– Так, ну все-все, – похлопала она меня по плечу. – Значит, вечером идем на терапию.

– Какую? – я шмыгнула носом, потом высморкалась в бумажное полотенце.

– Возможно, и шоковую, – авторитетно пояснила Лена. И вздохнула: – Как уж пойдет. Жаль только, что сегодня еще понедельник. Но до пятницы ждать себе дороже. Может быть уже поздно.

– О чем ты? – не поняла я.

– В бар пойдем с тобой. Лечиться. От разбитого сердца.

– Э, нет, я пас, – запротестовала я. – И не такое уж оно у меня разбитое, просто я дура, – на глаза снова набежали слезы.

– И от дурости этой тоже будем лечиться, ясно? – Лена была непоколебима.

Впрочем, как и я.

– Нет, – замотала я головой, – это не мой метод.

– Я тебя умоляю, – Лена закатила глаза. – Короче, с работы уходим раньше, едем домой переодеваемся, потом созваниваемся в часов семь. Будь готова и при параде.

– Лена, нет…

– Я тебя не слышу, – она замахала руками и вышла из туалета.

– И все-таки нет, – сказала я своему отражению в зеркале и тоже наконец отправилась к себе в отдел.

Понятно, что работалось мне в этот день плохо. Я вспоминала и вспоминала сцену в ресторане, и каждый раз внутри все дрожало от обиды. Одна радость, Женька нашлась. Позвонила сама и объяснила то непонятное шуршание в трубке тем, что почувствовала себя лучше и решила сбегать в магазин за молоком и шоколадкой.

– Эту шоколадку должна будешь мне, – сказала ей я. – За моральный ущерб. Хотя одной шоколадки мало. Будешь вообще должна, понятно? Должком воспользуюсь, когда понадобится.

– Ладно, договорились. Отдам тебе должок, – хихикнула Женька.

Ушла с работы я всего на минут пятнадцать раньше: Катя и тут меня согласилась прикрыть. Нет, я не то чтобы решила идти на Ленкину «терапию», просто хотела побыстрее оказаться дома. Возможно, мне повезет и Сергея еще не будет. Или уже. Видеть его категорически не хотелось.

Так и случилось. Дома никого не было, и, кажется, никто не торопился приходить, как и забирать свои вещи. Неужели Сергей думает, что у него еще есть шанс уговорить меня и остаться жить здесь дальше? Тогда это можно назвать сверхнаглостью! Я открыла шкаф и принялась выгребать оттуда все его вещи. Они летели прямиком в чемодан, а следом прочие его вещички: зубная щетка, бритва, гель для душа… Прошлась еще по квартире, проверила, не забыла ли чего, какую мелочь? Мне не надо, чтобы этот гуру солнцеедения когда-нибудь вернулся. Пусть питается праной со своей новой пассией.

Наконец чемодан был закрыт и выставлен за дверь, на лестничную площадку. А следом в мессенджер полетело сообщение: «Твои вещички ждут тебя у лифта. Ключ можешь оставить под ковриком у двери».

Не успела я закрыть сообщения, как позвонила Лена.

– Ну все! – прокричала она в трубку. – Я уже такси вызвала, сейчас заеду за тобой. Надеюсь, ты готова?

Я посмотрела на себя в зеркале, растрепанную, с лихорадочно блестящими глазами… И ответила:

– Почти.

– Поход в бар в понедельник сродни извращению, – сказала я, оглядывая лишь на треть заполненный зал.

– Да ладно тебе! Зато бармен всегда свободен, – подмигнула мне Ленка и кокетливо взбила свою шевелюру. – И мужчины сегодня точно все одинокие, – добавила уже заговорщицким шепотом. – Это ведь наше лекарство номер два на сегодня?

– Давай начнем с номера один, – я вымученно улыбнулась. – Надеюсь, до пункта два дело не дойдет.

– Не могу гарантировать, – тряхнула головой Ленка и скомандовала бармену: – Две текилы. Бум.

– Начнем вот так, резко? – хмыкнула я.

– Ага, у нас времени в обрез.

Бармен поставил перед нами два стакана с коктейлем, накрыл сверху салфетками. Лена тут же мастерски встряхнула его и выпила залпом.

– А ты чего сидишь? – спросила меня, вытирая рот ладонью. – Эх, хорошо пошла… Давайте еще!

Я встряхнула стакан не так уверенно, но осушила его в несколько глотков. Поморщилась от пузырьков, ударивших в нос, а Лена между тем оприходовала следующую порцию.

– Так что там твой Серега, – сказала она потом, – выставила его за дверь?

– Выставила его чемодан. Сам он так и не появился, и не позвонил, – призналась я.

– Даже не попытался объясниться?

Я развела руками, и в одну из них мне Ленкой мгновенно был снова вложен стаканчик с «Текилой бум».

– Говнюк! – заключила она.

– Согласна, – кивнула я. – Солнцеед хренов.

– Кто? – подруга уставилась на меня удивленно.

И мне пришлось рассказывать ей подробно обо всех «предпочтениях» Сергея. Лена хохотала в голос, и так заразительно, что я не заметила, как стала смеяться вместе с ней.

– И как? Как тебя угораздило с таким чудиком связаться? – спросила она, вытирая слезы, выступившие от смеха.

– Сама в шоке, – я покачала головой. – Сразу он был не таким… Замороченным. А потом слетал на две недели на Гоа, вернулся оттуда и сразу улетел в Таиланд… Просвещаться.

– Я думала, в Таиланд мужики едут за другими развлечениями, – снова хохотнула Лена. – А этот – просвещаться.

– Просветился, как видишь, – вздохнула я и опрокинула в себя очередную рюмку текилы, на этот раз без спрайта.

– Думаешь, он с этой мымрой там познакомился?

– Возможно. Мне уже по фигу, – я пожала плечами.

– И зачем ему столько денег? – продолжала размышлять Лена. – Что у них там за дело с мымрой, а?

– Пофиг, – повторила я, чувствуя, что в голове уже начинает шуметь, а язык – неметь.

– И то правда! – махнула рукой Лена. – Выставила чемодан – и правильно.

– Сообщение написала, чтобы выметался и забирал вещички. Видеть его не хочу, – добавила я. Мысли стали вязкими, внимание рассеянным, и слова едва складывались в предложения. Кажется, меня начинает вести… Надо было все же поесть, а то весь день голодная.

– Это правильно, это мощно, – одобрила Ленка. – За это надо выпить. Шампанского нам!

– Девушки, давайте я вас угощу шампанским, – около нас остановился пузатый мужичок с осоловевшими глазками и приобнял обеих за талии.

– А давайте! – согласилась Ленка.

– Мне не надо, – я убрала с талии его руку. Нет, к такому лекарству номер два я не готова. Да и вообще, к номеру два…

– Надо, Милана, надо! – шикнула на меня Лена.

А предупредительный бармен уже откупорил бутылку шампанского и проворно разлил его по бокалам.

– За новую жизнь без мудаков! – провозгласила тост Лена и добавила: – В том числе и без моего мудака, с которым я, слава тебе Господи, уже развелась!