Отпуск они должны провести тихо, скромно, уединенно и, по возможности, без проблем. На это и настраивались Леся с Кирой перед отъездом. Как-то неожиданно быстро подруги дружно пришли к выводу, что их сейчас совершенно не тянет на шумные многолюдные курорты, в толпы праздношатающихся людей.

— Ведь чем больше народу мы встретим, тем больше и вероятность наткнуться на потенциальную жертву какого-нибудь преступника, — мудро заметила Леся. — Он влипнет, а нам с тобой потом расхлебывать. При нашей-то везучести мы обязательно наткнемся на труп, иначе просто и быть не может.

— Да уж! — хмуро согласилась с ней Кира. — Конечно, это ненормально. Но, видать, такая уж наша планида.

Из-за этой самой планиды и вытекающих из нее обстоятельств у подруг даже наметилось нечто вроде депрессии. Они желали видеть вокруг себя как можно меньше потенциальных жертв.

— Отдохнем, нервишки подлечим, а там и на Ибицу, глядишь, махнем, — задумчиво сказала Леся.

Только не сейчас! — воскликнула Кира, придя в ужас от одной мысли, что ей придется поселиться в окружении тысяч незнакомых людей, находящихся, мягко говоря, не в самом трезвом состоянии. — Сейчас меня устраивает только деревенская тишина и минимум развлечений.

Столь минорное настроение подруг было вызвано тем, что в последнее время на их головы буквально валились неприятности в основном уголовного характера. То их соседка по квартире вздумала заняться изготовлением фальшивых купюр, что, разумеется, привело ее к самым печальным последствиям. Потом без всякого предупреждения убили шефа Киры, а ее саму обвинили в том, что это она недосмотрела, не уберегла и, очень вероятно, даже поспособствовала этому кошмару.

Так что подруги были по горло сыты криминальной обстановкой, царившей в их родном городе, она даже умудрялась просачиваться в их ближайшее окружение. Естественно, что они стремились это самое окружение свести к минимуму, наивно полагая, что это может спасти их от новых неприятностей и приключений.

— Предлагаю поехать к моей тетушке, — сказала Леся. — У нее есть свой домик в деревне. Там такая тишина! А уж уединенней места и вовсе трудно сыскать!

— Но, задав подруге несколько наводящих вопросов, Кира поняла, что электричества в этом замечательно уединенном месте нет с тех пор, как в прошлом году упавшим деревом повалило электрический столб и оборвало провода. А поскольку в этой деревне почти никто не жил и во всех документах она значилась заброшенной, то электричество там Тогда поехали в пансионат, — предложила Леся. — Трехразовое питание и ночлег.

— Это где все отдыхающие только и делают, что пьют и хулиганят?

— Ну почему же, — пожала плечами Леся. — Во-первых, не все. А во-вторых, нам-то какое до них дело? Мы там можем вообще ни с кем не общаться.

— Отпадает! — решительно заявила Кира. — Не хочу рисковать!

По этой же причине отпала и турбаза без трехразового питания. Там, как считала Кира, без закуски все потенциально опасные особи мужского и женского пола напьются еще быстрей. И следовательно, явятся еще более легкой добычей для преступника.

— Тебе лечиться надо! — не выдержала наконец Леся. — Тебе всюду преступники мерещатся.

— Как ты сказала? — неожиданно оживилась Кира. — Лечиться? Слушай, а ведь это отличная мысль!

— Вот и я говорю, — хмуро произнесла Леся. — Совсем ты, мать, плоха в последнее время стала. И мужика у тебя нет, чтобы мозги вправил. И вообще…

Что она подразумевала под этим многозначительным «вообще», Кира договорить подруге не дала. Она запрыгала по комнате, издавая при этом странные звуки, наподобие поросячьего хрюканья, при этом она радостно кричала:

— Да! Именно! Лечение! Санаторно-курортное лечение! Вот что нам надо! Отдых в окружении тихих больных людей, неспособных думать ни о чем, кроме поправки своего здоровья! Отличная идея!

Леся опасливо отодвинулась от подруги. По ее мнению, все странности Киры усугубились с тех пор, как она отказалась выйти замуж за Сафаила. А тот (все-таки мужчины порядочные сволочи), вместо того чтобы, как представлялось Кире, ломать в отчаянье руки и по десять раз на дню повторять ей свое предложение, просто взял и гордо смылся в неизвестном направлении, не забыв при этом отключить свой сотовый телефон.

— Кира не показывала виду, что тяжело переживает разлуку с Сафаилом. Держала свою боль в себе. А это, опять же, по мнению Леси, было опасно прежде всего для самой Киры. Вот, например, Леся, когда друг Сафаила Артур проявил солидарность с Кириным женихом и исчез из Лесиной жизни, так она не растерялась. Позвонила ему на домашний телефон и от души наговорила на автоответчик все, что у нее накопилось на душе. А Кира — нет. И вот теперь она решила ехать лечиться! Между прочим, давно пора! И какого типа санаторий ты предпочитаешь? — наконец поинтересовалась она у подруги, когда та закончила восторженно хрюкать и выделывать танцевальные па, высоко вскидывая свои длиннющие ноги, и, запыхавшись, свалилась на диван рядом с Лесей.

— В смысле? — уставились на Лесю два изумленных зеленых глаза.

Вообще-то глаза у Киры обычно имели умеренный зеленоватый цвет, но они обладали способностью менять окраску в зависимости от настроения хозяйки — от цвета незрелого ореха до яркого оттенка густой сочной зелени. Волосы же у Киры были темно-рыжие и вились тяжелыми упругими локонами, с которыми она вела постоянную борьбу.

Леся же, будучи стройной блондинкой, несколько склонной к полноте, с прямыми волосами, напротив, прилагала массу сил к тому, чтобы ее волосы вились. Борьбу со своими волосами обе подруги вели не на жизнь, а на смерть, просаживая, а верней, просиживая в салонах красоты все свои деньги, как иной азартный игрок оставляет их за игровым столом.

Кроме причесок, они должны были делать контурный макияж, маникюр, посещали солярий, получали омолаживающие маски и антицеллюлитные обертывания, массажи и электростимуляции. Но все эти приятные и проверенные опытом манипуляции по усовершенствованию своей внешности теперь не помогали подругам избавиться от охватившей их внезапно ипохондрии. Хотелось чего-то свеженького, приятно щекочущего нервы, но в то же время вполне безопасного.

— А что может быть безопасней санатория, с его контингентом людей, приехавших исключительно с целью поправить свое пошатнувшееся здоровье? — до конца изложила свою мысль Кира.

— Да я и не спорю, — согласилась с ней Леся. — Но что именно мы отправимся лечить? Санатории ведь делятся по профилю. Одни люди лечат сердце и органы кровообращения. Другие — печень и органы пищеварения. Вот, например, на что ты жалуешься?

Перебрав в уме все возможные болячки, Кира пришла к выводу, что здорова как… ну не скажешь же, как бык. Единственное, что у нее болело, так это душа. Но виной тому была разлука с Сафаилом. А такое лечить ни в одном санатории не умели.