Список у подруг был составлен таким образом, что вначале шли более или менее крупные торговые точки, расположенные поблизости от «Мельницы». Кстати, при чем тут мельница и почему это слово появилось в названии санатория, подруги так до сих пор и не узнали. Поблизости не было никакой мельницы. И ни в одном из рекламных буклетов, в изобилии разбросанных по всему санаторию, не упоминалось о ее существовании.

Итак, девушки объехали более или менее крупные, по местным меркам, магазины, но чем ближе к концу подходили их поиски, тем ничтожнее и мельче делались лавочки.

— Мне даже кажется, что таким напитком должны торговать в каком-то жутком захолустье! — произнесла Леся. — Где нет ни санитарной инспекции, ни вообще проверок. Потому что, честно тебе скажу, выглядел этот лимонад весьма подозрительно. Лично я пить напиток такого цвета ни за что бы не стала. И я сильно сомневаюсь, чтобы у производителя имелся на него сертификат качества. Наверняка разливают в каком-нибудь сарайчике, подмешивая в воду дешевый краситель, поэтому и цвет у напитка получается такой жуткий. И в приличном месте им просто не решились бы торговать.

— Так что же ты молчала раньше! — в сердцах воскликнула Кира. — Тогда надо было начать объезжать наш список с конца.

— Но мы и так уже почти добрались до его конца, — успокоила ее Леся. — Ничего, я чувствую, скоро нам повезет.

И она оказалась права. В предпоследнем из искомых пунктов подругам наконец удалось наткнуться на «их» лимонад.

— Вы в самом деле хотите его взять? — с сомнением посмотрела на них продавщица — дородная тетка с полной грудью и пугающе необъятными бедрами.

Торговля в этом магазинчике шла как-то вяло. Прилавки были наполовину пусты или заставлены всякими дешевыми продуктами, рассчитанными на самых бедных потребителей. Зачастую они предлагались вовсе без упаковок. Например, покупателям предлагалось приобретать все сыпучие продукты в магазине в собственную тару.

— Это как? — с интересом спросила Кира. — Неужели совсем полиэтиленовых пакетиков в магазине не держите?

— А толку? — пожала мощными плечами продавщица. — Все равно все со своими кульками приходят. Люди у нас в деревеньке небогатые. Каждую копейку с детства приучены экономить. Впрочем, если будете брать сахар или крупу, то для вас пару пакетиков я найду. А вот лимонад этот я вам брать не советую! Возьмите лучше минералку.

— А что так? — спросила у нее Кира.

— Да вы на цену гляньте, — равнодушно посоветовала ей продавщица. — И прикиньте, может за такие деньги хороший товар быть? То-то и оно, что нет. Гадость жуткая. У меня ее только наши алкаши для запивки берут.

— Одни только алкаши? — удивилась Кира.

При всей его чудаковатости убитый мужчина в голубенькой панамке на алкоголика, а тем более на местного алкоголика, никак не тянул. Но продавщица твердо стояла на своем.

— Только местные алкаши этот лимонад и берут, — заверила она Киру.

— А кто именно? — спросила Леся.

— Вам зачем? — немедленно насторожилась женщина.

Было видно, что она готова принять подруг за какую-то проверяющую комиссии. И изготовилась к отпору. Пришлось выложить продавщице историю с вылитой в плавательный бассейн газировкой, исключая, разумеется, упоминание о том, что купивший ее мужчина в панамке оказался убит.

— Ну надо же! — воскликнула женщина, даже не дослушав историю до конца. — Так я и думала, что с этим парнем что-то не то. Говорите, лил газировку в ваш бассейн? Ну и дела! Недаром мне показалось, что не в себе парень! И панамка его эта чудная!

— А вы его знаете? — оживилась Кира. — Он покупал у вас этот лимонад?

— Нет, покупать он у меня ничего не покупал, — медленно покачала головой продавщица. — А знать я этого парня знаю. Да и все его у нас знают. Он у Митьки Головачева сарайчик на лето снял. Вся деревня к Митьке после этого события денег одалживать бегала. И лимонад у меня именно Митька покупает. Наверное, постоялец у него бутылку и одолжил.

И тут на лице продавщицы мелькнуло странное выражение.

— И за что этому Митьке, пропойце несчастному, такая удача подвалила? — произнесла она с досадой. — Ума не приложу. Нет, точно у этого парня в голове не все дома. И я вам охотно верю, что он газировку в бассейн лил. Потому что тот гнилой сарайчик без крыши, где Митька до сегодняшнего лета всякий хлам хранил, только ненормальный человек, да еще за такие деньги, что он Митьке отвалил, снять и мог!

— Скажите, а вы можете указать нам дом этого Головачева? — спросила у нее Кира, боясь спугнуть удачу.

Да чего его указывать? — пожала плечами продавщица. — Идите по улице, и увидите. Самая гнилая хибара — это его дом и есть.

Следовать указаниям продавщицы оказалось не так просто. Несмотря на то что улица в деревеньке была всего одна, домишки стояли тут один другого хуже и неказистее. Давно не крашенные, с оторванными ставнями, покосившиеся. Однако, дойдя до середины улицы, подруги обнаружили домишко, который, бесспорно, мог считаться лидером среди всех развалюх.

— И тут можно жить? — ужаснулась Кира, переступая через земляной вал, заменяющий порог в этом доме, где вместо окон были вставлены куски фанеры и старые газеты.

Внутри оказалось еще хуже. Обои были покрыты какими-то нашлепками мерзкого сине-зеленого цвета, от которых по бумаге расплывались жирные пятна. Присмотревшись, девушки поняли, что это обыкновенный пластилин, которым хозяева пытались склеить отваливающиеся куски обоев и прикрепить наружную проводку к стене.

— Эй! — подала голос Кира. — Хозяева дома?

Ответом ей было кряхтение и какие-то стоны.

А затем из-под тулупа, сваленного на древней железной кровати, появилась оплывшая, давно не бритая физиономия с подбитым глазом и с недоумением уставилась на подруг.

— Вы хозяин? — спросила у мужика Кира. После некоторого размышления тот все же медленно и задумчиво, но кивнул.

— Мы к вашему жильцу приехали, — поставила его в известность Кира. — Где нам его найти?

Мужик хотел ей ответить. Но вместо человеческого голоса из пересохшей глотки донеслось лишь шипение, как из прохудившейся шины. И пока Кира молча ждала, сердобольная Леся огляделась по сторонам. И, заметив ведро с водой, зачерпнула из него в эмалированную, с многочисленными сколами кружку и протянула воду хозяину дома. С благодарным урчанием тот выхлебал всю воду до конца. Утерся. И наконец обрел дар речи.

— Не знаю я, где он шатается! — проникновенно пояснил он подругам. — Второй день уже не вижу. И не ночевал даже. Может быть, уехал куда. Не знаю. Мне-то он ничего не говорил.

— А его вещи? Они на месте?

Мужик задумчиво почесал в затылке.

— Фиг его знает, — заявил он. — Я в чужие дела не суюсь. Если сдал человеку жилье, так он волен жить без моего присутствия. Это понятно, — согласилась Кира. — Но нам-то как быть? Мы ведь к вашему жильцу издалека приехали.