Бренор Боевой Топор сделал некий весьма ценный волшебный предмет, шедевр кузнечного мастерства, – продолжал Экресса. – И сделал для человека, которого очень любил. Этот предмет быстрее, чем пустующий трон Мифрил Халла, приведет тебя к Бренору. А с ним будет и темный эльф.

– Но что это такое? – едва сдерживаясь, воскликнул эльф. – И где оно?

Провидец засеменил к небольшому столику и взял с него лист пергамента. Гном использовал новое заклятие, с помощью которого перенес образы из своего сознания на пергамент. Закончив, он осмотрел лист, на котором точно отпечатался странный символ.

– Найди этот знак, Лелоринель, – сказал он, – и придешь к концу долгого пути.

Затем он снова стал бормотать заклинания, перенося на обратную сторону пергамента второй знак.

– Или разыщи этот, – снова обратился он к эльфу, показывая ему символ, очень похожий на первый.

Лелоринель бережно принял лист из рук гнома и рассмотрел ничего не говорившие ему знаки.

– На одной стороне знак Клангеддина, перекрытый символом Думатойна, Хранителя Тайны под Горой. На другой – знак Морадина, тоже перекрытый этим символом.

Эльф благоговейно перевернул листок.

– Полагаю, надо искать на западе, – упредил его вопрос Экресса. – Вероятно, в Глубоководье, Лускане, где-то в тех краях, я точнее не могу сказать.

– А ты в этом уверен? – спросил эльф. – Это прозрение или простое рассуждение, ведь Долина Ледяного Ветра оттуда недалеко?

Экресса помолчал, потом пожал плечами:

– А какая разница? Лелоринель поглядел на него в упор.

– Куда еще тебе податься? – спросил гном.

– Я щедро заплатил тебе, – напомнил эльф.

– В твоих руках вещь, в десять раз более ценная, – возразил гном, довольный собой.

Лелоринель снова поглядел на пожелтевший лист.

– Я не знаю, как они связаны, – признал гном. – И не знаю, как эти знаки могут привести тебя к цели. Но чары открыли мне – в этом конец твоих поисков. Больше я ничего не знаю.

– А что ждет меня в конце? – спросил эльф, противореча ранее сказанным своим словам.

– Это мне не открылось, – хитро ответил Экресса. – Попробовать еще раз?

Лелоринель, сообразив, что вопросом выдал свои тайные чувства, сразу напустил на себя равнодушный вид.

– Да уж избавь, – бросил он.

– Можно даже в стихах, – с победоносной улыбкой добавил провидец.

Эльф хотел пригрозить ему своим великолепным кинжалом, однако передумал, снова поглядев на пергамент. Тот вытеснил из его головы все другие мысли.

Вот, у него в руках вещь, которая приблизит его к цели всей жизни.

Ему нужно еще столько всего обдумать и решить, сделать столько приготовлений и преодолеть столько страхов, чтобы наконец встретиться лицом к лицу с Дзиртом До'Урденом, который так ловко прикидывается героем.

* * *

На пяти необъятных подушках возлежала Чогоругга, запихивая в клыкастый рот громадные куски баранины. Огресса была не слишком высокой, всего восемь с половиной футов, но зато такой толстой, с массивными, похожими на дубовые стволы ногами, что весила все семьсот фунтов.

В центральной и самой большой пещере Золотой Бухты хлопотало множество огров мужчин, развлекая Чогоругту и снабжая едой. Ее почитали за не обычную внешность. Кожа огрессы была глубокого фиолетового цвета, выделяя ее среди желтокожих сородичей, и оттенялась длинными, сальными, иссиня-черными волосами. Глаза при разном освещении казались то пурпурными, то темно-синими.

Чогоругга привыкла к тому, что двадцать мужчин клана Тампа постоянно увиваются вокруг нее, вся чески стараясь угодить. С тех пор как племя стало союзничать с пиратами, женщины клана приобрели еще большую власть, и мужчины буквально насту пали друг на друга, стараясь доставить ей лакомые кусочки и безделушки.

Только самый здоровый, самый подлый и самый уродливый из огров, Блуг, надсмотрщик в Золотой Бухте, не подлизывался к ней. Шептались, что Блуг даже не совсем огр и в нем течет кровь горных гигантов. Это было похоже на правду, поскольку роста в нем было почти пятнадцать футов вместо обычных десяти, а руки по толщине не уступали ногам Чогоругги.

С помощью Шилы Кри Чогоругга стала мозгом огрского населения Золотой Бухты, но Блуг был кулаком, то есть настоящим главой, когда того хотел. И с тех пор как Шила Кри отдала ему орудие невероятной силы, боевой молот, одним ударом которого можно было разнести каменную стену, громадный огр обнаглел еще больше.

– Снова приехать? – обратилась жуткая огресса к вошедшим Шиле и Беллани. – А что вкусненького привезти Чогоругге?

– Разбитый корабль, – язвительно ответила пиратка. – Как думаешь, вкусно?

В углу пещеры Блуг захихикал – как гром загремел.

Чогоругга недовольно поглядела в его сторону.

– Моя иметь Базанк теперь, – сказала она. – Моя Блуг не нужен.

Блуг нахмурился так, что складки на лбу нависли над глубоко посаженными глазками, что было бы смешно, если бы этот монстр не весил целую тонну. Базанк был сыном Чогоругга и Блуга, причиной постоянных раздоров между ними в последнее время. У огров было принято так: если сын вождя становился равным отцу в силе и подлости, а отец был еще достаточно силен, то старший без конца избивал молодого, чтобы тот не покушался на его место. Если же это не помогало, то отпрыска либо убивали, либо изгоняли. Но клан Тамп был устроен иначе. Внутри него сохранялся матриархат, и Чогоругга не потерпела бы от Блуга таких выходок – по крайней мере в отношении Базанка.

– Едва мы вышли на чистую воду, как на горизонте появились знакомые паруса, – вмешалась Беллани, с ужасом представив, что им придется наблюдать одну из знаменитых потасовок матери и отца из-за Базанка.

– Моя думай, три паруса? – с готовностью меняя тему и показывая четыре пальца, спросила огресса.

Шила Кри недовольно поглядела на волшебницу – пиратке хотелось, чтобы огры уважали только ее, – затем перевела взгляд на Чогоруггу.

– Он упорный, – согласилась она. – Придет день, и он приплывет за нами в Золотую Бухту.

Блуг снова хохотнул, а с ним и Чогоругта, оба с удовольствием представили, как полакомятся свежей человечиной.

Шила Кри к ним присоединилась, хотя ей было совсем не смешно, а потом сделала Беллани знак идти за ней и направилась к выходу из пещеры, от куда можно было попасть в туннели, ведущие вверх, внутрь горы.

Комната Шилы была гораздо меньше, чем пещера огров, но зато необыкновенно богато обставлена. Изящные светильники, укрепленные на неровных стенах, лили мягкий свет, проникавший во все темные уголки, дорогие ковры были постелены таким толстым слоем, что пружинили под ногами.

– Утомил меня этот Дюдермонт, – пожаловалась Шила чародейке.

– Похоже, на это он и рассчитывает, – отозвалась Беллани. – Думает, что мы устанем бегать от него и встретимся с его «Морской феей» в открытом море, измотанные