– И никто не проверяет?

– Ну да. Даже мне в голову не приходило… Ну диплом и диплом – ты бы стала пробивать номер по базе? Или разглядывать голограмму? Может, он на свой вообще какую-нибудь наклейку с микроволновки присобачил.

Чем дальше девушки углублялись в личное дело Байгозина, – а Ольгины наработки тянули на полноценное дело ФСБ, – тем сильнее Таня убеждалась в своей правоте. Она должна, нет, она свято обязана сделать так, чтобы о настоящем Коле, эксперте из-под маминой юбки, узнало как можно больше людей.

– И что ты со всем этим собираешься делать? – поинтересовалась Люська, когда время перевалило за полночь, а все материалы были изучены.

И Таня рассказала о том, как честно хотела отдать Краскову ключи, но тот отвлек ее своими расспросами.

– Завтра у Коли бесплатный тренинг. – Таня извлекла из сумочки заветный ключ и положила перед собой как знак, что отступать некуда. – Перед тем как выйти к публике, он обычно включает свою любимую презентацию. Всякие там регалии, достижения, рекламные лозунги… Я знаю ее наизусть, сама делала. Потом играет такая бодрая музыка, он появляется на сцене… Короче, я хочу заменить файл.

– А у него что, комп не запаролен? – удивилась Люська. Может, в офисе она никогда и не работала, но сериалы о жизни отечественной бизнес-элиты смотрела исправно.

– У него – да. Пароль я, кстати, знаю, не думаю даже, что он стал его менять… Дата рождения матери. Но мне его компьютер и не нужен. На тренинги он берет отдельный ноутбук. Походный. Там никакой важной информации, только списки участниц, какие-то наброски по лекциям – и файлы с музыкой и презентациями. К проектору он подключает его.

– И где этот ноутбук?

– В офисе. В столе у его помощницы. – Губы Тани растянулись в зловещей улыбке. – Угадай, есть у меня ключ от ящика или нет?

– Подожди… Эта его лекция в пользу бедных-то уже завтра… Ты как успеть собралась?

– Прямо сейчас!

Люська с сомнением посмотрела на подругу: они словно поменялись местами. Еще вчера Люська с шашкой наперевес рвалась в бой и агитировала Таню мстить, сегодня же атаманский настрой исчез, уступив место сомнениям. Но как бы Люся ни взывала к здравому смыслу, сколько бы «а если» ни придумывала, Таня уже закусила удила и била копытом. Ну, если можно так назвать балетки тридцать шестого размера.

– Ладно, – сдалась наконец Людмила. – Я с тобой.

– В офис? – оживилась Таня.

– С ума ты сошла? Нет. Но не на такси ж ты туда подрулишь! А если засекут? Не, надо чтобы кто-то дежурил у черного входа и не глушил мотор.

Таня усмехнулась: все-таки Люська слегка пересмотрела русских сериалов. Впрочем, ее «Патриот» как нельзя лучше подходил для военной диверсии, да и компания Тане бы не помешала. В глубине души она боялась, что испугается на полдороге, сдуется и пойдет на попятный, а перед Люськой терять лицо было как-то не комильфо.

Двор стих. Даже алкаш дядя Жора из тридцать шестой уже мирно посапывал между этажами на прогретой уютной картонке. Каждый вечер он затевал под окнами громкую философскую дискуссию с самим собой о том, не шалава ли его жена, потом неизменно получал либо от благоверной, либо от стражей порядка, вкушал внутренней гармонии и шел отсыпаться в изгнание на лестничный пролет. И соседи знали: если уж Жора стих, то новый календарный день наступил.

Таня семенила к «Патриоту», зябко ежась от ночной прохлады и сжимая в кармане флешку с компроматом. В тишине она слышала собственные шаги так отчетливо, будто топала каблуками в каком-нибудь подземелье. Ей все мерещилось, что за ней наблюдают если не из кустов, то из темных окон – точно.

– Ну чего, может, вернемся? – Люська замерла с ключом у своего железного коня.

Вот бы сейчас молча кивнуть – и домой, в теплую постельку. И Ольгин совет отпустить прошлое уже не кажется таким эгоистичным. Подумаешь! Мало ли на свете девиц, которые мечтают найти богатого мужа, носить дорогие шмотки и целыми днями поплевывать в потолок? Ведь Байгозин именно таких заманивает на свои тренинги. Учит, что нельзя размениваться на простых слесарей и сантехников, только олигархи, только хардкор. Но для того, чтобы стать трофейной женушкой миллионера, надо для начала прокачать навыки общения и научиться вести себя так, будто ты с ними на одной волне, твой любимый канал – РБК, а биржевые сводки – та самая передача, которую ты ждешь с благоговейным трепетом. На курсы Байгозина идут не за любовью и даже не за саморазвитием, а за инструкцией, как охомутать богача. Так, может, меркантильные девицы сами заслуживают, чтобы их использовали?..

И тут вдруг Таня вспомнила себя. Она-то шла на тренинг просто развлечься, а очнулась спустя четыре года. А беременная дочка той женщины? Может, эта Катя дура, но ведь ее муж и ребенок ни в чем не виноваты. Нет, если есть шанс, что среди публики Байгозина есть приличные люди, то Таня не должна позволить им страдать из-за непомерных амбиций какого-то самопровозглашенного гения.

– Едем, – решительно шепнула Таня, и это стало, пожалуй, самым смелым решением в ее жизни.

Она не раз задерживалась на работе допоздна. Байгозина трудовой кодекс волновал мало, влюбленную и наивную Таню – еще меньше. И сейчас она знала, что внизу на посту дежурит Дмитрий Сергеевич, старый охранник. Работу свою он ценит, знает, что в любой момент может вылететь и оказаться вахтером в мытищинской музыкальной школе, а потому спать на рабочем месте себе не позволяет, пить тоже. Входную дверь всегда запирает, честно сидит за стойкой и читает остросюжетные детективы. Таня сама предлагала коллегам из соседних офисов скинуться ему на электронную читалку к юбилею, подарок Дмитрий Сергеевич принял с благодарностью, но с потрепанных бумажных книг на новые технологии так и не перешел. К сожалению, в чтение он углублялся не настолько сильно, чтобы не заметить, как кто-то вламывается в запертое здание. Да и не настолько еще Таня освоилась в роли диверсанта, чтобы справиться с замками.

Единственной лазейкой была пагубная привычка охранника: раз в пятнадцать-двадцать минут он стабильно выходил травиться никотином. И теперь, сидя в «Патриоте» неподалеку от входа, Таня вжималась лицом в стекло и выжидала, когда же Дмитрий Сергеевич надумает подымить.

Долго ждать не пришлось: как только мужчина показался на улице с незажженной сигаретой во рту, Таня кивнула Люське, и она направилась исполнять свой актерский дебют. Образ был выбран классический и беспроигрышный: доярка из Хацапетовки.

– Простите, пожалуйста, а как тут добраться… – атаковала непривычной для себя любезностью Люська. – До этой… Как же ее… На П…

– Покровка? – услужливо подсказал Дмитрий Сергеевич.

– Ой, вот похоже… Но нет…

– Петровка?

– Да… Или нет… Кажется… Только с вокзала, и телефон украли, я вот вспомнить не могу… Там работа у меня… Ждут ведь! Как бы не уволили… Что я маме-то своей скажу? Она у меня больная, ноги не ходят…