…

Первым вернулось чувство вещества. Не просто вернулось, а расширилось на много метров. Я ощущал бетон и металлическую арматуру в стенах, целлюлозные волокна простыни, на которой лежал, присутствие множества людей… повышенная концентрация озона и дезинфицирующих веществ в воздухе. Массивы металлов и пластика вокруг. Больница. Я больнице. Почему? Я ведь здоров.

Вокруг мелькали тени, но я пока не мог их рассмотреть. Сильно болело горло, я не мог издать ни звука, только сдавленные хрипы. Словно где-то вдалеке ощущались уколы, когда иглы протыкали мою кожу и вливали в кровь противосудорожные и успокоительные препараты. Зачем так делать?

Я сосредоточился на ближайшем окружении. Одежды нет, тело облеплено датчиками. В вены на обеих руках вставлены катетеры. Еще один – в паху, для отведения мочи. Сильно болело горло, каждый вдох давался с трудом. Много аппаратуры вокруг. Моя сила работала с невиданной прежде точностью, и мгновенно определила ее как приборы жизнеобеспечения. Стандартный набор для палаты интенсивной терапии.

Тени вокруг – люди. По одежде из одинакового материала я определил их как врачей. Они что-то говорили, но я все еще не мог сложить звуки в слова. Потом снова сомкнулась темнота.

Краткое мгновение забытья сменилось окончательным пробуждением. Надо мной нависало знакомое лицо. Доктор Лившиц посветил мне в глаз небольшим фонариком и сказал в сторону:

- Реакция зрачков нормальная.

Проследив взглядом, я заметил медсестру, которая делала пометки в планшете.

- Эй, ты меня слышишь? – он помахал рукой перед моим лицом.

Я попытался открыть рот и что-нибудь сказать, но в горле пересохло. Пришлось ограничиться кивком.

- Имя свое назвать сможешь?

Имя? Которое, гражданское или кейповское? Судя по тому, что верхнюю половину моего лица закрывала простая пластиковая полумаска, имелось ввиду второе. Но я все равно не могу ответить на вопрос, только разевать рот как выброшенная на сушу рыба. Врач, уловив намек, склонился ниже.

- Пить, - прошептал я одними губами.

- Анна, подай воды.

- Он же только что из комы.

- Есть признаки ускоренной регенерации. Под мою ответственность.

Мне к губам сунули стакан с водой, и после нескольких глотков ко мне вернулось что-то похожее на голос.

- Магистерий, - просипел я.

- Гражданское имя.

- Кёлер,