Он тушит сигариллу в миниатюрной карманной пепельнице и закрывает окно.

— Как-то раз мы с ней поехали в гости к её дядьке, брату её матери, в Москву. Он оказался очень обеспеченным человеком, ювелиром и коллекционером всяких украшений. В его доме всё было очень чинно и благородно, но был в нём некоторый снобизм по отношению ко мне. Он просто давно звал её в гости, а она согласилась приехать только со мной. Ну, чтобы типа познакомить со своим парнем, всё такое. Ну, а я ему не очень понравился. Он старался быть вежливым, но высокомерие очень чувствовалось. И вот он стал рассказывать про всякие прекрасные старинные украшения и предложил ей поехать с ним поехать на частную выставку. Вход только для своих. Она очень загорелась этой идеей, потому что была неравнодушна ко всяким таким красивым вещам. Дядька её сказал, что может взять с собой только её, потому что у него, дескать, только одно приглашение для постороннего человека. Ну, я, конечно, убедил её в том, что мне эта тема неинтересна, зато я давно хотел сходить в Московский зоопарк, а она животных не очень любила. Ну, и в итоге, я пол дня прогулял в Москве один, а она съездила с дядькой на эту выставку. Приехала — глаза горят, показывает мне фотки. Дескать вот, смотри какая красота! Красиво, конечно, что говорить. Колье, сверкает камушками блестящими. Она говорит — бриллианты это. Мне бы, говорит, такое…

Он снова тихо вздыхает, и несколько секунд молчит.

— А я ей взял и выпалил: — я тебе его куплю. Поступлю в вуз, найду работу хорошую — и куплю. Я-то думал, оно по тем деньгам тысячу-две долларов стоит. А она рассмеялась, но горько так, и говорит: не купишь. А говорю: — сказал, куплю, значит — куплю. А она говорит: — нет, Валер. Оно столько стоит, что ты таких денег никогда не заработаешь. Ну, я немного рассердился, цепануло меня это сильно, особенно на фоне снобизма её дядьки, который явно считал, что я ей не пара. Куплю, говорю, сколько бы не стоило. И тут она мне стоимость этого колье называет. И говорит — оно в частной коллекции, его ещё не факт, что захотят продавать, даже за эти деньги. Ну, я, конечно, офигел порядком. Не ожидал, что эта хрень блестящая таких денег стоит. Но вот упёртость моя — или гордыня, хрен его знает, взыграла только сильнее. Куплю, говорю, всё равно. Слово дал — значит сдержу. И подарю тебе. А сам думаю: "Ну, дура-а-ак…".

Я во все глаза смотрю на него и думаю о том, что это не человек, а гора какая-то. Титан.

— В общем, поставил себе цель заработать такие деньги. При том, что понимал, что обычной зарплатой я на это колье никогда не заработаю. А это нулевые были, девяностые недавно отгремели. Бизнес кругом. Ну, думаю: чем я хуже? Освою азы, начну своё дело, вложусь в какие-нибудь пифы, заработаю в общем. Но при самых лучших раскладах у меня выходило, что заработаю я на это колье лет через двести. И то, если жрать ничего не буду вообще. Но знаете что?

— Что? — тихо спрашиваю я.

— Он мне поверила. Я в глазах её это видел. И я подумал, что в лепёшку расшибусь, но добуду ей это колье. Спал и видел красивые романтические сцены, как я приношу его ей, а она его надевает и любуется собой в зеркало. Как она меня целует и называет "Мой герой".

Тут голос его как-то странно меняется, и я вдруг с изумлением замечаю, что у него катится слеза по щеке. А он её вроде как не замечает. По голосу слышно, что у него в горле ком, но он просто продолжает свой рассказ:

— И я его, сука, добыл. Через четыре года… Бизнес-империю свою построил. Сеть магазинов одежды. Учёбу бросил — ушёл со второго курса, сам, потому что времени не хватало ни на что, даже на то, чтобы просто банально выспаться. Я с ней-то встречался только пару дней в неделю, да перезванивался — родители её против были того, чтобы она со мной жила, а она их слушала беспрекословно. Да и жил я первые три года в таких условиях, что не смел настаивать. Общага московская, потом коммуналка с тараканами. А денег жалел на аренду нормальной квартиры. Чтобы быстрее цели достичь и попусту их не тратить. Тем более, раз всё равно её со мной жить не отпускают. Я предложение ей сделал, но отец её сказал, что пока я на ноги не встану, замуж она за меня не выйдет. И я горел желанием доказать им, что я могу. Но после того, как я бросил университет, я для её родителей вообще стал человеком второго сорта, несмотря на дорогие подарки ей.

