Июль одна тысяча девятьсот девяносто первого года

Повисла тишина. Я задумчиво теребил шариковую ручку, женщина не отрываясь смотрела мне в лицо. Наконец она не выдержала:

— Что-то не так?

— Прошу прощения, но случай у вас нетипичный. Даже очень нетипичный. Подскажите, а сын ваш, Сережа, в армии служил?

— Ну что вы, у ребенка белый билет с восемнадцати лет. Зрение упало в седьмом классе, сейчас у мальчика минус семь, он дальше двух метров ничего не видит.

— Да? Тогда вообще ничего не понятно. А скажите, никаких странностей вы в последнее время не замечали вокруг себя?

Женщина развернулась к мужу, они обменялись короткими взглядами, после чего Светлана Аркадьевна пожала плечами:

— Мы ничего не замечали. А что? Все плохо, да? Вы нам не поможете?

— Честно говоря, я даже не знаю, чем вам смогу помочь. Если изложить на бумаге все, как вы мне рассказали, то завтра ваше заявление отпишут участковому, а он быстренько составит отказной материал. Ведь, по сути, никто вам не угрожал, все угрозы вы сами домыслили. Несколько человек подошли к вам и спросили вашего сына. И что? Тем более, что сын в отъезде. Относительно сиротства — тоже ничего не понятно. Может быть, эти люди просто хотели предупредить Сережу, что у вас какое-нибудь заболевание? Может быть они доктора?

— Ну знаете, молодой человек! — не выдержала моего ерничанья женщина:

— Эти типы на мясников похожи, а никак не на докторов!

— Светлана Аркадьевна, не надо тут кричать. Я просто пытаюсь разрешить вашу проблему, а не отвязаться от вас, составив пустую бумажку. Скажите, а вы не можете куда-нибудь, ненадолго, уехать?

— Куда уехать? У нас вообще-то работа, дом.

— Но преподаватели институтов летом точно отдыхают. Или вы… — я заглянул в ежедневник: — Ярослав…Прокофьевич в приемной комиссии работаете?

— Да нет, муж сейчас в отпуске. Да и мы, в принципе, сейчас на даче живем, в Ручьевке. Просто перед тем, как к друзьям на юбилей идти, домой помыться приехали.

— Так это же замечательно, что у вас дача есть. Давайте, я вас сейчас до дома довезу, у меня все равно дежурство заканчивается, а завтра утром вы езжайте на дачу. Утром вам все равно ничего не угрожает, эти типы обычно до обеда из дома не выходят. А через неделю вы мне позвоните…будет такая возможность? Позвоните, и мы определимся, что дальше вам делать. Если я решу вашу проблему, то предлагаю, считать инцидент исчерпанным. Ну, а если, мне концы найти не удастся, то приедете в город и напишете заявление. Там, ближе к разговору, я решу, по какому поводу будет целесообразней заявление подавать… Вы согласны?

Я протянул женщине листок с моим служебным телефоном:

— И не надо на меня так смотреть. Я не пытаюсь от вас просто избавиться. В конце концов, если вас что-то не устраивает, то я могу принять от вас заявление по фактам, изложенным вами. Но только заниматься им будет другой человек. И решение по вашему заявлению я, уже сейчас, могу предсказать с вероятностью в девяносто восемь процентов — отказ в возбуждении уголовного дела.

— Ну, если вы нас не обманываете, то нас ваш вариант больше устраивает — мама Сережи Чернова аккуратно убрала мою записку в сумочку.

— Я вас не обманываю. Ну, раз мы обо всем договорились, пойдемте, я вас до дома провожу. Давайте табуретку и поднимайтесь на улицу. У белой «Нивы», на стоянке, меня дождитесь.

Высадив несостоявшихся заявителей у их дома, я подождал, пока два силуэта, прекрасно различимые в огромных окнах подъезда старого дома, поднялись на свой этаж, после чего вышел из машины и пошел осматривать прилегающую территорию. В принципе, я ничем не был обязан этим, случайным для меня, людям. Просто, во время вечернего разговора в Светиной квартире, я, изображая студента с плохим зрением, ляпнул первые попавшиеся имя и фамилию, представляясь своим непрошенным гостям. Что там дальше, после неудачного перекида, у «бандосов» случилось, я не знаю, но найти студента, совпадающего с искомым данными по трем признакам — имя, фамилия, и очки с толстыми стеклами, они смогли довольно быстро. Хотя, сделать выборку по имени, фамилии, адресу и году рождения, сейчас вполне выполнимо.

На прилавках, в ряде специфических торговых точек, уже появились в продаже базы данных дискетах в три с половиной дюйма. У меня, кстати, у самого все эти базы есть, цены бюджетные, а информация совпадает почти всегда. И работать с ними гораздо быстрее и удобнее, чем с официальными источниками. В адресное бюро, к примеру, дозвониться — это целая эпопея и большую выборку тетеньки АБ по телефону делать тебе не будут, надо приехать туда лично, если нужно что-то больше, чем место прописки человека.

И вот, совесть не позволяет мне махнуть рукой на безопасность и благополучие этой семьи. Всего, конечно, уже не исправишь, как и прокрутить назад фарш в мясорубке.

— Шеф, меня на вечернем разводе не будет, у меня на ночь мероприятие намечено, хотелось бы подготовиться.

— Что за мероприятие? — майор скептически заулыбался: — Девочки будут?

— Не знаю пока, насчет девочек. Завтра утром доложу.

— Ну хрен с тобой, можешь не появляться.

Через пять минут в мой подвал спустился Руслан.

— Привет, Павел Нико… Паша!

— Здорово. Что потерял в моих катакомбах?

— Да я у начальника в кабинете услышал, что у тебя вечером мероприятия будут. Возьми меня с собой!

Я удивленно вскинул глаза на стажера:

— Тебе это зачем? Своей работы не хватает?

— Да хватает, но я же тебе говорил, что хочу научиться преступления раскрывать и с «безвестников» перевестись.

Н-да. Неофит полон энтузиазма и на данном этапе готов землю рыть, не понимая плюсов своей работы. Девяносто процентов без вести пропавших возвращаются домой сами, в течение пары суток, без особых усилий со стороны розыска. Ладно, если есть безвозмездный помощник, то пусть будет.

Скоро Руслан обомнется, обкатается, и перестанет лезть не в свои дела. Ну, в принципе, вдвоем работать всегда легче, да и с виду он парень крепкий, не чета субтильным Студенту и Кадету. Если бы они были со мной на даче в Колыванском районе, без драки мы бы не ушли, шестеро крепких парней двух мелких оперов не испугались бы.

— Ты машину водить умеешь?

— Водить умею, но прав нет. У меня только удостоверение механика — водителя БМД имеется.

— Чего удостоверение?

— БМД — боевая машина десанта. Я в ВДВ служил.

— О как! А где служил?

— В Костроме. Ну, треть срока считай, в Баку были.

— Понятно. Ладно, договорились. В одиннадцать часов вечера возле РОВД я тебя заберу.