Стираю ее снова и снова, натирая ткань, думая только об одном — я хочу завтра вернуться домой. Хочу увидеть отца и быть его маленькой девочкой, и ничего больше.

Дверь открывается, и я готовлюсь к шуткам. Как только встречаюсь взглядом с человеком, который вошел в ванную, мои пальцы начинают дрожать, а во рту пересыхает. Какого черта ему от меня нужно? Он пришел, чтобы насыпать соль на рану?

Отвернувшись, стираю слякоть со своей футболки и молчу. Я буквально прикусываю язык, чтобы сдержать слова, которые отчаянно хотят вырваться наружу. Не хочу, чтобы мои дни в колледже стали еще хуже, чем они уже есть. Колтон вполне способен сделать это. Опыт показывает, что ему даже не нужно никому ничего говорить. Его репутация играет ему на руку.

Чувствую на себе его пристальный взгляд. Его глаза путешествуют по моей фигуре. Я спешила снять футболку и не подумала о том, что на мне надето нижнее белье. Это бежево-розовый бюстгальтер push-up, и он мне очень идет, но я вдруг почувствовала себя очень стесненно. Я не хочу, чтобы он видел мое нижнее белье. Я и так чувствую себя уязвимой, а полуобнаженность не помогает.

— Что случилось?

Его голос тише, чем я ожидала.

Он останавливается прямо за моей спиной, и по моей коже бегут мурашки.

— Ничего.

— Почему она выплеснула на тебя свой напиток? Это не было похоже на несчастный случай.

Он говорит странно. Почти как будто ему не все равно.

Я энергично трясу головой, пытаясь избавиться от глупой мысли. У парня настолько большое эго, что он до сих пор не может забыть о пощечине.

О той, о которой знают лишь несколько человек.

Люди, которые никому ничего не скажут. Или это из-за того, что я его отшила? Если так, то он еще более высокомерен, чем я думала.

— Почему она это сделала?

Томпсон делает шаг ближе, кладет обе руки на раковину и заманивает меня в ловушку. Мои внутренности вспыхивают, и на щеках появляется румянец. Какого черта он делает?

— Она просто сука. — Бормочу я, пытаясь сосредоточиться на задаче. Это трудно. Его близость и его запах начали действовать на меня. Он пахнет приятно, очень приятно, и мне хочется закрыть глаза и вдыхать его. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, чтобы привести себя в чувство. Он тупой ублюдок. Он не может меня привлекать. — Она знает, что у меня здесь нет друзей.

— В смысле?

— Никто не хочет со мной разговаривать. Или даже замечать меня. Люди ведут себя так, будто меня не существует. — Я закрываю глаза, потому что мой голос дрожит. Затем делаю глубокий вдох и смотрю на него через зеркало. — Теперь это моя жизнь.

— Почему?

— Потому что они думают, что ты меня ненавидишь, а никто не хочет быть на твоей плохой стороне.

— На моей плохой стороне?

Он моргает, отступает назад, и я вдруг чувствую себя одинокой. Я хочу, чтобы он снова был рядом со мной.

— Ты популярный парень, и люди уважают тебя. Многие девушки хотят встречаться с тобой или просто спать с тобой. — Объясняю я, удивляясь, почему мне вообще нужно говорить ему об этом. Он не похож на идиота, который не знает, какую власть он имеет над людьми в этом месте. Или я неправильно его понимаю? — После того как ты меня выгнал, они все думают, что я тебя обидела или что-то в этом роде. Они игнорируют мое присутствие.

— Подожди… — Пробормотал он, нахмурившись. — Они так поступают с тобой из-за меня?

Я выключаю кран и осматриваю свою футболку.

Ее уже ничто не спасет.

Ее место — в мусорном ведре.

— Ты серьезно настолько глуп? — Спрашиваю я, поворачиваясь и натягивая мокрую футболку обратно. Вместо того чтобы обедать с Лейлой, мне придется вернуться в общежитие и переодеться. — Да, Томпсон, они поступают так со мной из-за тебя.

— Это чушь. Я никогда не просил…

— Ты точно идиот. — Огрызаюсь я, гнев поглощает меня. Стены комнаты смыкаются вокруг меня, дыхание становится рваным. — Люди на вечеринке видели, что ты сделал. Они думают, что я обидела тебя. И для них это достаточная причина, чтобы не иметь со мной ничего общего. Тебе даже не нужно их спрашивать.

— Почему Бенсон не сказал мне? Я мог бы давно все исправить.

— Потому что я ему не сказала. — Отвечаю я, подхватывая с пола свой рюкзак.

Дверь открывается, и внутрь вбегает девушка, которая останавливается на месте, как только ее взгляд падает на нас с Колтоном. У нее отвисает челюсть, и она молча смотрит на нас.

— Убирайся. — Приказывает он ей.

Затем он возвращает свое внимание ко мне. Она больше не существует для него.

Наблюдаю за девушкой с весельем. Я бы послала его нахер. Но она кивает, и через секунду ее уже нет.

— Это женский туалет. — Шиплю я, но он меня не слышит.

Он делает шаг ближе, нависая надо мной.

— Ты не рассказала об этом Лейле? Потому что я уверен, что если бы она знала, ее брат тоже бы знал.

— Они не знают. — Повторяю я, топая ногой, чувствуя себя маленькой.

Он очень напоминает мне Дрейка. Чертова стена передо мной.

— Если я идиот, то ты — высокомерный кусок дерьма. — Томпсон наклоняет голову, глядя мне в глаза. — Ты была слишком унижена, чтобы рассказать своей лучшей подруге, как люди обращаются с тобой? Было слишком стыдно просить о помощи?

Я смотрю на него в недоумении.

Поджав губы, сжимаю кулаки и впиваюсь ногтями в плоть.

— Пошел ты! — Кричу я.

Затем разворачиваюсь и иду в ближайшую кабинку.

Захлопнув за собой дверь и прижавшись к ней спиной, я закрываю глаза.

Успокоить себя — первоочередная задача, потому что если не успокоиться, то я боюсь даже представить, что могу сделать с ним.

Или с любым, кто попытается со мной поговорить.

Я слышу его шаги, а затем дверь закрывается.

Наконец-то я одна, но это не приносит мне никакого утешения.

Этот парень…он просто гребаный кошмар.

В одну секунду он делает вид, что ему не все равно, а в следующую — оскорбляет меня.

Но и я не святая. Обзываю его, даже зная, какой он вспыльчивый.

Я достаю из кармана телефон и смотрю на экран. У меня есть двадцать минут до начала последнего занятия, так что лучше поторопиться. Быстро смахиваю сообщение от Лейлы. Сейчас моя учеба гораздо важнее.

Вдох, выдох, Ава. У тебя все получится.

Открыв дверь, я выхожу из кабинки и останавливаюсь на пороге. Его куртка-бомбер лежит на столешнице. Он