— Ваша милость, вы уже полбыка скормили своей твари, она скоро начнет охотиться прямо в комнатах, — бывший ментор отобрал у синьора Джулиано поводок и отдал ловчему. Затем окинул дворик особым учительским взглядом, под которым все разом притихли. Даже его Великолепие на миг смешался, как проштрафившийся школяр, затем сделал прислуге знак удалиться и кивком подбодрил капитана стражников.

— Изложите синьорам еще раз, капитан Дель Сарто, как проходили розыски синьора Винцентино Пикколомини и покажите ваши трофеи.

* * *

Доподлинно известно, что синьор Винцентино Флавий, меньший сын синьора Филипио да Анджело из достопочтенного и обширного семейства Пикколомини отбыл из города Пиза пять дней назад, однако при дворе его Великолепия гость так и не объявился. В родительский дом молодой человек тоже не возвернулся, третьего дня родитель прислал ему весточку с нарочным, что вызывало сильное беспокойство. По своей всегдашней предусмотрительности, его Великолепие призвал капитана и распорядился предпринять секретные розыски означенного молодого человека. Дело осложнялось тем, что синьор Винцентино только-только завершил обучение при монастыре, так что во Флоренции мало кто знал его лично. Проще говоря, никакого толку от розысков не было! Капитан никогда не думал, что доживет до времени, когда поблагодарит синьора Везарио, который, прямо скажем, задолжал по штрафам, или синьора Да Винчи, тоже известного бедокура, который даже поужинать в таверне не может без драки, за то что означенные синьоры сообщили насчет тела без языка. Если бы не ряса, этот ходячий окорок, отец Бартоломео угодил бы в тюрьму за сокрытие преступления, следом за тем, как нарочный опознал в юноше пропавшего Винцентино.

Капитан возглавляет городскую стражу не первый год, потому с одного взгляда на безъязыкого паренька понял, его смерть — бабских рук дело. Оно понятно, что синьоры тоже частенько прибегают к яду. Не всякий имеет достаточно крепкие кулаки или умеет орудовать удавкой, встречал капитан и здоровых лбов, которые пугаются крови, приведи такого на скотобойню — он рухнет без чувств. Но даже самый слабосильный мужик не станет морочить голову и отпарывать пуговки, а просто оттащит покойника к ближайшему водоему, привяжет пару камней и спихнет в воду. Душегуб с мозгами поступит и того лучше: закопает тело в чужой могиле, такое век не найдут. Сейчас просвещенные синьоры — он задержал взгляд на Везарио — тайком пробираются на кладбище, чтобы откапывать трупы, а не закапывать.

Но для дамочки, особенно хорошего воспитания, таскать отяжелевшего по смерти покойника непосильная работа. Зато быстренько отпороть пуговки ножницами — чик-чик! — для синьоры привычное дело, а мужику придется изрядно провозиться, да и выдергивать остатки ниток в местах, где были вышивки, ему даже в голову не придет. По этим причинам капитан сильно изумился, когда в предрассветный час дозорные притащили к нему базарного побирушку по прозвищу Гофредо-Стекляшка. В ночное время суток мимо стражников мышь не проскочит, тем более нищеброд с целым узлом дорогих побрякушек. Где Стекляшке раздобыть эдакое богатство, кроме как своровать?

Капитан прервал рассказ, вытащил из поясного кошеля шелковый узел, из которого со звоном вытряхнул на поднос дюжину разномастных позолоченных пуговиц, пару пряжек, убранных каменьями, и медальон. Все вещицы были украшены гербами семейства Пикколомини.

Выходит, Везарио был прав. Леонардо погладил медальон, оттиск которого остался на ткани, и почувствовал легкое покалывание. Необъяснимая, мистическая сила ожила под его пальцами и поманила его, как тогда, когда он впервые прикоснулся к сундучку с секретом. Медальон имел овальную форму, вместо рамки родовой герб с покрытым лазоревой эмалью крестом обнимала змейка. Она заглатывала кончик собственного хвоста — древний символ, который греки именовали «уроборос». На секунду Леонардо показалось, что эта серебряная петля способна ожить от человеческого тепла, обвить его и унести в глубину беспросветного мрака, где жертвенные обелиски чужих богов жаждут человеческой крови…

«… путь наш во мраке…»

Он вспомнил изящные пальцы доверительницы, перевернул медальон в поисках греческих литер и пробормотал, подразумевая надпись:

— Здесь нет самого главного…

— У вас острый ум, Леонардо, — синьор ди Медичи удовлетворенно кивнул. — Действительно, здесь не хватает письма. Капитану не удалось обнаружить даже намека на него. Мы ждали известий от кардинала Пикколомини, которой принял на себя труд хлопотать о наших переговорах с Римом…

До чуткого слуха Леонардо донесся непривычный звук: глухой, далекий и неуместный, как холод из ледяного круга ада. Несомненно, звук исходил из отдушника. Он решился прервать речь синьора Лоренцо:

— Гхм… Ваше Великолепие! Простите мою дерзость, но игра звука в вентиляционных трубах бывает весьма причудливой, — он указал на витую решетку. — Боюсь, невольно ваши слова могут стать достоянием чужих ушей.

— Что там? — Синьор ди Медичи стукнул носком туфли по отдушнику.

— Вроде угольный подвал, — пожал плечами его младший брат.

— То есть любой, кто заберется в подвал, сможет прослушивать весь дом?

— Чтобы утверждать с уверенностью, требуется осмотреть палаццо целиком, включая подземную часть. — Леонардо глубоко поклонился. — Но подобное возможно.

— Значит, надо заложить эти дыры к чертям собачим! Помнится, я сверзился в какой-то подвал и едва не изувечился, когда был мальчуганом. Уже тогда в подземной части дома царила разруха и запустение.

— Просто вы были резвым и впечатлительным ребенком.

— Но теперь я вырос и в состоянии навести порядок в собственном жилище.

— Боюсь, сейчас недостаточно свободных средств для масштабных ремонтных работ, — вяло возразил синьор Аверрардо.

— Телега кирпича и несколько каменщиков нам вполне по карману. Леонардо, прошу вас, спуститесь вниз и оцените, какие шахты стоит сохранить, чтобы мы не задыхались в жару. Возьмите людей на подмогу — сколько потребуется. Вы, капитан, примите на себя труд сопровождать синьора Да Винчи. Убедитесь, что никто посторонний не имел доступа в подвалы. Проследите, чтобы наглухо замуровали все проходы, которые не используются. Джулиано, присмотришь за этим делом, хорошо?

— Погодите, Лоренцо, прошу вас! — приосанился старый ментор. — Ваш дедушка отверг десятки зодчих, чтобы создать здание идеальной соразмерности. Строение нуждается в подземной части, в вентиляции, многие годы никого не тревожили подобные глупые подозрения. На основе фантазий этого синьора вы не можете вторгаться…

— Разумеется, я могу! Граждане Флоренции доверили мне заботы о своем городе и своих жизнях. Если их безопасность того потребует, я могу заложить хоть все — слышите, все! — подвалы в этом городе! Жду вас вечером с докладом, синьоры! — Городской правитель ударил ногой по решетке с такой силой, что она отвалилась и упала на дорожку, затем резко развернулся и вышел. Джулиано выбежал следом за ним.

* * *

— До вечера с такой работой не управиться! — Капитан Дель Сарто тяжко вздохнул, расположился на плоском камне, как на табурете, и махнул каменщикам — мол, приступайте, повернулся к Леонардо. — Итак, синьор желает услышать, чем закончилось дело с Гофредо-Стекляшкой. Да чем обычно кончаются дела с таким народом?