Король Дэлькоста угрюмо ссутулился в кресле и взялся изучать чужой берег без прежнего интереса. Еще бы, чужое — оно куда менее занятно, чем свое…

Гоо поставила на столик поднос с соками и фруктами, сочувственно глянула на короля. Она хороший лекарь. От мигрени Альбер излечился общими стараниями, ее и Дио, еще на северном берегу, боли в суставах покинули его три дня назад, изжога и затрудненное дыхание тоже далеко за кормой… Но против жадности и злобы ни один лекарь не поможет. Если король себя не переломит, вернутся и прежние недуги. Она говорила, но не была услышана… Хотя ее слушал не только Альбер, но и королевские псы, обожающие маленькую оримэо сильнее, чем своего старого хозяина. Тэр последним спустился на чужую палубу, сел у ног Гоо и осмотрелся. Никто не угрожает королю. Рыжий это понял сразу, не первый год в сторожах. Он лег, лениво улыбнувшись во всю пасть, чтобы не забывали об уважении.

— Не унывайте, дядюшка, — весело успокоил короля Крид. — Сын-то ваш действительно нашелся. Хороший человек, только вчера мы в последний раз с ним подрались. Или не в последний?

— Утешил, — скривился король. — У меня было моральное право на претензии к островам. Ведь русалки топили мои корабли! Разорение казны, угроза портам… тебе не понять.

— Отчего же, — удивил короля Крид. — Я вполне согласен. Вы вдвоем с советником испортили репутацию морского народа, обвинив сириний в бедах, причиненных флоту с вашего ведома. Это заслуживает внимания. Я поговорю со старейшинами, и мы выдвинем вам свои претензии в оскорблении нашего народа официально.

— Кто это «мы»? — окончательно запутался Альбер.

— Русалки, то есть сиринии, — вздохнул Крид.

Альбер тихо застонал. После кракена он уговаривал себя не удивляться ничему столь же непостижимому. И дракона принял вполне спокойно, спасибо хоть на словах, без наглядной демонстрации. Но то, что среди Гравров завелись русалки… Да есть в этом мире предел безобразиям? Король оглянулся на мирно отдыхающий флот и убедился в том, что этого предела нет! От «Розы ветров», запросив у адмирала отмашкой флага и получив тем же путем «добро», отвалила шлюпка и резво пошла нагонять торжественно движущийся кораблик оримэо с посольством Дэлькоста. На борту — вся семейка Гравров и Дина Тэль-Мар, само собой. Эта-то куда спешит? Боу чуть шевельнул рукой, и подошедшей вплотную лодке бросили буксирный канат. Крид утратил интерес к королю, наскоро поклонился и ушел на корму махать рукой маме и перешучиваться с официальной невестой.

Кораблик вошел в узкий причальный канал для встречи важных гостей. Альбер несколько более благодушно изучил густо-зеленые ковры с геральдическим узором Дэлькоста, флаги со знакомым гербом в руках рослых северян. Пусть это люди из охраны Гравров, но все же подданные, что приятно. Хоть тут Крид ничего не упустил, принимают вполне достойно. Эскорт подобрали, и даже гимн выучили сносно, а учитывая голоса певиц, так и вовсе все замечательно. Альбер поискал взглядом женщин. Одна стоит на краю причала, вторая сидит там же. Его величество горько кивнул — русалка. Экий хвостище… Старого больного короля решили добить чудесами.

Борт без звука коснулся причальных столбов. Рослые оримэо в синем мгновенно пришвартовали кораблик. Выстроились у кромки ковра, замерли, склонившись. Из дверей возникли новые охранники, уже в бордовом.

У кресла шевельнулся Дио и стал тихо пояснять, где люди местного короля — газура, а где — храмовые стражи, именно в таком составе здесь принято приветствовать владыку и повелителя. Оба, кстати, не замедлили появиться. Альбер поднялся и расправил плечи. Ему польстило, что встретили лично и прямо на причале. Дио добавил на ухо:

— Так бывает редко, чтобы без пышных церемоний и в узком кругу.

