Виннету, я был уверен, что он сумеет справиться со своими противниками, поэтому решил поддержать Олд Файерхэнда, окруженного десятком неприятелей. Знаменитый вестмен напомнил мне старинного рубаку, о каких приходилось читать в юности: он яростно размахивал томагавком, отражая многочисленные удары, сыпавшиеся на него со всех сторон, грива волос развевалась вокруг его непокрытой головы, а на лице, ярко освещенном луной, застыло жесткое выражение, в котором читалась уверенность в победе.

Продираясь сквозь толпу мечущихся краснокожих, я увидел Параноха и попытался пробиться к нему, но он бросился бежать от меня и столкнулся нос к носу с Виннету. Увидев перед собой смертельного врага, апач воскликнул:

— Паранох! Теперь ты не уйдешь от меня! Уста земли жаждут твоей крови, стервятники разорвут твое тело на части, а твой скальп украсит мой пояс.

Он отбросил томагавк, выхватил из-за пояса нож, но ему помешали нанести смертельный удар. И помешал не кто иной, как Олд Файерхэнд. Отбиваясь от напирающих противников, он мельком увидел Параноха и узнал в нем человека, которого ненавидел всеми фибрами души. Встречи с Паранохом он искал долгие годы, и вот теперь судьба неожиданно отдавала врага прямо в его руки. Разбросав, как снопы, наседавших на него индейцев, он встал между Виннету и предводителем шайки и удержал занесенную для удара руку апача.

— Остановись, брат мой! Этот человек принадлежит мне! — воскликнул он. — Ты узнаешь меня, Тим Финетти?

Услышав свое настоящее имя, Паранох застыл на месте. Но, стоило ему бросить взгляд на лицо Олд Файерхэнда, как он мгновенно выскользнул из рук Виннету и, словно стрела, пущенная из лука, помчался в прерию. У меня не было личных счетов с Паранохом, если бы даже он не заслуживал сурового наказания за нападение на поезд, для меня было достаточно того, что белый оборотень является смертельным врагом Виннету. Не раздумывая, я пустился вдогонку.

Волки никогда не гонят свою жертву по прямой. Так и я огромными прыжками мчался наперерез Параноху. Виннету и Олд Файерхэнд тоже кинулись было в погоню, но вождь апачей всегда уступал мне в беге, а знаменитый вестмен уже достиг того возраста, когда состязаний в скорости, где ставкой является жизнь беглеца, лучше избегать. К тому же Паранох оказался чрезвычайно прыток, и расстояние между нами упорно не сокращалось, несмотря на то, что я напрягал все силы.

Какое-то время я слышал за спиной тяжелое дыхание Виннету и Олд Файерхэнда; они отставали все больше, пока не прозвучал наконец голос Виннету:

— Пусть мой брат Олд Файерхэнд остановится. Подлый койот Паранох не уйдет от Сэки-Латы. Еще никто не сумел опередить его, как никто не сумел устоять на ногах после его удара.

Признаюсь честно, хотя я и не падок на лесть, похвала Виннету придала мне сил. Я прибавил ходу, ни на минуту не спуская глаз с Параноха из опасения, что он выкинет один из своих трюков и сумеет скрыться. Со стороны, должно быть, мы представляли жуткое зрелище: два бледнолицых, мчащиеся в неверном лунном свете, один с длинной развевающейся скальповой прядью, второй — преисполненный желания снять ее.

Когда я уже почти догнал Параноха, он бросился в сторону и резко остановился, пропуская меня вперед, чтобы нанести удар в спину, но я разгадал его хитрость и рванулся в его сторону. Мы столкнулись, и нож, который во время бега я судорожно сжимал в руке, вонзился Параноху между ребер по самую рукоятку. Он тяжело рухнул на землю, я, споткнувшись о неподвижное тело, упал рядом, но тотчас же вскочил, готовый к любой неожиданности.

Паранох не шевелился. Уверенный, что убил противника, я со вздохом вырвал нож из раны. Мне не раз доводилось сражаться врукопашную с ловкими и опытными краснокожими обитателями американских прерий, и на моем теле остались многочисленные следы от поединков, но это был первый белый, павший от моей руки. Я никак не мог избавиться от беспокойного, щемящего чувства вины, хотя разумом понимал, что дело не в цвете кожи и что негодяй вполне заслужил такой бесславный конец.

Я все еще раздумывал и переживал, когда за моей спиной послышался шорох чьих-то шагов. Бросившись на землю, я поспешил отползти от тела врага, но выяснилось, что причин для тревоги нет: ко мне приближался Виннету, беспокоившийся за мою судьбу и искавший меня в ночи.

— Мой брат быстр, как стрела апача, а его нож всегда разит врага в сердце, — произнес он, глядя на распростертого на земле Параноха.

— Где Олд Файерхэнд? — спросил я, тревожась за вестмена, оставшегося наедине с прерией, в которой еще бродили остатки рассеянной нами шайки краснокожих.

— Олд Файерхэнд силен, как медведь, но на его ногах путы прожитых лет. Мой брат не хочет украсить себя скальпом койота из племени атабасков?

— Я дарю его моему брату Виннету.

Тремя надрезами апач очертил скальповую прядь на выбритом черепе Параноха и резким движением сорвал с головы столь желанный для краснокожего боевой трофей.

Тем временем в бледно-молочном свете луны я заметил темное пятно, движущееся в нашу сторону, и сделал Виннету предостерегающий знак. Прячась в густой траве, мы спешно отползли в сторону.

Нас не покидала надежда, что это все же Олд Файерхэнд, ищущий нас. Но вот пятно распалось на несколько точек, и вскоре стало ясно, что это шесть индейцев понка, крадущихся в темноте и ведущих в поводу своих лошадей. Краснокожие продвигались вперед осторожно, готовые в любую минуту, в зависимости от обстоятельств, схватиться за оружие или пуститься в бегство.

Пока мы со всеми предосторожностями заходили к ним в тыл, краснокожие обнаружили тело вождя. И когда раздались исполненные ужаса восклицания «Уфф!», я и апач, не давая врагам опомниться, вспрыгнули на двух ближних к нам коней, а перерезать повод и дать им шпоры было делом секунды. Воздух за нашими спинами огласился бешеным воем, но все же испуганные смертью вождя краснокожие не решились пуститься в погоню за нами. Мы тоже не жаждали продолжать сражение — предводитель грабителей был убит, его скальп украшал пояс Виннету, к тому же мы уводили с собой двух лошадей. Я представил себе, что сейчас чувствуют индейцы понка, пошедшие по шерсть, а вернувшиеся стрижеными, и улыбнулся. По-видимому, подобные же чувства испытывал Виннету, потому что он не смог удержаться от победного залихватского клича. Однако, несмотря на радость, нас не покидала тревога за Олд Файерхэнда, и наши опасения подтвердились — на месте недавнего сражения вестмена не оказалось.

Победа была полной. Белые пассажиры, пустившиеся было наутек после первых выстрелов, теперь разожгли у завалов костры