Её глаза намокли, держалась она, пока не плача, но уже готовая разрыдаться.

– У меня есть подруга из боярского рода. Её семья мне поможет, – не очень уверенно сказала Маша, шмыгнув носом и задрожав.

– А её родители как отнесутся к тебе? Думаешь, они хотят из-за тебя начинать войну с Гончаровыми? Или ты будешь прятаться ото всех в своей комнате в их поместье и носа не казать на улице?

– Я… я… я… – не выдержала-таки она и заплакала, неловко обнял я её, прижав к себе, не зная что сказать. – Ничего, ничего. Здесь тебя не найдут, – утешал я её, поглаживая по спине. – Успокойся. Всё будет хорошо, – шептал я.

– Неправда, – сквозь слёзы выдавила она, содрогаясь всем телом.

Пока она плакала, в голову лезли всякие глупости вроде того, какая она тёплая, хрупкая и красивая.

* * *

– Ты как? Чего смурная такая, Машунь? – спросила бывшая главная няня Слуцких. – Поговорила с Семёном Андреевичем вчера?

– Поговорила, – кровожадно щёлкнула Маша ножницами, отрезав подгнивший побег огурца в теплице. – Разрыдалась, как маленькая девочка, да ещё и сидя на нём.

– Чего?! – ошарашенно уставилась на нее няня. Схватила за руку и утащила в дальний угол, допрашивать. – Ты и он?! – Не верила она своим ушам. – Так вы что… – не договорила она, замявшись.

Поняв, что няня имеет в виду, девушка покраснела как маков цвет.

– Нет! Не поэтому плакала! Как ты вообще могла так подумать?

Она была зла на него, няню и себя. Рассказала, как было дело, и немного успокоилась.

Перейдя от огурцов к помидорам, они продолжили разговор.

– И как он тебе вообще?

– Да какая разница? Мальчишка как мальчишка, – прикрыла Маша глаза, вспоминая, как он осторожно поглаживал ее по спине, шепча успокаивающие слова на ушко.

– Лучше бы ты и вправду помиловалась с ним вчера, – откровенно высказалась няня.

На этот раз уже сильно удивилась ее питомица.

– Чего?!

– А что? – пожала женщина плечами, беря лейку в руки. – Молодой человек он самостоятельный, из княжеского рода, при деньгах. Глядишь, и взял бы тебя не только постель греть, но и в жёны.

– Больно надо, – отвела девица в смущении взгляд.

– То, что ты не целованная ещё – очень хорошо, – продолжала няня вгонять ее в краску. – Сильнее привяжешь его к себе.

– Не собираюсь я…

– А приданым будет, – не слушала няня, – рассказ о том, почему Гончаровы ополчились на Слуцких. Расскажешь Семёну о догадках твоего отца о них.

– Хм! – недовольно смотрела девушка на няню.

* * *

– А он точно злодей, Света?

Сестре помогали устанавливать ловушки в доме младшие братья, семи и десяти лет от роду.

– Точно! – Маниакально сверкнули глаза молодой девушки, подвешивающей над дверью ведро, полное краски, готовое перевернуться от любого чиха. – Он как те «мокрые» бандиты из фильма «Один дома»! Даже хуже! – Потрясла она кулачком.

– Липкие, – поправил её пухленький Миша, от усердия высунувший кончик языка изо рта и подрезающий ножом ножку у табуретки, на которую они предложат сесть гостю.

– Я сейчас! – Убежал старший из братьев, Арсений, в направлении кладовки.

Вернувшись запыхавшимся, он раскидал по полу кнопки и гвозди.

– Я не дам ему обидеть тебя или маму, – насупился он, рассыпая железяки. – Он у меня получит!

– Сызвеку я так не парился, Иван. Порадовал, скажу тебе. Порадовал, – блаженно закрыл глаза князь Тимофей Митрофанович Смирнов, сидя на лавке в парной, принадлежащей роду Таракановых.

– Давно тебе надо было кости погреть, Митрофаныч, – ответил ему такой же старый и седой дед, поддав водички на камни, зашипели они, словно змеи. – А то уж, поди, зачах в своём особняке, носу на улицу не кажешь?

Наполнили парную горячие клубы пара, обжигая уши и сворачивая носы, прикрыли их руками старики.

– Эй! Вы где там, клуши? Заходите, разомните нас, – позвал внутрь молодок Иван Никитич Тараканов.

Дверь отворилась, и в парную забежала стайка холопок, прикрытых только белыми сорочками, принялись они за дело, растирая руки и ноги мужчинам, закрыли те глаза, наслаждаясь умелыми действиями молодых барышень.

– Хорошо-то как, а?! – Прильнул к берестовой кружке, полной квасу, Тараканов. – М-м-м! – Довольно вытер усы тыльной стороной ладошки.

– Это да… Как в молодости, – не отводил взгляд от холопки перед ним Тимофей Митрофанович, с интересом рассматривая её стати, не скрывала ничего намокшая сорочка, прилипнув к телу и обрисовав все изгибы.

– Пользуйся, будь как дома, – подмигнул ему местный хозяин, вогнав молодуху в краску.

– Стар я уже для таких игр, да и по делу к тебе прибыл, – покачал головой князь. – Помнишь наш давний сговор в отношении Семёна?

– Помню, как не помнить, – кивнул другой князь, носящий говорящую фамилию насекомого. – Земли мои крымские хочешь? – Сразу понял он, к чему всё идёт. – Парень-то хоть не против? Всё-таки Алиса уже с дитём, погиб её муженёкто, – сплюнул он, выражая всё, что думал о ее бывшем муже.

– А куда он денется? Из века в век старший в роду выбирал невест членам рода. Так было. Так будет, – удивился вопросу князь Смирнов. Напоказ удивился, так как приврал и немало. Девкам да, мужей подбирали. А вот мужчины рода сами ковали своё счастье и приводили на порог будущих жён.

– Хорошо, Тимофей, – искоса глянул на старого друга Тараканов, – но ситуация немного изменилась, и парень мне в роду не нужен. Пусть и дальше остаётся Смирновым, с женой из Таракановых. Идёт?

– Кхе, кхе, – прокашлялся довольный князь. – По рукам.

Вот и получили Смирновы наделы на юге, отдав в руки Таракановых будущих детей Семёна и его жены, не обсуждалось это напрямую, но такова плата за землю.

* * *

– Ай! Да что за?.. – с подозрением посмотрел я на дверной звонок, ударивший меня током. Потом перевёл взгляд на ручку двери и заметил, что она имеет неестественно красный оттенок, будучи накалена до предела.

– Сейчас он получит, – услышал я мальчишеские шепотки за дверью.

Обернувшись, я посмотрел на свою охрану, что осталась ждать меня в нанятой машине, была она припаркована у обочины городской усадьбы рода Московитых.

Подумал, но звать их не стал, просто постучав.

– Открой ему…

– А потом?

– Спрячемся.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась, услышал я топот детских ножек, убегающих прочь.

Что задумала Света, я уже понял, подговорила она своих младших братишек встретить меня, словно врага, толкнул я дверь и еле успел отскочить, порвала та натянутую леску, и сверху с грохотом упала целая бочка краски, расплескав ядовито-зеленое содержимое, испортившее паркет.