леера, пытаясь устоять на ногах, наблюдая, как носовая часть «Снега», оторванная вместе с носовым орудием и надстройкой, заносится за корму, медленно переворачиваясь через левый борт.

Как и «Циклон», «Снег» был разорван пополам взрывом мины.

Невдалеке тяжело стучала машинами перегруженная спасёнными «Буря» капитан-лейтенанта Маклецова. Она медленно, чуть не черпая бортами воду, проходила мимо погибающего «Снега».

Супруненко закричал и замахал рукой. Ему казалось, что он остался на кормовой части «Снега» совершенно один. Только что забитая спасёнными палуба опустела.

С «Бури» ответили в мегафон: «Подойти не могу! Еле держусь на плаву!»

Супруненко, не раздумывая, прыгнул за борт. С «Бури» бросили конец и, подтянув его к борту, вытащили на палубу. Мокрый и ошеломлённый, до конца не понимающий масштабности происходящего, сигнальщик лежал среди других спасённых, глядя как уходит под воду кормовая часть его сторожевика «Снег».

22:00

На мостике эскадренного миноносца «Калинин» контр-адмирал Ралль тревожно прислушивался к доносящимся издали взрывам. Рядом с адмиралом на мостике «Калинина» находились: командир эсминца капитан 3-го ранга Стасов, начальник штаба минной обороны капитан 1-го ранга Александров и бригадный комиссар Кокин.

Эсминец шёл малым ходом, ведя за собой в кильватерной колонне своих собратьев: «Артём» и «Володарский».

На западе, за кормой, догорал закат. Становилось уже совсем темно. Вдали продолжали грохотать взрывы, виднелись огромные языки пламени, пожирающие очередной корабль.

Ралль приказал всем кораблям арьергарда встать на якорь, а командиру катера МО-211 старшему лейтенанту Козихину пройти вперёд и разведать обстановку.

Три «новика» прогрохотали якорь-цепями.

Ралль пытался связаться по радио с командующим на крейсере «Киров», но «Киров» не отвечал. Не отвечал и «Минск», где находился начальник штаба КБФ.

Адмирал Ралль вызвал на мостик эсминца специалистов своего штаба, чтобы обсудить с ними возможные варианты дальнейших действий. Штабные более склонялись к продолжению движения, чтобы утром быть достаточно далеко от хищных когтей вражеской авиации.

Адмирал задумался, но в этот момент к борту подошёл посланный вперёд катер МО-211. Его командир старший лейтенант Козихин голосом доложил, что ему не удалось обнаружить сторожевики «плохой погоды» или установить с ними какую-либо связь.

Впереди горел какой-та транспорт, но огня уже почти не было видно. Либо потушили, либо транспорт погиб. Плавающих мин он не обнаружил. Идущие впереди арьергарда «ижорцы» также пока мин не затралили. Всё «вычистили» идущие впереди быстроходные тральщики.

Катер отошёл от борта, и адмирал подумал, что, возможно, его штабные правы. Следует продолжить движение. Судя по всему, сторожевики «плохой погоды» ушли уже очень далеко вперёд. Если бы что-нибудь впереди случилось, они либо вернулись, либо доложили бы об этом каким-нибудь другим способом.

22:10

Ралль приказал кораблям сниматься с якоря и малым ходом продолжать движение. Капитан 3-го ранга Стасов дал команду на съёмку с якоря и звонком машинного телеграфа передал в машинные отделения сигнал о готовности.

«Калинин», задрожав корпусом, медленно сдвинулся с места. Вода привычно зажурчала вдоль бортов, уходя за корму в слабый бурун от работающих на малом ходу винтов. Следом тронулся «Володарский», за ним — «Артём».

Внезапная вспышка ослепила всех находящихся на мостике, но грохота взрыва не слышал никто.

Капитана 3-го ранга Стасова швырнуло на ростры. Когда он пришёл в себя, то понял, что машины встали, винты не вращались, корабль дрейфовал, откуда-то с шумом вырвалась или вода, или мазут. Возле себя Стасов нащупал фуражку. По кожаному козырьку с выпуклым шитьем командир «Калинина» понял, что она адмиральская. Стасов, превозмогая боль во всем теле и головокружение, бросился по трапу обратно на ходовой мостик. И с удивлением остановился: на мостике не было никого. И только услышав стон, ошеломлённый командир «Калинина» увидел тела офицеров, распростертых на ребристых решётках настила. Стонал капитан 1-го ранга Александров, у которого обе ноги были перебиты в голенях. Рядом с ним ничком лежал адмирал. Не совсем соображая, что он делает, капитан 3-го ранга стал трясти адмирала за плечо, приговаривая: «Товарищ контр-адмирал! Юрий Фёдорович! Вот ваша фуражка... Я нашёл».

На мгновение у Стасова мелькнула мысль, что адмирал погиб. Но он продолжал трясти его, забыв даже о своих обязанностях командира корабля, ощутимо кренящегося на правый борт и погружающегося носом.

Адмирал неожиданно очнулся и сел на настиле мостика, взяв из рук Стасова фуражку с благодарностью.

— Доложите, что с кораблём, — приказал Ралль, с трудом вставая на ноги.

У адмирала от ушиба онемел бок и оказались повреждёнными суставы правой ноги. Полученная контузия и глубокий ушиб почки приведут адмирала вскоре к безвременному концу.

Но как ни плохо было состояние адмирала, состояние эсминца «Калинин» было и того хуже. Затраленная параваном мина разворотила носовую часть эсминца и корпус со стороны правого борта. Из строя вышли все вспомогательные механизмы. Встали машины.

22:12

Находящийся в машинном отделении «Калинина» матрос Дубровский почувствовал, как эсминец сильно тряхнуло. Он за что-то ухватился, чтобы удержаться на ногах, увидев в этот момент, как содрало маскировочный брезент и крышки световых люков машинного отделения.

В помещение водопадом хлынула вода. Одновременно сел пар и остановились все механизмы.

С большим трудом Дубровскому удалось выбраться на верхнюю палубу. На палубе в полной темноте метались люди. Кто-то пытался руководить заводкой пластыря на пробоины. Из разрушенных топливных цистерн в море хлестал мазут. «Калинин» стоял опасно накренившись на правый борт.

У носового торпедного аппарата Дубровский увидел адмирала Ралля и командира эсминца капитана 3-го ранга Стасова. Матросы на носилках несли к борту начальника штаба минной обороны капитана 1-го ранга Александрова.

— Доставьте начальника штаба на «Володарский», — кому-то в темноте приказывал адмирал, — и передайте его в руки медиков. Срочно.

У борта покачивался морской охотник, куда матросы передавали носилки с капитаном 1-го ранга Александровым.

— Я тоже перейду на «Володарский», — предупредил адмирал Стасова, — пусть 211-й сдаст раненых и вернется к нам.

— Есть, — ответил капитан 3-го ранга Стасов.

Дубровский пытался вернуться в машинное отделение, но вода в помещении вспомогательных механизмов стояла уже по грудь. Запустить механизмы и насосы в таких условиях было невозможно.

Он снова вышел на верхнюю палубу.

Кто-то кричал:

— Все, кто не занят — вниз! Крепить носовую переборку!

Дубровский спустился в помещение впереди ходового мостика.

В свете аварийных фонарей он увидел, что пробитая носовая переборка течёт, как решето.

Он понял, что корабль обречён.

22:15

Старший лейтенант Козихин осторожно отвел свой катер МО-211 от борта кренящегося «Калинина», приняв около десяти человек раненых и обваренных