разинутым ртом, то ничего не сможет. И тогда гнев его будет ужасен.

«Эй, давай-ка только без негатива, — сказал он себе. — Негатив — это для лузеров».

Дабы исключить возможные домашние осложнения, важно в точности рассчитать время убийства. Наоми не должна вернуться еще пару недель. Согласно ее рабочему ежедневнику, — предмет, к которому Гэри питал острый интерес, — вскоре после короткого перерыва у нее уже намечен следующий проект. Другими словами, можно не гнать и спокойно, с толком и расстановкой закрыть все логистические базы, как выразились бы его заокеанские друзья. Не хватало еще, чтобы из-за какого-то случайного события все вдруг накрылось бы медным тазом.

34

Броун крепко взял Джексона за яйца.

Джексон летел по шоссе, словно за ним гналась банда отморозков на быстрых машинах. Даже выбравшись из города и облака ханжеской вони, которое, как ему казалось, окутывало Маркуса Броуна с головы до ног, он по-прежнему задыхался. Пульс в шее долбил системой раннего оповещения.

Низкое зимнее солнце превратило небо в надраенную медь — такую же ослепительную, как и все создания Неона. Джексон опустил козырек над ветровым стеклом, надвинул на нос черные очки и напряженно всматривался в сияющую даль перед капотом.

Ехал он в Квинтон. Если Маркусу Броуну требовались железные свидетельства связи между Неоном и Базвеллом, то он их раскопает.

Вот наконец и улица, на которой жил Джордан Базвелл. Был день сбора мусора, и вдобавок к автомобилям, приткнувшимся вплотную друг за другом на тротуарах, при поисках места для парковки ему пришлось соревноваться еще и с переполненными мусорными баками, выставленными на улицу. В конце концов Джексон сдался, развернулся и приткнул машину на соседней улочке, на вид не столь запущенной. Удивительно, насколько все-таки социальная структура жилого района может столь радикально различаться на расстоянии считаных футов.

На него сразу навалился запах гниющих пищевых отходов и гари, словно недавно тут жгли костер. Землю усыпали недавно использованные римские свечи и картонные гильзы от петард — свидетельство того, что празднование Дня Гая Фокса[74] растянулось далеко после пятого ноября. Похоже, что прошлой ночью в ходе спонтанных запоздалых торжеств тупичок больше напоминал зону боевых действий.

Никаких признаков того подростка с холодным лицом, которого он приметил пару дней назад, в округе не наблюдалось. Лишь какой-то мальчонка, лет девяти от роду, раскатывавший неподалеку на слишком маленьком для него велосипедике, подъехал поближе и принялся внимательно изучать Джексона.

— А разве ты не должен быть в школе? — поинтересовался тот.

Малютка показал ему средний палец и, неистово накручивая педали, укатил в сторону дома с распахнутой входной дверью, за которой, судя по доносящимся оттуда звукам, полным ходом шла оживленная семейная перебранка.

Над входом в бывшее обиталище Базвелла по-прежнему возвышался навес, поставленный криминалистами. В соседнем доме на две семьи все шторы были плотно задернуты. Из дома напротив жильцы явно съехали — все, что осталось, — это спутниковая тарелка, косо повисшая на одном из креплений.

Джексон начал свой обход с противоположной стороны улицы. Многих жильцов не было дома. Оставшиеся же в большинстве своем не проявляли желания открывать двери, а из тех, кто все-таки открыл, никто не выказал ни способности, ни желания помочь.

В конце концов, Мэтт добрался до бунгало, рядом с которым стоял бункер на колесиках, до отказа заваленный строительным мусором и торчащими во все стороны обломками какой-то мебели. На самом верху ненадежно пристроилось продранное кресло с торчащей из дыр набивкой.

Джексон заглянул в окно. Работал телевизор, перед которым устроилась пожилая женщина. Когда он постучал в дверь, старуха даже не пошевелилась. Постучал еще раз. Громче. Наконец дверь распахнулась, и перед ним предстал тот самый юнец, который таращился на него в его прошлый приезд. Юнец выжидающе молчал. Вблизи Джексон уловил, что от него несет табаком.

— Хотел бы переговорить.

— Вы из полиции?

Мэтт помедлил.

— Да.

— Ваши уже были вчера.

— Надо кое-что уточнить.

— А чё уточнять-то? Того мужика не встречали. Ничего не видели. Ничего не знаем. — Юнец зевнул, без всякого стеснения продемонстрировав Джексону свои многочисленные пломбы.

— Ты вроде смышленый парень. Готов поспорить, что мимо тебя тут и муха не пролетит. — Джексон полез по внутренний карман куртки, вытащил бумажник. — Как тебя звать?

Малый сохранил все ту же незаинтересованную позу, лишь взгляд скользнул по руке Мэтта к бумажнику.

— Томми, — ответил он.

— Так что ты видел, Томми?

— Было темно.

— Выходит, это произошло вечером? — Джексон медленно вытащил три двадцатифунтовые бумажки.

Томми сделал шажок вперед. Мэтт машинально отступил.

Стрельнув глазами вправо-влево и убедившись, что горизонт чист, Томми пригласил Джексона в дом.

— Типа, чтоб не на пороге, — добавил он.

Мэтт проследовал за ним через узенькую прихожую в кухню, скудно обставленную, но чистую.

— Только ты и бабуля, так? — спросил он.

Томми не сводил с него глаз.

— Скока дадите?

Сразу к делу и надежно на крючке — как раз то, что Джексону и требовалось.

— В комнаты не приглашаю, потому как одного кореша жду, — добавил Томми.

— Тогда не будем терять времени.

Джексон вручил ему деньги. Те исчезли в кармане худи с быстротой молнии, как у фокусника.

— Есть еще?

— Это как посмотреть. Рассказывай, что видел.

— Возле двери Джордана околачивался какой-то мужик.

— Когда?

— Три дня назад, вечером.

— Да уж, конкретней некуда.

— А я ваще конкретный пацан.

— То есть не за день до того, как нашли Базвелла?

— Вы чё, глухой, дедуля?

Джексон извиняюще улыбнулся.

— В какое время это было?

— Без понятия. Часов в одиннадцать, может, чутка попозже.

— А на какой машине этот мужик приехал?

— Никакой машины не видал.

Вполне объяснимо. Неон не хотел, чтобы засекли его номера. Совершенно необъяснимо другое: почему он допустил такую элементарную ошибку и позволил себя заметить — а следовательно, навлечь на себя подозрения?

— Ты сумел его рассмотреть?

Томми почесал в голове.

— Не особо.

— Он был высокий, низкий, толстый, белый, черный?

Томми скрестил руки на груди, уперся тощими бедрами в пластиковый кухонный стол.

Джексон вытащил еще две двадцатки, которые испарились все тем же волшебным образом. Надо было послать сюда Айрис, с сожалением подумал он — она-то уж точно мгновенно получила бы нужную информацию, а он остался бы при своих ста фунтах.

— Где-то с вас ростом, — ответил юнец.

— Такого же телосложения?

— Малость поплотнее.

— А как насчет лица?

— Не разглядел. — И вновь Томми почесал в голове. Его «значок», подумал Джексон.

— Было ведь вроде полнолуние, разве не так?

Томми дернул плечом.

— Он спиной стоял. Но походняк у него сто пудов не как