это все он уже отмечал. Сейчас пришла пора не очевидного. Одет, как и сын, с претензией, но, как ни странно, менее консервативно. К примеру, ремень на штанах не тисненой кожи и черного цвета, а плетеный и оранжевый. На мочках ушей точки. Это заросли дырки. На предплечье качественно выполненная татуировка. Целиком ее не увидеть из-за рукава футболки поло, но край, что выглядывает, прорисован и пробит великолепно. Это не старая школа, а новая — тату не больше пяти лет. Выходит, Иво набил ее в шестьдесят. Да он рокер!

— Это список тех, кто ездил на экскурсию, — начал Иво, выложив расправленный листок перед Борей. — Мне дал его Владлен. Я думал, в нем будут паспортные данные, и очень удивился, что вы спросили лишь имена и фамилии.

— Фамилии мы тоже не спрашивали. Кто захотел, тот указал. Таких всего двое, как я посмотрю. Один из них ваш сын.

— А второй?

— Николай Корягин? Очень своеобразный товарищ. Чудик, — Борис отодвинул список, он уже видел его, но решил освежить в памяти. — Не только «Ильичу», но и прочим агентствам паспортные данные не нужны (исключение — поездка за границу). Место, откуда забрать, если это гостиница, номер комнаты, чтобы позвонить на случай опоздания клиента, и имя.

— Но паспорта нужны при заселении в отель на Квае!

— Естественно. Туристы предъявляют их администратору, а не нам, гидам. Полицейским, что приехали на вызов, паспорта тоже передали для заполнения бумаг и снятия копий.

— А вы, значит, даже номера мобильных телефонов не записываете? — продолжил занудствовать старик.

— Деньги мы берем вперед. Контактные данные представителя агентства даем. Так что нет, мобильные нам без надобности.

— Ты ни с кем из туристов не обменялся личными контактами?

— Нет. А зачем?

— Держишь дистанцию?

— Я работал на этой экскурсии, причем не официально, а не приятелей искал, — буркнул Марков. — Но узнать все данные людей из списка — не проблема. Надо всего лишь обратиться в туристическую полицию.

Про себя же подумал, что они все есть у Владлена, но он их приберег. И телефоны туристов у него имеются: их собрал Джейсон перед тем, как всех усадить в автобус. Но зачем же даром делиться информацией? Боря не сомневался в том, что Владлен рассчитывает на вознаграждение. Он своего никогда не упустит!

Боря выпил свой кофе, но хотел еще. И пирожное. Он вообще глазами уже половину ассортимента слопал.

— Давайте вы уже озвучите свои планы относительно меня, а то аппетит разыгрался — тут так соблазнительно пахнет.

— Так бы сразу и сказал, что голоден, — Иво снова полез в карман и на сей раз достал бумажник. — Бери все, что захочешь, а мне двойной американо. Никак не проснусь, — и протянул Боре банковскую карточку. Обычную. Но была в одном из отделений еще и платиновая.

Марков не стал скромничать и заказал себе кучу десертов. К сладкому он относился спокойно, довольствовался спелыми фруктами, иногда покупал банановые кексы по двадцать батов (шестьдесят рублей по нынешнему курсу, и поди знай, дорого это для нынешней России или нет), но, стоя у витрины со всевозможными чизкейками и тирамису, понял, как соскучился по этому всему. В прошлой жизни он каждый день заезжал в кофейни и к напитку всегда брал пироженку. Проглатывал ее, не особо концентрируясь на вкусе…

Боря вообще на вкусе не концентрировался.

Еды, напитков…

Самой жизни!

А в ней столько всего лакомого было.

— Боря, ты чего застыл? — окликнул его Иво.

А Марков и правда как-то выпал из реальности, загипнотизированный десертами, на которые он взглянул другими глазами. Взяв поднос, он вернулся к столу. Кофе еще нужно подождать, но Боря и без него с первым пирожным справится. Ничего у него не слипнется и в горле не пересохнет!

— Вкусно? — спросил Иво, пронаблюдав, как Боря вгрызается в штрудель.

— Есть можно, — ответил тот. — Но шарлотка моей бабушки в сто раз лучше. Она готовила ее в печи.

— Ты деревенский?

— Из села. — Боря вспомнил его. Без содрогания, как раньше. Милое местечко на самом деле. А какая там природа!

— Жалеешь, что уехал из него?

— Нет. — Все, кто остался там, спились. Половины уже нет. Друзья, с которыми он купался в Ужихе. — Но вернуться хотел бы.

— Найди убийцу моего сына, Боря, и ты это сделаешь! — горячо зашептал Иво. — Я заплачу тебе баснословные деньги! Они даже с твоими прежними гонорарами — ничто! У меня никого не осталось, понимаешь? Витас был моим единственным сыном, наследником. Кому теперь все? В благотворительные фонды? Но я не филантроп. На сирых и убогих мне срать! — Он произнес это слово со смаком. И совсем без акцента. Хотя до этого мягкие знаки глотал. — Ты адвокат, у тебя аналитический склад ума, и ты знаешь всех фигурантов… Вычисли убийцу! Дай старику успокоение, а себе шанс на нормальную жизнь.

Не ожидал Боря такого накала страсти. Поэтому немного опешил. Отодвинул тарелку с шоколадным фанданом, вытер рот салфеткой. Игра пошла, он это почувствовал, и волосы на его затылке встали дыбом. Переговоры! Настоящие, на высшем уровне. Теперь главное, не оплошать!

— Сколько вы готовы мне заплатить? — начал с главного Боря. — Конкретно.

— Сто тысяч евро.

Да, это больше, чем его крайний гонорар. И сумма, о которой нынешний Боря Марков даже мечтать не может. Но она не баснословная.

— Чтобы вернуться в Россию, мне нужно намного больше, — заметил он и придвинул к себе десерт.

— Двести.

— Неужто вы так ограничены в средствах? Я думал, вы как минимум миллионер.

— Я — да. А ты изгнанный из страны адвокатишка. Бери, что предлагают.

— Вообще-то я следователем прокуратуры проработал семь лет. У меня большой опыт. И как вы правильно заметили, только я знаю всех фигурантов дела…

— Триста и дом.

— Где? Тут?

— В России, ты же туда рвешься. У меня есть фирма, собирающая каркасные дома. Финская технология. Поставить можно где угодно.

— Полмиллиона евро и по рукам.

Боря вел к половине этой суммы, но больше из озорства. Почему-то он не верил в реальность всего происходящего. Погиб сын богатого человека, понятно, и он хочет разобраться, кто виновен в его смерти, но предлагать за это… Даже сто тысяч! Это в кино только бывает. В том числе про бандитский Петербург. Ни разу Боря не сталкивался с такими суммами ни как следак, ни как адвокат.

— Согласен. Но мне нужны неоспоримые доказательства вины, а лучше — чистосердечное признание.

— Чем платить будете? — полюбопытствовал Боря.

— Ты как бы хотел?

— Наличными. В чемодане. Но я такую сумму не вывезу, поэтому пятьдесят на руки, остальное — на