Король благожелательно кивнул. И сквозь зубы незаметно стравил огорчение… Себе-то теперь можно признаться, войну он задумал потому, что в живого сына не верил. Он уже несколько лет просыпался в холодном поту от мысли: Амели ушла от него и, вопреки заверениям хитроумного советника, не сберегла сына! Лживый выскочка врал, на самом деле ребенок мертв, все именно так, как и представлялось уже в течение многих лет, нет тайн и нет надежды. Жил в душе и другой страх: прошло немало времени. Как можно поверить чужим людям, подсовывающим северу своего ставленника? Мол, верь, это твой сын, мы с тобой честны… А разве можно верить людям, тем более — облеченным властью? Альбер полагал, что нет. Вот если захватить город и показать свою силу — дело иное! Только сила сейчас у них, владеющих магией голосов, приручивших спрута и угодивших русалкам.

Король хмуро прошел по дорожке зеленого цвета, ступил на бордовую, принял символические дары дружбы и двинулся к высокой арке входа в зал переговоров. Газур ему не понравился — мальчишка. Азартный, резковатый и шумный. Владыка выглядел и того хуже — мягкий, умный и опытный в дворцовых играх. Альбер усмехнулся, погладил загривок Тэра. Любой сейчас нехорош! Потому что будут обманывать.

Стол в зале оказался круглым, и Альбера позабавила его отделка: часть поля зеленая, для Дэлькоста, часть — бордовая, там кресло газура, возле синей четверти уселся владыка… а Крид сморщился и покорно побрел к перламутрово-бирюзовой отделке дуги. Выходит, он тут и правда представляет кого-то наравне с прочими. Стол был велик, и сидений возле каждого кресла правителя, пока пустых, имелось по десятку. Занимающих эти места людей выкликали глашатаи, почти как дома. Начали с гостя, и Альбер ощутил невольную благодарность по отношению к нелюбимому кузену и его семье. Сидеть за столом напротив трех чужаков в одиночку трудно даже королю. А так, в окружении Гравров, рядом с хорошенькой Диной, отчего-то исступленно ломающей веер, — уютно. Вот всех назвали, и люди расселись. Слуги убрали лишние стулья.

Король успокоился и стал внимательно изучать свиту газура. Удивленно поднял бровь — оказывается, ему пела сама жена правителя! Повторно удивился его величество тому, как мало людей село рядом с его великолепием. Всего-то жена и распорядитель охраны. То есть — совсем без лишних ушей.

На синем поле тоже сидели втроем — владыка, его жена и хранитель Боу.

Крид внес разнообразие не в число, а в состав — его окружали две девушки. Король нахмурился: да возле этого мерзавца всегда вьются красавицы, здесь — тем более. Голубоглазую представили как сирина, а смуглую певунью назвали первой сиреной гротов.

— Вот и собрались, — улыбнулся газур на правах принимающего гостей. — Ваши корабли восхитительны, король, буду рад посетить их. Позже, само собой. Столько произошло со дня выхода в море вашего посла! Но мы все же собрались за столом и сидим вполне мирно, это радует. Прежде мы по очереди или одновременно желали начать войну. Я сам — больше прочих, пожалуй.

— Удивлен, — усмехнулся король. — И искренности, и знанию языка севера, и более того — нынешнему миролюбию. Имея на службе кракенов и русалок…

— Увы, — рассмеялся газур. — Они мне не служат! Только своему мориилю Криду, который так до сих пор и не определился с полным именем. Замок на берегу ему теперь не нужен, но без благословения родных от имени не отрекаются. Не допускайте тучи огорчения на свое чело, о гость. Мы немедленно проясним мучительный и важный вопрос о вашем ребенке. Я, газур Яоол, рассмотрел все бумаги и выслушал свидетелей. Я готов признать сведения достойными внимания и достоверными, а следовательно, я готов вывести означенного человека из числа своих подданных и уступить вам.