Парень медленно двинулся вдоль дома.

– Я отвезу вас, – предложил начальник службы безопасности.

– Сам доеду, – отмахнулся Сергей Семенович, – я почти не пил, а потом, кто меня с этим номером остановит!

– Поговорить надо, Сергей Семенович. В сводку происшествий по городу эта… – Начальник службы безопасности замолчал, подыскивая слово, обернулся, проверяя, не слышит ли кто, и продолжил: – Нелепость не попадет. Телевизионщики не рискнут давать материал в эфир, но слухи, вероятно, пойдут. А поскольку я присутствовал, то мне придется докладывать. Что говорить губернатору-то?

– Скажи как было. Что вице-губернатор пошел на массаж, чтобы вправить позвонки… Частная, вполне приличная банька-салон. И туда ворвался сумасшедший, который тут же начал стрелять, и если бы не опер… Кстати, с ним вопрос решили?

– Обещал молчать, но надо как-то стимулировать его на молчание. Но думаю, все нормально будет. Звездочку очередную получит и будет доволен. Вот только с сумасшедшим стрелком не все так гладко. Это тот самый следователь, который ведет дело об убийстве сына вашего друга Копатько. И вы ему даже однажды сами позвонили, когда требовали найти и сурово наказать убийцу…

– Следователь? А что, следователь с ума сойти не может? Да и звонил я разве? Ты же мне сам его номер набрал и подсунул аппарат – говорите, мол. Что в этом такого? Да и тогда он вменяемый был.

Начальник службы безопасности пожал плечами и кивнул на машину:

– Давайте все-таки я за руль сяду.

– Хорошо, – согласился Лексуков, – только заскочим куда-нибудь по дороге, хряпнем коньячку по пятьдесят, а то что-то сердце не на месте.

 От коньяка легче не стало, хотя выпил вице-губернатор не пятьдесят граммов, а побольше. Начальник службы безопасности к коньяку не прикоснулся – пил минералку. В небольшом баре было пусто. На входной двери висела табличка: «Спецобслуживание». Тихо играла музыка, бармен ушел в подсобку. Ничто не мешало разговору, но Лексукову не хотелось обсуждать произошедшее. Только выходя из бара, он спросил своего визави:

– А ты сам что думаешь, как оно повернется?

Тот пожал плечами, но потом ответил:

– Мне кажется, формулировка будет мягкой.

– То есть не сомневаешься, что меня турнут? – вздохнул Лексуков.

Сергей Семенович и сам в этом не сомневался. Обидно, конечно, но с другой стороны, без хорошего дела он не останется. В конце концов, в предприятия Пети Копатько закачано столько, что можно развернуться уже не таясь. А на всякий случай привлечь для безопасности кого-нибудь опытного и неболтливого… Хотя бы этого трезвенника…

– Ты, я слышал, бывший полковник ФСБ, – начал Лексуков, – не думал повысить статус?

– Не ФСБ, и не думал, – ответил суровый мужчина.

– Значит, ГРУ, – догадался Сергей Семенович. – Серьезная контора. А может, у тебя есть кто-нибудь, кто за хорошие деньги захочет послужить солидной бизнес-структуре? Приличный специалист?

– Все приличные родине служат, – сухо сказал собеседник.

На этом разговор и закончился. До дома вице-губернатора доставили в полной тишине.

 Сергей Семенович вошел в квартиру, начал снимать дубленку и вдруг замер – никто его не встречает. Посмотрел на часы – одиннадцать вечера. Вряд ли жена спит так рано. Обычно она выбегает, целует, интересуется делами. Ритуал, к которому он привык.

Лексуков опустился в креслице и наклонился, чтобы снять обувь, и тут же выпрямился.

– Инна! – позвал он.

Но она уже выходила из глубины квартиры. Не выбегала, как обычно, а еле шла, как будто не ждала его вовсе, а встречает по принуждению.

– Что нового? – спросил Сергей Семенович. – Как прошел день? Где была? С кем встречалась?

Жена рассматривала его внимательно и не спешила с ответом.

– Что молчишь? – поторопил ее вице-губернатор.

– Полчаса назад Оксана Копатько звонила, – нехотя доложила она.

– Отошла наконец, а то ведь как по сыну убивалась.

– Не знаю, отошла или нет. Она просто сказала: «Включи телевизор на городской канал!»

– Ну и…

– Я и включила.

– И что?

– Ничего особенного. Показали тебя, дорогой. Ты голый, в какой-то сауне с голыми девочками… Еще труп на полу…

Лексуков почувствовал, как кровь прилила к лицу, наклонился, чтобы расшнуровать обувь.

– Ну да, – признал он, – пошел на массаж: сказали, что там салон какой-то особенный. У меня же межпозвоночные эти самые… грыжи, ты сама знаешь. Пришел, а там неприятности…

– Там девочки эти самые и мертвый человек, про которого сообщили, что он был преступным авторитетом.

– Я-то при чем? Не успел даже на процедуру зайти, а туда какой-то сумасшедший ворвался…

– Теперь это называется процедурой? Только не надо из меня дуру делать. Я все понимаю, только можно все-таки как-нибудь поаккуратнее по саунам шастать! Теперь уже весь город знает… – Сергей Семенович взглянул на жену, удивляясь спокойствию ее голоса. – А я всегда знала, что тебя не изменить, – продолжала Инна, – и двадцать лет назад, когда ты завел себе эту студенточку – знала, но терпела. Ты приходил поздно, ложился рядом, говорил, что вымотался… А я понимала, где ты пропадаешь вечерами: я даже к этой общаге ездила, чтобы посмотреть на нее… Ты, даже зная, что я беременна, к ней мотался постоянно. Мотался на машине, которую, между прочим, мои родители нам подарили.

– Хватит вспоминать! С этим-то давно уже все кончилось. Молодой был, глупый! Я уж и не помню ее! Забыл раз и навсегда, о тебе и Кристиночке вся забота.

– А зачем тебе вспоминать? Это мне волноваться надо было, когда я узнала, что твоя студенточка тоже ждет ребенка…

– Какого ребенка? – не понял Лексуков. – Что ты несешь?

– Я несу? – удивилась жена и рассмеялась. – Ты хочешь сказать, что ничего не знал? И Петя Копатько ничего тебе не рассказал? Он же сам ей потом помог на работу устроиться, когда ее из универа поперли. И ведь на такую престижную работу устроил – дворником в жилконтору. И она согласилась ради прописки. Смешно, любовница вице-губернатора – дворничиха, до сих пор улицы метет. А ведь я тебя к ней долго ревновала, даже поехала к ней как-то… Зашла в эту ее каморку над подвалом, крысами пропахшую. Хотела врезать чем-нибудь тяжелым, но потом ребенка увидела, пожалела…

– Какого ребенка? – начал злиться Лексуков. – Не было никакого ребенка.

– Подлый же ты человек, – покачала головой Инна, – даже сейчас отпираешься. Девочка у тебя там. На полгода младше нашей Кристины… Хотя… – Жена замолчала, а потом усмехнулась и мстительно произнесла: – Кристина только моя дочка, а ты вообще ни при чем.

– Как это ни при чем? В каком смысле?