Мурси особенно настаивал на нескольких пунктах, и мы пересмотрели весь список несколько раз, в итоге остановившись на следующей формулировке: «Открытие границ и упрощенный порядок передвижения людей и перемещения товаров, а также прекращение ограничения свободы движения населения и содержания под особым присмотром жителей в приграничных районах, равно как и процедура осуществления, должны рассматриваться через двадцать четыре часа после начала прекращения огня».

В ходе переговоров египтяне не раз говорили по телефону с лидерами «ХАМАС» и других палестинских экстремистских группировок в Секторе Газа, в том числе с теми, кто, по сути дела, в это время находился в кабинетах египетских спецслужб на другом конце города. Сотрудники Мурси, новички в руководстве государством, были очень терпеливы и учтивы с палестинцами. Им было неудобно заниматься «выкручиваем рук», чтобы добиться согласия на определенные уступки. Мы все время напоминали этим представителям «Братьев-мусульман», что они теперь представляют собой крупную региональную державу и что их обязанность вести дела соответственно этому уровню.

Я постоянно сообщала президенту Обаме наши новости, а также несколько раз разговаривала с Нетаньяху. Они с Мурси не говорили друг с другом напрямую, поэтому я служила посредником в этой игре телефонных переговоров, на которые было поставлено так много. В это время как Джейк, так и Энн Паттерсон, наш внушающий огромное уважение посол в Каире, обговаривали некоторые более сложные детали с советниками Мурси.

Нетаньяху был твердо намерен получить помощь американцев и египтян в прекращении новых поставок оружия в Сектор Газа. Обеспечив прекращение ударов с воздуха, он не желал оказаться в ситуации, когда придется еще год или два терпеть контрабанду оружия. Когда я детально обсудила этот вопрос с Мурси, он пришел к выводу, что прекращение поставок вооружения палестинцам будет отвечать и интересам национальной безопасности Египта. Но он, в свою очередь, хотел добиться гарантий, чтобы Израиль как можно скорее вновь открыл границы Сектора Газа для гуманитарной помощи и других товаров, а также обеспечил бóльшую свободу передвижения для палестинских рыбацких лодок у побережья Палестинской автономии. Нетаньяху готов был пойти на уступки по этим пунктам, если взамен он получит гарантии прекращения поставок оружия и ракет. С каждым новым поворотом в дискуссии мы постепенно становились все ближе и ближе к взаимопониманию.

В результате нескольких часов интенсивных переговоров соглашение было достигнуто. Прекращение огня должно было вступить в силу в 9 часов вечера по местному времени, буквально через несколько часов. (Это было произвольно установленное время, но нам было необходимо дать четкий ответ на основной вопрос «Когда будут прекращены военные действия?».) Однако прежде, чем можно было объявить о победе, оставалось сделать еще одно дело. Мы договорились, что президент Обама позвонит Нетаньяху, чтобы лично обратиться к нему с просьбой одобрить выработанный проект соглашения о прекращении огня, а также заверить его, что Америка окажет усиленное содействие в пресечении контрабанды оружия в Сектор Газа. Было ли это политическим прикрытием, чтобы Нетаньяху мог сказать своему правительству и своим избирателям, что он отменил вторжение, потому что об этом его умолял самый главный союзник Израиля? Или ему доставляло какое-то личное удовольствие заставлять президента выполнять его прихоти? Во всяком случае, если это было нужно ему, чтобы скрепить нашу сделку, мы должны были сделать это.

Тем временем мои люди уже начали с беспокойством посматривать на часы. Было уже больше шести вечера по каирскому времени накануне Дня благодарения. В соответствии с действующим в ВВС распорядком отдыха экипажа у них скоро должен был наступить конец дежурства, а значит, мы не сможем взлететь до следующего дня. Но если бы нам удалось поскорее закончить здесь все вопросы и в последнюю минуту улететь, то можно было бы успеть обратно вовремя и провести праздник со своими семьями. Однако при малейших затруднениях, которые сейчас возникли бы, единственная индейка, которую мы бы ели в День благодарения, была бы в знаменитом салате тако с индейкой, которую делают в ВВС. Конечно, это был не первый праздник, который оказывался под угрозой срыва из-за сумасшедшего ритма международных поездок на дипломатической службе, и никто из моих людей не жаловался, просто они хотели, чтобы работа была выполнена.

Наконец все детали были согласованы, все кусочки мозаики встали на свои места, звонок был сделан, и мы получили «добро» и из Иерусалима, и из Вашингтона. Эссам аль-Хаддад, советник Мурси по национальной безопасности, встал на колени, чтобы вознести хвалу Всевышнему. Мы с министром иностранных дел Амром спустились в битком набитую людьми комнату на пресс-конференцию и объявили, что договоренность о прекращении огня достигнута. Какое тут началось столпотворение, какая буря эмоций! Амр заявил, что у «Египта есть исторические обязанности по отношению к делу палестинского народа», а также «стремление остановить кровопролитие» и сохранить стабильность в регионе. Новое правительство «Братьев-мусульман», пожалуй, более никогда не казалось столь заслуживающим доверия, как в тот день. Я поблагодарила президента Мурси за посредничество и дала высокую оценку достигнутому соглашению. Однако, предупредила я, «ничто не может заменить справедливый и прочный мир», который бы «служил во благо безопасности, служил достоинству и законным устремлениям как палестинцев, так и израильтян». Поэтому нашу работу в этом направлении еще нельзя было считать завершенной. Я пообещала, что «в предстоящие дни Соединенные Штаты будут совместно со своими партнерами в регионе работать над укреплением достигнутого прогресса, будут делать все для того, чтобы улучшить условия жизни населения Сектора Газа и обеспечивать безопасность населению Израиля».

Пока наш кортеж мчался тем вечером по улицам Каира, я раздумывала над тем, долго ли продлится (да и состоится ли вообще) прекращение огня. Этот регион уже пережил столько вспышек насилия и столько несбывшихся надежд. Достаточно горстке экстремистов выпустить хоть одну ракету — и конфликт разгорится с новой силой. Обе противоборствующих стороны должны будут приложить немало усилий, чтобы сохранить мир. И даже если им это удастся, в ближайшие дни предстоит провести сложнейшие переговоры по всем тем непростым проблемам, которые не были затронуты в соглашении. Очень может статься, что мне вскоре придется вернуться сюда, пытаясь вновь сложить рассыпавшуюся мозаику.

В 9 часов вечера, как и было запланировано, в небе над Сектором Газа затих гул бомбардировщиков. Но под ним тысячи палестинцев высыпали на улицы в ликовании. Лидеры «ХАМАС», которым едва удалось избежать очередного разрушительного израильского вторжения, объявили о победе. В Израиле Нетаньяху мрачно предостерегал, что это было еще не все, что, «весьма вероятно», он будет вынужден применить «гораздо более суровые меры и начать военную операцию», если прекращение огня не будет соблюдаться. Однако, несмотря на эти противоположные реакции, мне казалось, что два наиболее важных стратегических последствия такого решения конфликта были очень выгодны для Израиля. Во-первых, по крайней мере на данный момент, Египет оставался партнером в мирном процессе, что было весьма проблематично после падения Мубарака. Во-вторых, успешное применение системы ПРО «Железный купол» упрочило «качественное военное превосходство» Израиля и наглядно продемонстрировало тщетность военных угроз со стороны «ХАМАС».