— Мне сказали, что вы не будете задавать вопросы.

Когг, словно защищаясь, поднял правую руку.

— Мои извинения, господин Херрик. Я не хотел вас обидеть. Вам решать, что делать с пистолетом. Он великолепен, сэр, и это главное. Подобные вещицы должны пользоваться спросом. Может, каким-нибудь джентльменам понадобится такое оружие для охоты? Задержитесь, господин Херрик, сэр, попробуйте испанского вина, посидим, поговорим, выпьем за смерть испанского короля.

Одним движением, изящным и быстрым, Херрик метнулся вперед и сжал рукой толстую шею Когга, сдавив дыхательное горло. Когг скорчился, но Херрик держал его железной хваткой. А потом, также внезапно, Херрик отпустил его.

— Не нужно мне твоего вина, и я не желаю болтать с тобой попусту. Принеси пистолет, за который была назначена цена.

Когг тяжело опустился на низкий ящик и попытался отдышаться, потирая рукой горло. На мгновение Коггу показалось, что ему конец, так сильно рука Херрика сжимала его горло. Джилберт Когг в юности обладал недюжинной силой, которой он отчасти мог похвастаться и теперь, но мощь этого человека была другого порядка. Здравый смысл подсказывал Коггу, что Херрик может запросто убить его и лучше всего отдать ему пистолет в обмен на оговоренную сумму, но уж очень ему не хотелось упускать возможность подзаработать. А в этой карточной игре с Херриком у Когга были все «короли», потому что пистолет он ему еще не отдал, и Херрику будет нелегко отыскать оружие в одиночку.

— Вы не напомните, господин Херрик, — произнес он хриплым голосом, — о какой сумме шла речь?

— Девять марок, Когг, вы это прекрасно знаете.

— Золотом?

— Золотом. Четыре суверена.

Когг понимал, что лучше бы ему остановиться и взять предлагаемые деньги. Он и так уже хорошо заработал, три марки ему, шесть Опелю, но не мог, потому что догадывался, что это оружие может стоить гораздо больше девяти марок. Пистолет был единственным в своем роде.

— Господин Херрик, это оружие обошлось мне гораздо дороже, чем я ожидал. Опель трудился не покладая рук, да так, как ни один оружейник до него еще не работал. Он использовал новейшие приемы, чтобы удовлетворить вашим требованиям. Мне пришлось заплатить ему более чем в два раза, по сравнению с той суммой, о которой мы договаривались.

При этих словах Херрик улыбнулся.

— Сколько, Когг? Сколько тебе нужно, чтобы ты заткнулся, а я покинул эту комнату и не продешевил?

Когг скривил рот и пожал плечами. Наконец он произнес:

— Скажем, тридцать марок, сэр.

— Это твоя последняя цена?

Когг потер своими толстыми ручонками.

— Самая последняя.

Ни слова не говоря, Херрик снял кошель с ремня и отсчитал тринадцать золотых суверенов и две кроны. Когг взял деньги. Золото сверкало на его белой ладони. Он посмотрел на Херрика.

— А теперь, прошу вашего прощения, сэр, мне необходимо уединение, чтобы принести вам ваш товар.

Херрик покачал головой.

— Неси сейчас же.

Когг замешкался, и Херрик схватил его и ударил головой о большую кадушку, затем, держа Когга за загривок и одновременно сжимая ему горло, он поднял к его лицу левую руку, сжатую в кулак.

— Где он?

Когг захрипел, словно пытался что-то сказать. Но слов, если таковые и были, Херрик так и не разобрал. Одним движением Херрик с хрустом вывернул запястье Когга, и раздался треск ломающейся кости. Когг взвыл.

Херрик приподнял голову Когга от кадушки и кулаком нанес ему удар прямо по вопящему рту, чтобы тот заткнулся. Кровь брызнула изо рта Когга и залила его нечесаную бороду. В левой руке Херрик сжимал кинжал, черную костяную рукоятку которого заливала кровь изо рта Когга. Кинжал был тонким и острым, словно игла. Херрик поднес его к правому глазу Когга, направив кончик на зрачок.

— Еще один звук, кроме тех слов, которые я хочу услышать, и я проткну вам глаз, господин Когг.

Теперь Когг знал точно, что умрет, но мысль о том, что ему проткнут глаз и он вытечет, была непереносима.

— Сейчас принесу, господин Херрик.

Херрик отпустил его. Кисть руки Когга безвольно болталась, у запястья под неестественным углом торчала сломанная кость. Словно бычок на бойне, он, спотыкаясь и падая, поспешил между коробок и кадушек.

Оружие было спрятано под половицами в глубине дома у двери, которая вела в небольшой внутренний двор, где кудахтали гуляющие там куры. Здоровой рукой с помощью небольшого ломика он поднял незакрепленные доски и вытащил сверток. Пистолет состоял из двух частей и был завернут в дерюгу — никакого уважения к искусству, с которым его сделали. Его пальцы дрожали, когда он поднимал пистолет. Он был тяжелым, и одной рукой его было трудно удержать. Когг повернулся. Херрик стоял перед ним с кинжалом в правой руке. Он убрал кинжал в ножны и осторожно взял пистолет у Когга. Дерюга была перевязана с двух концов грубым шнурком, который он быстро сдернул.

Пистолет был необычным. Одна часть представляла собой простую деревянную треугольную по форме ружейную ложу, короткая сторона которой была изогнута. На ложе были закреплены два плотницких крюка, чтобы пристегнуть к передней части оружия — дулу темного металла с замком «снепхендж». Херрик одним щелчком соединил две части, затем тщательно осмотрел пистолет, поворачивая его то так, то эдак, заглядывая в дуло, проверяя замок и крышку полки для пороха, взводя ударник и спуская его. Все работало исправно. Наконец он посмотрел на Когга.

— Где пули и порох.

Когг понял, что это его последний шанс.

— Я храню их отдельно, господин Херрик. Они там, в конторе, в старом шкафу для мелочей.

— Помни о своих глазах. Я запросто их выколю, а потом отрежу тебе твое мужское достоинство, и ты до самой смерти будешь ходить как девица, если сделаешь хоть одну ошибку.

Когга бросило в дрожь, у него оставалась еще одна попытка. Херрик разобрал пистолет, завернул его в дерюгу и пошел следом за Коггом в переднюю комнату. Там за прилавком находился высокий деревянный комод с дверцами, как у буфета, сверху, и маленькими ящичками внизу. Боль в сломанной левой кисти была непереносимой. Здоровой рукой Когг открыл одну из дверок, там на полках лежали свертки: черный порох в большом кожаном мешке и пули в мешке из джута. Достав пули и порох, он повернулся и швырнул их Херрику в лицо, затем бросился на него в последнем отчаянном усилии выжить, безнадежном, как у курицы, убегающей от ножа фермерши.

Старлинг Дей остановилась на полпути к Кау-лейн. Она понимала, что Когг возьмет ее на работу, так зачем ждать еще одну ночь, чтобы услышать это? Почему бы не заключить с ним сделку сегодня и немедленно приступить к работе? Ей очень нужны деньги на одежду и еду. Кроме того, если она не отдаст имевшиеся у нее долги до конца недели, ей не поздоровится. О Когге она узнала от своей кузины Элис, которая уже работала в его публичном доме при постоялом дворе «Бель-Саваж».