– Одна из… из оставшихся – ваша? Давайте без обиняков.

Он улыбнулся странной улыбкой.

– Да будь оно и так, я сказал бы, что вас это не касается. Благоразумие и все такое прочее. Кстати, вы – подружка Горнта?

Она вытаращила на него глаза:

– Нет. Конечно нет!

– Тогда почему вы здесь?

– Не знаю. Он… просто он сказал, что я приглашена как равная.

– Вот как. О, понятно. – Питер Марлоу тоже почувствовал облегчение. – Странное у него чувство юмора. Ну, я вас предупреждал. Отвечая на ваш вопрос, могу сказать, что в гареме Марлоу по крайней мере человек восемь! – Она рассмеялась вместе с ним, и он добавил, уже более серьезно: – Насчет Флер вам не стоит беспокоиться. Она женщина весьма мудрая.

– Вот бы мне быть такой, Питер. Для меня это все внове. Извините за… да, извините.

– Для меня это тоже в новинку. Никогда не был на таких воскресных морских прогулках. Почему вы… – Тут улыбка исчезла с его лица.

Кейси проследила за его взглядом. Снизу поднялся Робин Грей. Он наливал себе шампанское, и ему протягивала свой пустой бокал одна из девиц. Повернувшись, Кейси уставилась на Горнта, который поглядывал то на одного мужчину, то на другого и в конце остановил взгляд на ней.

– Поднимайтесь наверх! – крикнул он. – Здесь вино, шампанское, «кровавые мэри» или, если желаете, кофе. – Лицо оставалось бесстрастным, но внутри его просто распирало от удовольствия.

11:15

– Повторяю, мистер Синдерс, я ничего не знаю ни о какой радиограмме, ни о каком «Артуре», ни о каких папках, ни о каком американце. И я не знаю никакого майора Юрия Бакяна – убитого звали Игорь Воранский, он был матросом первого класса. – Суслев твердо настроился сдерживать эмоции.

Синдерс сидел напротив него за столом в безликой комнате для допросов. Суслев надеялся на помощь Роджера Кросса, но со времени прибытия в Главное управление полиции его не видел.

«Будь осторожен, – говорил он себе. – Рассчитывай лишь на свои силы. От Роджера помощи не будет. И правильно. Этого шпиона нужно оберегать. А что до Борадинова, от него тоже мало проку». Он глянул на своего первого помощника. Тот сидел рядом ни жив ни мертв, словно кол проглотил, и чувствовал себя ужасно неловко.

– Так вы по-прежнему настаиваете, что шпион Дмитрий Меткин не майор КГБ Николай Леонов?

– Это ерунда, полная ерунда. Я доложу об этом инциденте моему правительству, я…

– Вы закончили ремонт?

– Да, во всяком случае, работы будут завершены к полуночи. Гонконг получает за нас хорошие деньги, и мы оплачиваем свои сче…

– Да, и доставляете массу труднообъяснимых неприятностей. Вроде тех, что приключились с майором Леоновым и Бакяном.

– Вы имеете в виду Меткина? – Суслев зыркнул на Борадинова, чтобы хоть немного спустить пар. – Ты знал какого-нибудь Леонова?

– Нет, товарищ капитан, – проговорил, заикаясь, Борадинов. – Мы вообще ничего не знали.

– Чепуха! – вздохнул Синдерс. – К счастью, Леонов успел довольно много рассказать о вас и об «Иванове», прежде чем вы с ним расправились. Да, ваш майор Леонов очень нам помог. – Его голос вдруг прозвучал хлестко, как удар бича. – Первый помощник Борадинов, прошу подождать за дверью!

Побелевший Борадинов выскочил из помещения, даже не поняв, в чем дело. Ожидавший в коридоре агент Эс-ай, китаец, указал ему на стул, предлагая присесть, и закрыл за ним дверь.

Синдерс отложил трубку в сторону, вытащил пачку сигарет и неторопливо закурил. По оконным стеклам барабанил дождь. Суслев ждал, но сердце у него было не на месте. Он следил за противником из-под косматых бровей, размышляя, зачем так срочно понадобился Кроссу. Когда сегодня утром зазвонил тайный телефон, это был «Артур». Он спросил, может ли Суслев встретиться с Роджером Кроссом сегодня вечером около восьми в Синклер-тауэрс.

– Что за спешка? Мне надо быть на судне и про…

– Не знаю. Роджер сказал, что дело не терпит отлагательства. Обсуждать что-то было недосуг. Вы виделись с Коронским?

– Да. Обо всем договорились. У вас получится?

– О да. Задолго до полуночи.

– Не подведите, Центр теперь на вас рассчитывает, – соврал он. – Передайте вашему приятелю, что это приказ.

– Отлично. Мы не подведем.

Голос показался Суслеву возбужденным. Тогда страх отчасти оставил его, а теперь возвращался. Ему не нравилось в управлении: недолго и остаться тут навсегда. Синдерса в КГБ знали хорошо: человек, преданный своему делу, умный, обладающий великолепной интуицией.

– Я уже устал от ваших вопросов, мистер Синдерс, – буркнул Суслев. В душе он был поражен тем, что глава Эм-ай-6 лично пожаловал в Гонконг и на вид оказался таким невзрачным. Он встал, проверяя противника. – Я ухожу.

– Расскажите мне про «Севрин».

– Про «Северин»? Какой такой «Северин»? Я не обязан торчать здесь и выслушивать ваши инсинуации. Я не обя…

– Согласен, товарищ капитан, не обязаны – при обычных обстоятельствах, но один из ваших людей пойман на шпионаже, и наши американские друзья мечтают о встрече с вами.

– Что?

– О да, и боюсь, они не так терпеливы, как мы.

Суслева вновь захлестнула волна страха.

– Снова угрожаете! Почему вы мне угрожаете? – возбужденно заговорил он. – Мы законов не нарушаем. Я не несу никакой ответственности за случившееся! И требую, чтобы мне разрешили вернуться на корабль! Немедленно!

Синдерс лишь поднял на него взгляд.

– Хорошо. Можете идти, – спокойно проговорил он.

– Я… могу идти?

– Да-да, конечно. До свидания.

Суслев уставился на него в изумлении, потом повернулся и направился к двери.

– Мы, конечно, не преминем довести до сведения вашего начальства, что вы сдали нам Леонова.

Побледневший Суслев остановился:

– Что? Что вы сказали?

– Помимо всего прочего, Леонов сказал нам, что это вы предложили ему произвести выемку. А потом слили нам информацию об обмене.

– Ложь… ложь, – пробормотал Суслев, парализованный ужасным предположением, что Роджера Кросса схватили, как Меткина.

– Разве не вы навели на Бакяна северокорейских агентов?

– Нет, никого я не наводил, – произнес, заикаясь, Суслев. Он испытал огромное облегчение, поняв, что Синдерс берет его на пушку и, скорее всего, никакой реальной информацией не располагает. Русский почувствовал себя увереннее. – Чушь. Не знаю я никаких северных корейцев.

– Я-то вам верю, а вот Первое управление вряд ли поверит. До свидания.