Потеряв равновесие, Меган едва не выпала из машины. Не желая воспользоваться его протянутой рукой, она вздернула голову и зло посмотрела на него.

Опустив руку, Люк насмешливо улыбнулся, не двигаясь с места. Его загадочный взгляд был способен свести ее с ума.

Меган глубоко и решительно вздохнула.

— Я ехала несколько часов, у меня болит спина. — Положив руку на поясницу, она поморщилась. — Я хочу чаю, и мне срочно нужно в туалет.

— Ну, тогда тебе лучше войти в дом.

В ответ на ворчливое приглашение Меган сухо улыбнулась бледными губами.

— Когда ты так любезно просишь, я не могу отказать тебе.

Ведь это он довел ее до такого состояния — этот несносный Люк.

Вслед за Люком Меган вошла в дом, и ее туфли на низких каблуках звонко застучали по полу, вымощенному каменной плиткой. Ее удивил вид внутреннего помещения. Перегородок не было. Перед ней открылось одно огромное пространство, охватывавшее весь первый этаж. Сохранилась старинная ниша для очага, где, однако, было размещено современное кухонное оборудование и шведский дровяной камин — настоящее произведение искусства.

Приятное тепло от камина уютно согревало помещение, и Меган ослабила шарф, закрывавший горло.

— Где ванная?

— Наверху, — ответил Люк.

Следуя в направлении его кивка, Меган пошла к кованой винтовой лестнице. Только оказавшись наверху, она поняла, что лестница ведет прямо в комнату. В воздухе витал слабый запах мужского одеколона. От этого аромата у нее затрепетали ноздри и сжались мускулы бедер и живота.

Так вот, значит, какая у Люка спальня, подумала Меган. Она почувствовала, как от волнения у нее часто забилось сердце. Здесь тоже было огромное помещение, залитое светом из окна, без перегородок, почти такое же, как и зал внизу.

На блестящем дубовом полу лежали два ярких ковра, в углу стоял стул, у стены — небольшой книжный шкаф и... огромная кровать.

Меган тяжело сглотнула. Очень большая кровать, подумала она, разглядывая аккуратно заправленные белоснежные простыни и простое покрывало сверху. Поискав взглядом ванную, Меган удивленно уставилась на одну из стен.

— О боже! — непроизвольно воскликнула она.

Вся стена от пола до полтолка была сплошь увешана фотографиями. Черно-белые снимки, расположенные внахлест, составляли гигантский и удивительный коллаж. Даже ей, неспециалисту, было понятно, что это — не моментальные любительские снимки. Сюжеты были разные: шторм на море, горные уступы, портреты стариков за шахматными досками с дымящимися трубками в руках, женщин с привязанными на спине младенцами и кувшинами на голове; детей со старческими лицами, роющихся в мусорных баках в поисках пропитания. Меган невольно остановилась перед стеной. Забыв на время о том, куда так торопилась, она стала рассматривать фотографии. Если Люк делал их сам, то он не только страстный путешественник, но и невероятно талантливый фотограф.

Наконец она оторвалась от созерцания фотографий и, открыв по порядку несколько дверей, нашла то, что искала. Интересно, так же ли упорядочена душа Люка, как место его обитания? В отличие от спальни, ванная не была ни спартанской, ни деревенской.

Меган с любопытством огляделась. Ей понравилось то, что она увидела. Стены покрыты кремовой плиткой, в которой отражаются блики света, проникающего из окна в покатой крыше. Огромная ванна во французском стиле с широкими ступенями, где при надобности могла бы уместиться половина футбольной команды.

— Начало было не совсем удачным, — кивнула она своему отражению в зеркале. — Значит, надо постараться и исправить положение.

Спустившись вниз, она нашла Люка в кухонной нише на другом конце помещения. Он уже снял уличную одежду и толстый шерстяной свитер. На нем были узкие джинсы, туго обтянувшие длинные ноги, и бледно-голубая рубашка с закатанными рукавами, открывавшими крепкие загорелые руки.

Неужели когда-нибудь настанет день и она сможет смотреть на него, не испытывая внутреннего волнения и не изнемогая от страсти? Меган с усилием выдохнула стеснявший грудь воздух. Люк не поднял глаз, хотя наверняка слышал ее шаги.

Переступив с ноги на ногу, она случайно ударилась локтем о стену и поморщилась от боли. Потерев руку, она подняла взгляд и поняла, что Люк наблюдает за ней.

— Ты все нашла, что хотела?

Меган села на диван и кивнула, а он снова занялся своими делами.

— Наверху на стене я видела снимки. Ты сам их сделал?

Она сказала это не только потому, что желала прервать молчание, но и потому, что ей было по-настоящему интересно.

— Да. Тебе они понравились?

Меган молча кивнула, потом сообразила, что он не смотрит в ее сторону.

— Да, понравились. Ты очень талантливый фотограф. — Кажется, у него имеется много разных талантов. — Ты этому учился?

— Нет, но я фотографировал всегда, сколько себя помню. Когда занимался невероятно скучным делом, только фотографирование держало меня на плаву, не позволяя окончательно сойти с ума.

— Зачем же ты делал то, что тебе до такой степени не нравилось?

Люк открыл огромный холодильник и достал оттуда пакет молока. Он так и не взглянул в ее сторону.

— У меня был свой бизнес, я занимался им без увлечения, как и многие люди, чтобы жить. — Он повернулся и насмешливо посмотрел на нее. — Мне нужны были деньги.

— И много ты их заработал?

— Я заработал много. — Его длинные, загнутые вверх ресницы взметнулись вверх. — А потом все спустил. — Действительно, он все продал, чтобы как-то расплатиться с кредиторами. — Пришлось еще и залезть в долги.

Вовремя вспомнив, что она не должна ничего знать о его бизнесе, Меган сказала:

— Это, наверное, было ужасно.

— Да, в то время я так и считал.

— Мне кажется, я никогда не смогла бы с этим справиться.

— С чем? Не пережила бы потерю денег?

— Нет, не смогла бы заниматься нелюбимым делом. — Ее взгляд был полон упрека. — Особенно если бы я обладала столькими талантами. — Не имея художественных способностей, она отчаянно завидовала всем, у кого они были.

Его выразительные губы дернулись в невольной улыбке.

— Любимая работа — это, конечно, важно, но не менее важно питаться каждый день, а я люблю вкусно поесть, как и большинство людей. Однако далеко не все имеют возможность выбирать работу по своему вкусу. Тебе легко вертеть своим аристократическим носиком, ведь перед тобой никогда не стояла проблема отсутствия денег. В твоем распоряжении всегда была папашина мошна с миллионами.

Проглотив обиду, Меган, однако, вспыхнула до корней волос. Ей стало стыдно, что она повела себя как испорченная глупая девчонка из богатой семьи.