По классике жанра его, голенького и намыленного, во всей красе разглядела доцент артефакторики Анту де Карас. Для женщины, которая всю жизнь посвятила науке и только ей, это был шок, а для Лессара — скандал, стоивший ему полугодовой отработки в виде уборки снега с центральной дорожки при академии.

Катарина впечатлилась, покраснев до корней волос, и поняла, что таки-да, ей ещё повезло.

В общем, я выдохнула с облегчением.

Однако тревоги и тут нагнали меня: Гарри не пришёл ни на утреннюю тренировку, ни появился к началу занятий.

— Стеф, а Стеф? — обратилась я к одногруппнику, сидящему спереди. — Ты, случаем, не знаешь, где Гарри?

— Ты что ли не слышала? — усмехнулся тот. — Де Тиммерсу ночью башню снесло, и он разнёс чердачную площадку в жилом корпусе.

— В каком смысле разнёс? — у меня руки похолодели от ужаса.

— В прямом. Аж стена обвалилась. Дырища на улицу, будто здоровенным ядром из катапульты зарядили.

— А сам он?

— В лазарете. Там какая-то комиссия прибыла. Проверяют, псих он или не псих.

— Ясно. Спасибо.

Всю первую пару я думала лишь о Гарри: не навредила ли я ему своей навязанной помощью? Благими намерениями, как говорится…

Как только прозвенел звонок, я пулей вылетела из аудитории и помчалась в лазарет, где меня встретила дежурная целительница.

— Здравствуйте. Я к Гарри. Как он?

— Его как раз только что продиагностировали. Он завтракает, — с обнадёживающей улыбкой ответила мне эта круглолицая добрая женщина. — Можешь к нему заглянуть. Он во второй палате.

Дважды мне предлагать не пришлось.

Гарри, я лечу к тебе!

Тут передо мной, словно издёвка судьбы, по разные стороны коридора возникли целых две палаты номер два! Да как так-то?

Мне приглянулась левая дверь, и я с широкой улыбкой ворвалась в неё, а там…

«О! Знакомое тельце!» — дурашливо воскликнуло моё подсознание.

На меня воззрились четыре одетых мужика и один по пояс голый.

— Упс, простите-извините, мне сказали, что во второй палате мой… — я лилипутскими шагами попятилась назад, не в силах оторвать взгляд от ректора, в смысле, от его внушительной мускулатуры.

Хорош, чертяка! Сердечко моё сейчас выпрыгнет из груди, вылетит птичкой…

А потом моё любование было прервано жёстким:

— Это двенадцатая палата, адептка Ферб!

— Да-а? — протянула я, нарушив, кажется, все правила поведения академии. Ни честь ему не отдала (хотя тут можно поспорить), ни встала по стойке смирно. Кошмар!

Дверь открывалась вовнутрь, и на свету мне отчётливо стало видно скромную двойку и дырку от гвоздя слева от неё. Интересно, какому вандалу понадобилось оторвать единицу с номера лазаретской палаты?

Блин. Ну, блин!

— Будьте добры выйти и закрыть дверь, — сквозь зубы процедил мне глава нашей академии.

А я… Я разглядела на его груди чёрную, состоящую из переплетения жутких узоров, татуировку. И ладно бы это был просто рисунок на коже — он двигался! Коварненько так, будто монстр захватывает щупальцами жертву.

— Эт-то что у вас? Оно, что, шевелится? — моё любопытство пересилило страх.

— Вон! — и меня невидимой силой мигом вынесло обратно в коридор, а дверь с хлопком закрылась.

Ну, вообще! Хам!

Зато была в моей ситуации и хорошая новость: в палате напротив точно Гарри. И, памятуя о прошлом опыте, я сначала постучалась, а потом осторожно заглянула.

— Ли-и-ия!!! — вот тут мне были рады!

— Ух, Гарри, как же ты меня напугал! Что случилось? Как ты сюда попал?

— Представляешь, я снял с себя проклятье! — мой сосед сиял от счастья. — Всё! Его больше нет, и я здоров! Комиссия это подтвердила! Я, правда, заработал небольшое магическое истощение и порушил лестничную площадку, но я готов по кирпичику восстановить, что разрушил, и ещё год отстоять на вахте в наказание! Главное, что я свободен, Лия! И всё это благодаря тебе!

— Гарри, у меня нет слов… Я так рада! — растрогалась я.

— Меня, кстати, уже отпустили, и я могу вернуться к занятиям, только переоденусь и заберу вещи в комнате. Ночью вообще пришлось сидеть в палате для буйных: там мягкие стены и стоят блокираторы магии.

— Бедняжка…

— Это всё ерунда по сравнению со свободой, которую ты мне подарила. И силой… Учёные занесли мой случай в реестр. Уровень моей магии вырос в десять раз. В десять! И это от одной конфеты…

— Ты же им не говорил про конфету?

— Нет.

— Фух…

— Ну, что, идём?

Я кивнула, но вернуться к учёбе вместе нам так и не удалось:

— Адептка Ферб, постойте, — в коридоре меня караулил ректор, уже успевший надеть белую майку и такую же белоснежную рубашку нараспашку.

Пришлось отпустить Гарри и проследовать за моим персональным мучителем в бывшую палату моего соседа.

— То, что вы увидели…

— Поняла: никому ни слова! — выдала я с волнением.

Да что, блин, такое? Почему меня трясёт в его присутствии?

— Верно. Сейчас вы мне дадите клятву, — и мне протянули ритуальный кинжал.

Пришлось клясться, хотя, как по мне, это было лишним.

Какое-то время мы молча стояли, глядя друг на друга и пережидая, пока отзвенит звонок на пару.

Если я и дальше буду так неадекватить, вся академия увидит, что между нами ядрёная химия, искры и всё такое. Соберись, Лидия! Ты же не лужица, в конце-то концов!

— Без вопросов, пожалуйста, — предупредил он.

Я кивнула. А что мне ещё оставалось?

— В-всё, да? — голос, предатель, подвёл меня в нужный момент, одарив заиканием. — Я на п-пару опаздываю. Профессор Фенек не пускает опоздавших без уважительной причины.

— Идёмте. Я провожу вас.

Он? Меня? Ну, ладно, пусть проводит…

В центральном холле нам попалась группа проклятийников-третьекурсников, спешащих на уличную тренировку, среди которых была испепеляющая меня ненавидящим взглядом Шиара де Бо. Я же не удержалась и тайком показала ей неприличный жест, которому меня научили ребята из нашей конюшни.

Ха-ха! Накося выкуси, Шиара!

* * *

Меня, как овечку, завели в аудиторию зельеварения, предупредили профессора Фенека про Гарри и… и, собственно, всё.

Ну, как всё… У меня зачесалась спина. Просто жуть как. Сначала я старалась не обращать внимания, потом почесала, а после зуд разошёлся по всему моему тылу.

«Проклятье! — выругалась я и тут вдруг меня осенило: а ведь это и есть проклятье. — Н-ну, Шиара! Ты у меня ещё попляшешь! Кто там у тебя сегодня в фаворитах? Лессара я у тебя увела, ректора увела, уведу и твоего следующего избранника! Не всерьёз, конечно, но тебе об этом знать не положено».

Чего не отнимешь у этой зловредной проклятийницы, так это хорошего вкуса на мужчин. Ибо вкусы у нас одинаковые.

Правда, Лессару я бы не желала снова сходиться