Крид вынырнул и сел на спокойной воде, наблюдая вокруг вьющийся, гудящий, словно морская раковина, шторм. Очень далеко, в тесноте дождевых нитей, свивались два дракона. Они танцевали и кружили… А морииль смотрел, и было ему хорошо.

— Вставай, — шепнул в ухо голос Боу. — Уже полдень. Даже самому опытному хранителю больше не удержать эту дверь запертой.

Крид открыл глаза, хотел кивнуть хранителю, но Боу уже покинул покои. Рядом с топчаном лежали одежды — мориилю уже приготовили должное, бирюзового оттенка с широкой каймой фиолетового жемчуга. Крид со вздохом натянул, просунул шею в золотой хомут и ощутил себя впряженным в нудные дела.

За дверью, прямо в саду, его ждал завтрак, приправленный двумя старейшинами в таких же бирюзовых одеяниях. Оба выглядели мрачно, как ночной шторм.

— Мориили не правят, — осторожно напомнил Крид.

— Кое-кто уже так влез в дела глубин, что правила рухнули, — поморщился старейшина по левую руку. — Моя дочь опозорила род.

— Мудрый Толли желал сказать всего лишь то, что он пока бессилен помириться с дочерью, и это разбивает ему сердце, — пояснил старейшина по правую руку.

— Нолл, а без меня правда никак?

— Худшее мы решим сами, нудное я приму на себя, — с улыбкой пообещал Нолл. — Тебе — самое занятное, морииль. Дела для молодых… Да, есть такие дела.

Крид осторожно улыбнулся, придвинул тарелку и принялся уничтожать пищу, слушая жалобы и пожелания. Наглые акулы отбили часть подводного стада. Касатки хамят и нападают на детенышей лоамхов. Старый кракен попытался вселиться в грот одного из глубинных городов. Но хуже всего беда, уже известная мориилю: один упрямый старейшина целые сутки не разговаривает с дочерью! Тилл плачет и угрожает бросить все и уйти на берег…

— Акулы — это хорошо, — заверил морииль, допивая содержимое кубка. — Я готов отдать себя всего на благо глубин. Где мои рииши?

Пять дней морииль правил, находя положение морского короля многообещающим. На шестой день Крид пригласил окрепшего повеселевшего Шотти и вместе с ним всплыл в безлюдной бухте близ столицы. Лечение кровью дракона потрясло Крида: он сам видел стража умирающим, даже скорее мертвым… И вот — не желает верить воспоминаниям, ведь сейчас Шотти жив и здоров. Улыбается, охотно рассказывает, как это прекрасно — принести Око и обрести право на прощение, показать деду внука. И как славно, что Тилл покидает опасное место хранительницы…

— Глуховатое местечко, — заподозрил подвох страж, встряхнувшись и осмотрев берег.

— Тихое, — кивнул Крид. — Ты по-прежнему состоишь стражем у меня?

— Само собой.

— Тогда знай, нас предали, — сообщил морииль с надрывом в голосе. — Меня, храм и даже Сказку.

— Занятно, — улыбнулся страж, изучая людей, спускающихся по тропке на берег. — Эти? Все?

— Нет. Газур не предатель, но он прельстил, переманил и выкупил у храма Уло, и теперь бывший страж именуется вауром охраны дворца, да еще и жену пристроил на выгодное место, устраивать развлечения его великолепию. Гнусно?

— Гнусно, — обрадовался Шотти, изучая сложение ваура. — Этого ты мне отдаешь, верно?

— Именно. Второй — тот, рядом — Роул. Всегда дрался на нашей стороне, а теперь переметнулся к газуру. Пошел против меня, жениха своей названой сестры Риоми.

— Подло, — рассмеялся Парси. — Но в целом здоровый расклад, трое на трое.

— Без оружия, — уточнил газур. — И учтите, завтра прибывает король тэльров, лица друг другу не портить!

Морииль кивнул и снял пояс. Ему было весело и легко. Роул пока не знает, что он — сын Альбера, ему скажут вечером. Премудрая Авэи сама нашла Крида и просила так вымотать сына, чтобы ног не чуял. Потому что в противном случае может от удивления что-нибудь натворить — сбежать, например. Тилл уже знает и обещала выставить русалок у пирсов, никто не воспользуется лодками без их ведома, но лучше не доводить дело до побега. То есть надо драться долго и упорно, с удовольствием. Газур согласился, едва узнал о бестолковой и озорной затее. Лично вызвал Роула и потребовал участвовать в бою с «проклятыми скользкими северянами» на стороне своего народа.

Сирена спустился к воде, смущенно глянул на Крида и виновато развел руками — мол, извини, друг… Уло одобрительно посмотрел на рослого стража морииля и счел предстоящий бой честным.

И долгим. Закатный пожар уже залили и потушили воды океана, когда вымотанные и с трудом дышащие противники все еще добивались победы: силы оказались практически равны.

Корабли Дэлькоста показались у горизонта на рассвете.

Альбер размещался со своим малым походным двором на флагмане. «Двор» состоял из замечательно приветливых и услужливых оримэо — сирены Дио и лекарки Гоо, телохранителя Гокса, четырех псов и личного повара. Родовитых князей — всяких там Тэль-Маров, Тэль-Нитов и прочих, у кого нет знания ядов или собачьей чистой родословной, король расселил по иным кораблям, отговорившись малым числом подходящих кают на флагмане. Альбер своей стариковской хитростью был вполне доволен. Волкодавы умеют молчать и не прерывают течения мыслей господина. А подумать есть о чем!

Сын — это будущее. И он же возвращает к забытым проблемам прошлого. Братца Мироша надо удалять от двора! Тоже, расстарался — обеспечил Гравров двумя наследниками. По мужской линии, да еще драчливыми, неглупыми и тайно любимыми младшими отпрысками знати. Опасно? Вполне опасно! Чего стоит один внезапный альянс с Тэль-Локтами, родом древним и знатным, уважаемым вопреки своим невеликим доходам, вздорности и малочисленности.

«Хорошо бы удалить Гравров». — Альбер Лгос подумал так еще до отплытия и поэтому вызвал на борт «Розы ветров» Мироша и его жену. Славно и удобно, например, с ходу объявить острова своими, а старшего Гравра — их правителем. Или погрязнет в войнах, или вовсе шею свернет. Откажется исполнять волю короля — еще лучше, вмиг станет мятежником… То и другое удобно. Он, король, не отправился бы в дальнее плавание, отказав себе в праве начать завоевание новых земель.

— Как все удачно складывается, Тэр, — бормотал Альбер, гладя уши волкодава.

Гооза нет, и это победа, ведь с некоторых пор король не просто опасался своего советника — панически боялся. Зато есть амулеты пути, и они действуют: заклятый туман за все время не удалось увидеть на воде. Всего лишь раз магия Запретных островов вроде бы насторожилась и показала себя: примчался шквал, порвал паруса на двух кораблях и прилично перепугал знать. Мигрени и иные недуги, куда более позорные, с точки зрения бравых моряков, дали последним повод вволю посудачить, обсуждая князей… Шквал улегся, волнение затихло, и Запретные острова больше ничего не смогли противопоставить флоту севера. Альбер мысленно торжествовал победу.

Флот теперь неизбежно пустят в бухту для переговоров, и перевес в силе станет главным и решающим в схватках на берегу. Уже к исходу седмицы род Лгосов получит остров, зовущийся пока Гоотро. И он, Альбер Лгос, король Дэлькоста, щит Даргмира и десница Лозильо, наречет Гоотро новым именем, добавив к титулам короны нечто вроде «владетель южных островов».