– Да, – фээсбэшник вяло кивнул.

Уверенность и превосходство над собеседником, которые он демонстрировал на земле, теперь исчезли без следа.

Майор внимательно всмотрелся в его лицо и заметил, что чекист уставился ему за спину. Проследив взгляд, Лавров понял – фээсбэшник с животным страхом смотрел в открывшуюся бездну, из которой со свистом рвался бешеный ветер. Комитетчик просто банально боялся прыгать.

– Так, – протянул Андрей – тебе помочь или сам справишься?

– Подожди. Я сейчас, – пробормотал тот, прижимаясь к перегородке.

Замигала сигнальная лампа, затрещал зуммер.

– Все! Время.

По своему опыту Батяня знал, что никакие уговоры не подействуют и поэтому поступил так же, как со своими курсантами: ухватив Вежновца за куртку, подтащил к наклонной аппарели и с силой пнул армейским ботинком пониже спины. Чекист упал, он уже не мог ни за что удержаться, скользил к бездне. Сорвался и исчез из виду. Лавров выпрыгнул следом.

Свежий холодный воздух сильной струей обдал лицо. Земля приближалась. Его сильно тряхнуло, и стропы натянулись. Взглянув вниз и в сторону, он успел заметить купол парашюта фээсбэшника. Чуть подтянув стропы, Лавров наметил себе место приземления. Ноги спружинили в коленях. Вот уже земля. При соприкосновении с поверхностью майор Лавров присел, завалился набок. Было ощутимо больно. Почвы как таковой и не было, а были камни – крупные валуны и мелкая галька. Да и прыгать пришлось с малой высоты, и парашют не успел должным образом притормозить падение. Почувствовав легкую саднящую боль, он разглядел кровь на ладони.

«Камнями порезал», – мелькнула мысль.

Быстро отстегнув парашют он помчался туда, где, по его расчетам, должен был оказаться Вежновец. Еще не хватало, чтобы того потащило ветром.

Через несколько минут Андрей Лавров увидел в сумраке надутый купол парашюта, а затем и того, кого искал, мысленно поздравил себя с удачным приземлением. Фээсбэшнику повезло меньше. Он очень «удачно» влетел прямо в середину низкорастущего, колючего кустарника, исцарапав при этом все лицо. Тихо матерясь сквозь зубы, попытался распутать причудливо спутавшиеся стропы, рванулся и, потеряв равновесие, упал в колючки.

– Ножом режь, – крикнул подбежавший майор.

– Сам знаю, – огрызнулся Вежновец и, выхватив клинок, висевший на поясе, четкими быстрыми движениями перерубил лямки парашюта.

Сейчас это был другой человек. Во взгляде появились воля и решительность, которых не было пять минут назад, а голос звучал резко и уверенно.

– Как далеко мы от точки назначения? – четко выговаривая слова, поинтересовался комитетчик.

– Как и планировалось, мы примерно километрах в двух от аэродрома, – спокойно отвечал Лавров, – сейчас ребята подтянутся, и будем выступать.

В их сторону уже бежали небольшими группками по двое, по трое успевшие первыми приземлиться десантники.

Становилось прохладно – солнце ведь давно спряталось за длинной грядой гор далеко на западе. По пересеченной местности передвигался небольшой отряд из пятнадцати человек, перепрыгивали через многочисленные ямы и рытвины, попадавшиеся на пути. Параллельно ему тем же курсом, только чуть отставая, следовал второй, точно такой же по численности отряд. Первую группу возглавляли Лавров с фээсбэшником. Второй командовал старший лейтенант Барханов. Через равные промежутки времени они останавливались. Андрей послал вперед разведгруппу из трех человек. Возвращаясь, они докладывали обстановку и, если все было нормально, двигались дальше.

Наконец показалась гряда скал, за которой должен был открыться аэродром. В очередной раз, отправив разведку, майор присел отдохнуть на голые камни. Его примеру последовало большинство отряда. Никто не устал после пробежки. Бойцы умели использовать каждую свободную минуту для отдыха. Лаврову сильно хотелось курить, но он избегал делать это при всех. Закурить ночью в подобных местах равносильно смерти. Наверняка, если аэродром в руках противника, тот позаботился разместить на скалах парочку снайперов. Лавров вместо сигареты сунул в зубы сорванную сухую травинку. Выражение лица вернувшегося разведчика было не столько встревоженным, сколько удивленным.

– Самолет на летном поле. Вокруг никого. При беглом осмотре местности противник не обнаружен.

– Как не обнаружен? – на миг оторопел Лавров. – Это точно? – И тут же он понял абсурдность своего вопроса. Еще бы, профессионалу и не заметить на огромной открытой площади несколько единиц бронетехники, о которых было известно по расшифровке вчерашних снимков из космоса.

– При более детальном осмотре можно сказать точнее, но я чувствую, что аэродром покинут, – продолжал докладывать боец.

– Чувства и интуиция, конечно, хороши, но пока ты у меня в подчинении, информацию будешь воспринимать глазами и ушами, – резко отрубил командир. – Ну и что ты еще чувствуешь? – усмехнувшись, спросил он.

– В самом самолете освещение отсутствует, но мне показалось… было движение в кабине пилотов.

– Там кто-нибудь остался?

– Да. Двое наблюдателей.

– Ну что ж, пойдем вместе посмотрим.

Он махнул рукой фээсбэшнику, подзывая его, и кратко обрисовал сложившееся положение.

– И что ты думаешь об этом? – недоуменно качнув головой, спросил тот.

– Самому надо глянуть. Пошли.

На пути к аэродрому Лавров просчитывал лучшие позиции для наблюдения и не без основания считал, что, возможно, они уже заняты противником. На всякий случай он шел не прямо, а по зигзагу, который сам для себя вычертил в уме, стараясь оставаться под прикрытием скал, обойти если не все, то хотя бы самые подходящие места для засады.

Надеясь, что они посторонними не замечены, Андрей вывел группу на скалу, от которой оставалось до самолета около четырехсот-пятисот метров. Аэродром словно вымер, и, если бы не самолет, стоявший прямо посреди летного поля, можно было бы подумать, что здание и скелет диспетчерской – мираж, глупый и нелепый, из-за которого они оказались в безлюдном месте. Они прилетели воевать, но воевать было не с кем.

– Что-то здесь не так, – прошептал чекист, – два часа назад, перед закатом, они уже могли оказаться здесь.

– Они и сейчас здесь, – уверенно сказал Лавров.

– В самолете?

– Да. Хотя, возможно, и ушли, но растяжку там точно оставили. Они нас ждали.

– Точно. Если бы нас не ждали, то не собрались бы за такое короткое время, явно спешили. Да и самолет бы не оставили без прикрытия. У нас сейчас другая задача – как осмотреть самолет.

Андрей снял с шеи мощный бинокль и приник к окулярам.

– Интересно, – тут же протянул он не предвещавшим ничего хорошего тоном.

– Что там? – встревожился чекист.

– Да вот, оказывается, ошибались мы с тобой. Пилота сейчас в кабине вижу. Сидит себе спокойно без света, вдаль смотрит. Задумался над чем-то, наверное. Да и в салоне они освещение убрали, чтоб глаза пассажирам не резало. Сидят тихо, как мышки, – произнес Лавров. – Конечно, этим наше положение только усложняется.