С моей новой прической я почувствовала себя, как фотомодель. Мужчины начали меня замечать, и однажды, когда в воскресенье я гуляла у озера, ко мне подошел широкоплечий мужчина в костюме из ткани в крепированную полоску, в соломенной шляпе и завязал со мной разговор. Его звали Тед Коновер, он был бывшим боксером и работал продавцом пылесосов в компании Electric Suction Sweeper company. «Главное — придержать ногой дверь, чтобы ее не закрыли, кинуть в коридор немного грязи, и любая домохозяйка тут же согласится посмотреть, как работает пылесос», — сказал Тед.

Я с первого взгляда поняла, что Тед — большой пройдоха. Несмотря на это, он мне понравился. У него были выразительные глаза и нос картошкой, который ему сломали во времена занятий боксом. Он был энергичным и, как бы выразилась Мини, у него был «хорошо подвешенный язык». Он купил мне рожок с мороженным у уличного торговца, и мы присели на скамейку около фонтана из розового гранита. Тед сказал, что вырос в южной части Бостона, и стал рассказывать о том, как в детстве катался на задней подножке трамвая, воровал соленья с лотков торговцев и учился драться и посылать противника в нокаут на улице в потасовках с итальянцами. Он любил шутить и начинал сам смеяться над своими шутками, даже не рассказав их до конца. Он хохотал так заразительно, что я сама начинала смеяться, когда он еще не дошел до развязки своего рассказа или анекдота.

Возможно, потому что мне очень не хватало Мини и нужен был друг, я влюбилась в этого парня.

На следующей неделе Тед пригласил меня на обед в отель Palmer House, после чего мы стали регулярно встречаться. Правда, Тед регулярно уезжал из города, потому что занимался продажами на достаточно большой территории под Чикаго. Теду очень нравилось быть на людях, поэтому мы ходили на бейсбол, на стадион Ригли Филд, смотрели кино в Folly и бокс в Chicago Arena. Вместе с ним я выкурила свою первую сигарету, выпила первый бокал шампанского и сыграла первую партию в кости. Тед обожал играть в кости.

В конце лета Тед появился у меня в пансионе с купальным костюмом, который он купил мне в магазине Marshall Field’s. Мы сели на поезд и поехали в Гэри,[12] где весь день купались в озере и загорали на песчаных дюнах. Я не умела плавать, потому что в детстве не купалась в водоеме глубже лужи, оставшейся после наводнения или паводка. Тед научил меня плавать.

«Доверься мне, — сказал он, — и просто расслабься».

Я легла на спину, а он стал поддерживать меня снизу руками. Я расслабила мышцы, перестала тонуть и всплыла на поверхность. Мое лицо оказалось над водой, я могла дышать и почувствовала, что вода меня держит. Я не тонула. Я не представляла, что быть в воде может быть так приятно.

Приблизительно через шесть недель после нашего знакомства Тед отвел меня к фонтану, рядом с которым мы встретились, и снова купил мне рожок мороженого. Когда он дал мне рожок, на мороженом лежало кольцо с бриллиантом. «Я надеюсь, что этот лед растопит твое сердце», — сказал Тед.

Мы поженились в католической церкви, в которую я пришла сразу после того, как приехала в Чикаго. На мне было синее льняное платье, которое я одолжила у одной из девушек в пансионе. Ни у меня, ни у него не было времени на медовый месяц, но Тед пообещал, что когда-нибудь мы проведем ночь в Grand Hotel на Макино-Айленд на озере Гурон.

В тот день мы переехали в пансион, где проживали семейные пары, и отметили свадьбу бутылкой джина. На следующий день я пошла на работу, а Тед уехал из города продавать пылесосы.

Я решила не надевать подаренное им бриллиантовое кольцо на работу, а положила его в шелковый мешочек и спрятала под матрас. Я ужасно переживала по поводу того, что кольцо могут украсть, поскольку считала, что Тед заплатил за кольцо больше, чем был в состоянии себе позволить.

«Расслабься и наслаждайся жизнью», — посоветовал мне Тед.

«Но это такой дорогой подарок!» — возражала я.

«Да, если бы я купил его в обычном ювелирном магазине, — ответил Тед, — но скажу тебе честно, что это кольцо особенное, и у него своя история».

Он заверил меня в том, что он лично кольцо не украл. Просто у него есть связи, и через знакомых он имел возможность покупать вещи, так сказать, ниже их реальной стоимости. «Связи в этой жизни — это все» — так он выразился.

Никогда в жизни я не стремилась к тому, чтобы обо мне кто-то заботился, но мне нравилось быть замужем. Я много лет прожила в полном одиночестве и полагалась только на свои силы, и мне было приятно разделить свою жизнь с другим человеком. Тяжести жизни переживались легче, а приятные моменты казались слаще.

Тед был мечтателем. Он всегда говорил, что мечтать не вредно. Когда он узнал, что я хочу закончить школу и получить образование в колледже, он заметил, что, может быть, в один прекрасный день я отважусь пойти в магистратуру или защитить кандидатскую. А когда я рассказала ему, что мне бы хотелось научиться водить самолет, он ответил, что из меня может получиться прекрасный пилот. Тед постоянно строил и для самого себя самые радужные планы. Он мечтал открыть производство своей собственной марки пылесосов, основать телефонную компанию. Он много о чем мечтал.

Мы решили пока не заводить детей, а откладывать деньги до тех пор, пока я не закончу свое образование в вечерней школе. Это не поздно сделать в будущем, когда наше будущее станет чуть яснее и понятней.

Тед часто уезжал в командировки. Меня это особо не расстраивало, потому что я была очень занята работой и учебой. В целях экономии мы часто ели консервы, а чайные пакетики заваривали по четыре раза. У меня было много дел, и время летело быстро. В 26 лет я получила диплом об окончании восьми классов. Я продолжала работать служанкой, но начала присматривать работу получше. Однажды летом я переходила улицу с пакетами продуктов, купленных для семьи, на которую я работала, и тут из-за угла на большой скорости вылетел шикарный «Родстер». Увидев меня, водитель пытался затормозить, но машина ехала слишком быстро. Я ударилась о радиатор автомобиля, перелетела через капот и упала. Яблоки, бананы, хлеб и банки с консервами из пакетов, которые я несла, разлетелись по всей улице.

Однако годы в седле научили меня падать, и во время падения я правильно сгруппировалась. Я лежала на мостовой и смотрела, как вокруг меня собираются люди. Из кабины автомобиля выскочил водитель — молодой человек с зализанными назад волосами и в двуцветных ботинках.

Этот хлыщ начал уверять окружающих, что я сама раззява и, не глядя по сторонам, вылезла на проезжую часть. Потом он наклонился ко мне и спросил, как я себя чувствую. Я знала, что ничего не сломала и отделалась ушибами, ссадинами и синяками, несмотря на то что со стороны все выглядело гораздо более серьезно.

«Нормально», — ответила ему я.

Но хлыщ оказался человеком честным, и не представлял, что сбитая автомобилем дамочка может преспокойно встать и уйти. Он тыкал мне в лицо ладонь с несколькими вытянутыми пальцами, спрашивая, сколько пальцев я вижу, и настаивал, чтобы я сказала, какой сегодня день недели.