Тут он снова умолкает и небрежно, будто комара смахивает, вытирает пальцами новую скатившуюся слезу.

— В общем, настал день, когда я поехал к этому коллекционеру и купил это колье.

— Обалдеть… — выдыхаю я.

Он снова вздыхает. На этот раз тяжело. Смотрит исподлобья перед собой и молчит.

— Она жила с родителями, и я приехал без предупреждения. Нагрянуть хотел эффектно. Костюм надел красивый. Цветы купил — большой букет алых роз.

Он сидит в таком напряжении, что мне хочется погладить его по спине. У него губы дрожат. Я не понимаю, почему он так переживает, но понимаю только то, что история эта вряд ли имеет хэппи-энд. Он сглатывает и хрипло говорит, явно стараясь сохранять самообладание, прикладывая все к тому силы. Видно, что рассказ этот даётся ему с огромным трудом.

— Она погибла в тот день. За два часа до моего приезда. Утонула в реке. Её не нашли. Похорон не было. Мне даже негде было оставить это колье.

Он молчит, играет желваками. Новая слеза катится по его щеке. Вид — усталый, измученный. Очень хочется его обнять, но я понимаю, насколько это неуместно.

— Я забрал его с собой. Это колье напоминало мне о том, как она смотрела на него, а потом на меня тогда, в тот день, когда я был ещё безработным, не поступившим в вуз и запоровшим свою спортивную карьеру, уличным хулиганом. Год, наверное, я его не трогал. Оно лежало в коробке у меня дома, я не мог его в руки брать. Но оно означало для меня то, что я сдержал слово, данное ей. По сути без этого её взгляда тогда на это колье, меня нынешнего никогда бы не было. Я добился того, чего добился, благодаря поставленной тогда цели и очень сильной мотивации её достичь. Так оно и лежало в коробке, это колье. А потом я положил его на видное место в спальне своего загородного дома. Я не мог его продать. Мне было важно его сохранить, как знак той моей любви к ней и как символ того, почему я стал тем, кем стал.

Когда он начал свой рассказ, я не ожидала, что он так меня потрясёт.

— Прошли годы, — продолжил он уже более спокойным и ровным тоном, — моему очень хорошему другу, который не раз меня выручал, понадобилась помощь, а по нашим бизнесам в то время сильно ударил хорошо известный кризис. Мы были у меня дома, играли в бильярд. Друг попросил меня дать на время ему это колье для того, чтобы он мог взять под него кредит. У него был маленький ребёнок в семье, от второго брака. Ребёнок заболел и понадобились большие деньги, а у друга на тот момент дела шли ещё хуже, чем у меня. А мне ещё один кредит в то время бы не предоставили — я и так взял несколько крупных. Я знал, что мой друг мне это колье вернёт. Был в этом уверен. Оформил генеральную доверенность, друг взял под колье деньги. Степанов-младший об этом, полагаю, знал, поэтому и использовал позже эту схему. Его младшего брата по отцу успешно вылечили. Спустя год их отец и мой друг умер от инфаркта, оставив Степанову-младшему три бизнеса, один из которых требовал инвестиций, в ином случае он становился убыточным. Мой друг, как выяснилось позже, после выздоровления младшего сына, деньги в него не инвестировал, а, надеясь на два других, работающих, бизнеса, отдавал долг, чтобы вернуть мне это колье. И отдал. За день до своей смерти. Я об этом узнал только потом, когда вскрылся обман Степанова-младшего и я нашёл кредиторов его отца.