– Вы правы, Сара! – неожиданно для себя воскликнул Алкин. – Вы совершенно правы! Он ничего не сказал Дженнифер, иначе она написала бы об этом. И это доказывает… Я думал… То есть, я-то совсем с другого конца… Но вы подтвердили…

– О чем вы, Алекс? – нетерпеливо спросила Сара, не поняв сбивчивой речи Алкина.

– Хэмлину нравилась Дженнифер, да, но думал он о науке. Понимаете, Сара, в физике все решает опыт. Никакая теория, даже самая гениальная и непротиворечивая, не может считаться правильной, если она не проверена экспериментом. В жизни то же самое! Можно думать что угодно, строить любые предположения, но пока не проведен решающий опыт…

– Хэмлин убил кэпа, чтобы доказать свою теорию?

– Наверно.

– Как?

– Это неважно, Сара. То есть, я хочу сказать, неважно, закрыт дом, или двери распахнуты настежь. Темная энергия повсюду. Для человека, умеющего пользоваться этой энергией, расстояния и двери не имеют значения.

– Алекс, – сказала Сара, – то, что вы говорите, – не объяснение. Это не наука. Это мистика. Вы сами верите?

– Конечно! В том-то и дело. Вера в правильное… Как вам объяснить?.. Темная энергия везде, она заполняет все пространство, верно? Плохое название, да, мне тоже не нравится. Но дело не в слове, а в сути, в понимании явления. Сейчас мы… или лучше буду говорить о себе? Я начал понимать, что именно стоит за определением «темная энергия». Хэмлин писал – «скрытая энергия» по аналогии со скрытой массой Цвикки. Это неважно. Он… надеюсь, я тоже… правильно понял суть. В наших генах – они нам достались от предков из погибшей вселенной – записано умение этой энергией пользоваться. Но ген начинает работать, если на него поступает нужный сигнал. Сигнал понимания. Будто верный код, вскрывающий секретную программу. Если правильный сигнал от мозга получен, генетическая программа включается очень быстро. Я не знаю… Может, за минуту, может, это занимает час. И человек, наверно, начинает ощущать свою способность…

– Что-то не то вы говорите, Алекс, – хмуро сказала Сара. – Я мало что в биологии понимаю, но каждому известно: генетически можно повлиять на следующее поколение, разве нет?

– Нет! – воскликнул Алкин. – Я тоже так подумал сначала. Хэмлин писал в неопубликованной статье: если правильно верить, то все получается. О генах он не знал ничего вообще, и мне показалось, что его утверждение ошибочно. Стал копаться в интернете, и знаете что узнал? Существует эффект Болдуина – о влиянии поведения на генетическую информацию. А совсем недавно опубликована работа Робинсона – оказывается, ген очень быстро реагирует на меняющееся поведение. Буквально за считанные минуты.

– Конечно, – улыбнулась Сара, – Робинсон опубликовал свою работу как раз тогда, когда вам стала нужна именно эта информация?

– Снова синхронистичность, Сара! – воскликнул Алкин. – Вы обратили внимание?

Сара пожала плечами.

– Снова совпадение, – пробормотала она. – Верю я в Бога или в какую-то теорию – какая разница?

– Большая, – серьезно отозвался Алкин. – Если вы верите в то, чего нет… в богов, в эльфов, в пресвятую Богородицу, в многорукого Шиву, да хоть в ту же неизвестного типа энергию, с помощью которой якобы можно перемещать предметы… если вы верите в это, то сигналы, идущие от мозга, не могут запустить генетическую программу. Это неверный код, понимаете? Вера не совпадает с наукой, не совпадает с объективной реальностью. И только в тот момент, когда вы прозреваете, когда начинаете понимать, что же на самом деле представляет собой темная энергия, откуда она… понимаете, кто вы, и откуда взялась наша цивилизация… Вот тогда мозг кодирует верный сигнал, код вскрывает генетическую программу, включаются нужные комбинации генов, человек начинает ощущать то, что прежде было для него скрыто…

– Вы хотите сказать, Алекс, – уточнила Сара, – что, если я верю в неправильную теорию темной энергии, то ларчик не открывается, а если теория правильная, и я в нее верю, как в Христа и Марию Магдалину, то…

– Да. Вы можете, как Хэмлин, убить человека, не выходя из собственной комнаты.

– Для этого нужно только пожелать? Как заклинание? Как волшебство?

– Пожелать, да. Прежде всего – понять, что это есть. Потом – пожелать. Заклинание? Нет, конечно. То есть, ровно в той же степени, в какой выглядит заклинанием, когда спортсмен восклицает «Хоп!» и после этого прыгает так далеко, как никто другой. Волшебство? Нет, конечно! То есть, ровно в той же степени, в какой выглядит волшебством, когда гипнотизер заставляет совершенно не знакомого человека заснуть и во сне писать замечательные картины, хотя никогда прежде не держал в руках кисти. Все, конечно, гораздо сложнее, само по себе слово не способно и молекулу сдвинуть, но через длинную цепочку воздействий и взаимодействий… Понимаете? Нужно принять, что это в вас – есть. Что темная энергия – такая же реальность и возможность, как реально и возможно поднять руку и взять эту чашку… Если вы этого не понимаете и не принимаете, ничего не происходит.

– Там какая-то химия, – пробормотала Сара, – не просто так. Какие-то кислоты разрушаются, ферменты взаимодействуют…

– Конечно! Это – механизм. А я говорю о принципе. Темная энергия очень слабо взаимодействует с веществом. Но взаимодействует, иначе наша Вселенная давно перестала бы расширяться и сжалась в точку. А на Земле не возникло бы жизни. И нас с вами. Понимаете? Если бы не было темной энергии…

– Не то вы говорите, Алекс, – упрямо сказала Сара. – Эта ваша темная энергия слабо взаимодействует с веществом. Так слабо, что на Земле ее не обнаружили, верно?

– Верно. Не обнаружили.

– А по-вашему получается, что Хэмлин пользовался темной энергией так же просто, как я поднимаю чашку.

– Конечно. В нас это есть. В каждом. Нужно только понять, осознать, научиться…

– И вы хотите сказать, Алекс, что Хэмлин все вдруг понял, осознал и научился… как йог управляет своим телом, – управлять реальностью?

– Каждый из нас, – с жаром воскликнул Алкин, – может делать то же самое! Каждый, кто поймет, осознает и… да, научится. Как йог.

– Вы хотите сказать… – Сара смотрела на Алкина с каким-то чувством, которое он не мог определить. Страх? Неприязнь? Недоверие?

Что-то еще…

– Он поставил решающий эксперимент, – упрямо повторил Алкин. – Вы правы: он любил не Дженнифер, он любил физику.

– И себя в физике.

– Что? Да, наверно.

– Тогда он не покончил бы с собой, – покачала головой Сара. – Что-то здесь не вяжется.

Звякнул мобильник, тихая мелодия разлилась в воздухе, Сара достала из сумочки аппарат. Бакли? Интересуется, отчего невеста так долго не дает о себе знать? Ревнует?

– Нет, все нормально, – Сара скосила глаза на Алкина, и он демонстративно отвернулся. Ничего не вижу, ничего не слышу.

– Да, нашли, – говорила Сара – короткими предложениями, будто хотела быстрее закончить разговор. – Нет, ничего интересного. Едем назад. Часа через два. Что?