– Убей меня, Абделькадир! – прошептал Хасан. – Ради нашей прежней дружбы, убей!

– Ради дружбы, говоришь? – Бочкообразная грудь Верховного Жреца заколыхалась от смеха. – Я никогда не дружил с рабами, Хасан. А ты всегда был рабом. И когда издевался над молоденькими девушками в подвалах своего родового замка, и когда сидел в тюрьме, приговоренный к пожизненному заключению. Рабом своих необузданных страстей, своих диких желаний! Куда они подевались, Хасан? Ведь когда я организовал тебе побег, ты ползал на коленях и целовал мои ботинки, твердя о том, что всегда мечтал влиться в ряды Жрецов Сета. Почему ты пошел в полицию, Хасан? Ты ведь метил в демоны, и я давал тебе возможность стать одним из них… Почему, Хасан?

Абделькадир полоснул ножом по животу бывшего жреца. Из глубокой царапины потекла кровь. Она струилась по ногам Хасана и стекала в тонкий желоб у основания столба.

– Настанет время, Абделькадир, и ты тоже задумаешься о своей бессмертной душе, – проговорил Хасан. – Я говорю о другом, настоящем бессмертии. Закоренелый негодяй и величайший преступник, в один прекрасный день я задумался о бессмертии и понял, что смогу купить его только ценой уничтожения этого храма и всего, что дорого тебе, Верховный Жрец!

– Продажная шкура! – зашипел Абделькадир. – Прислушайся к собственным словам, Хасан, и ты поймешь, что не имеешь права даже говорить о бессмертии! Купить! Слова предателя, измеряющего все и вся разными видами цен! Нет, Хасан, рожденный мелким жуликом никогда не выбьется в демоны! И бессмертия, о котором ты мечтаешь, я тебе не подарю! Ты станешь расходным материалом для ритуала, который навсегда закроет для тебя ворота рая! Умри же, мерзкий червяк!

Абделькадир принялся резать и колоть предателя с таким остервенением, будто у Хасана была не одна, а несколько жизней. На красном плаще не было видно крови, зато ее брызги усеяли лицо Верховного Жреца.

Очередным взмахом ножа он перерезал Хасану сонную артерию. Кровь с журчанием потекла по желобку и достигла отверстия в центре чаши. Задетые ударами ножа ремни лопнули. Хасан сполз по столбу и, широко раскинув руки, замер.

Абделькадир вытер испачканное лицо. Прислонившись к стене, он ждал. Не в первый раз он с помощью кровавого жертвоприношения вызывал Бесплотного. Не раз советовался с духом и получал от него ценные советы. Однако всегда испытывал леденящий кровь ужас перед появлением невидимого демона и с облегчением вздыхал, когда Бесплотный возвращался к себе через отверстие в каменной чаше.

Бесплотный жил в центре Земли. Его называли Аидом и Плутоном, рассказывали о нем множество разных небылиц, но суть от этого не менялась. Бесплотный всегда оставался воплощением зла.

Стены покоев Абделькадира вздрогнули, тетрадь со стола упала на каменный пол.

– Ты звал меня? – тихо произнес голос, похожий на шелест сухих листьев.

– Да, Бесплотный, – ответил Абделькадир. – Мне нужен твой мудрый совет.

– Зачем советы тому, чья земная жизнь подошла к концу? Скоро, очень скоро ты спустишься по ступеням боли и страданий в мои чертоги. У нас найдется время поговорить обо всем. Там я не стану давать тебе советы, ибо ты не будешь в них нуждаться, Абделькадир.

– Я знаю, Бесплотный, что разговоры о боли и смерти – твоя излюбленная тема – и все же… Я чувствую себя прекрасно. Власть моя крепка, как никогда. Почему я должен умереть?

– Потому, Верховный Жрец, что трехглазое чудовище уже впустило в межзвездное хранилище героя, против смелости которого бессилен даже я, – прошептал демон. – Потому что он взлетит на небеса, спустится под землю и растопит вечные льды. Потому что отомстит дочь за отца и восстанет дочь на отца, и погибнут они оба.

– Трехглазое чудовище? – Абделькадир лихорадочно перебирал в уме всех монстров, которых знал. – Где оно и откуда взялось?

– Где? Да у тебя за спиной!

Верховный Жрец побледнел и резко обернулся. За его спиной была лишь гладкая стена. Комнату сотряс хохот Бесплотного.

– Ты постиг многие тайны, недоступные простым смертным, но остаешься всего лишь человеком, который все понимает буквально!

– Расскажи мне о трехглазом чудовище, Бесплотный! – взмолился Абделькадир.

– Зачем? Твоя участь предрешена, и я, признаться, не хочу ее менять. Кровь наполнила эту каменную чашу в последний раз, а чаша твоих злодеяний, Верховный Жрец, переполнилась. У твоего чудовища, Абделькадир, два зеленых глаза и один чёрный. Оно подкралось к тебе настолько близко, что бежать уже не имеет смысла. Смирись и сбрось со своего лица маску гордыни! Сбрось ее вместе с кожей!

– Почему ты говоришь загадками?! Раньше ты этого не делал!

– Смерть, человек, сама по себе величайшая из загадок! Прощай, нет – до скорой встречи!

– Бесплотный, не уходи! – завопил Абделькадир. – Еще одно слово, всего только одно слово!

Мольба Верховного Жреца не была услышана. Стены комнаты вновь содрогнулись. Взволнованный Абделькадир задернул портьеру, поднял упавшую тетрадь и схватился за расчеты.

– Ошибка, – бормотал он. – Я просто допустил ошибку. Не тот день или не тот час. Должна быть ошибка!

Иногда ему казалось, что ошибка, из-за которой Бесплотный говорил совсем не то, что хотел сказать, найдена. Абделькадир радостно вздрагивал, но в следующую секунду оказывалось, что никакой ошибки в расчетах нет. Перепроверив несколько раз, Верховный Жрец отшвырнул тетрадь и выбежал из комнаты. Предсказание смерти настолько выбило его из колеи, что он оступился на мосту через каменную яму и едва не свалился вниз, к собственным любимцам. Он мчался по коридорам Храма Сета, расшвыривая ногами змей, и остановился, когда увидел красный плащ одного из жрецов.

– Эй, подойди сюда!

Жрец приблизился и склонился в почтительном поклоне,

– Твое лицо мне знакомо, но имени припомнить не могу, – сказал Абделькадир.

– Сабир, мой господин, меня зовут Сабир.

– Хватит отвешивать поклоны, Сабир. Ты пойдешь со мной. Мне понадобится твоя помощь.

Абделькадир провел Сабира в свои покои и указал на труп Хасана.

– Возьми эту падаль, Сабир, и швырни с моста в яму со змеями. Пусть они обглодают труп предателя.

– Будет сделано, мой господин. – Сабир взвалил мертвого Хасана на плечо и вынес из комнаты.

– И возвращайся поскорей! – крикнул Абделькадир вслед жрецу. – Есть еще одно дело!

Возвращения Сабира он дожидался, стоя у каменного столба. За спиной Верховный Жрец прятал связку новых кожаных ремней.

– Слушаю тебя, мой господин, – поклонился вернувшийся жрец.

– Подойди ближе, мой друг. Еще ближе.

Сабир почувствовал неладное и с ужасом посмотрел на каменный столб.

– Я чем-то провинился?

– Нет, Сабир, конечно нет! – Быстрым Движением Абделькадир набросил ремень на шею жреца, подтащил его к столбу и затянул узел. – Ты ни в чем не виноват. Ты чист, как девственница, и тем желаннее будет для Бесплотного эта жертва!