– Но, может, кто-то потерял ключ…

– Говорю ж, народ осторожный! – Вика перебила Жорика и закурила. – Прямо в квартиру проник, представляешь?! А если б Дашка была дома?! Хорошо, что никого не было. Вот вам и бронированная дверь с сигнализацией.

– Что же теперь делать? – только и могла спросить я.

– Ждать, – неопределенно развел руками Жорик. – Как только шантажист даст нам возможность обратной связи – а он это сделает, потому что ему необходим ответ Виктории, – мы отправим его вести переговоры с Катей Кроль. К тому времени, думаю, я уже составлю план.

– Вика, ты собираешься платить шантажисту? – спросила я.

– Я – да. Я собираюсь. – Вика смотрела прямо перед собой. – Это не настолько большая сумма. Сама понимаешь, чем чревато начинать сейчас войну. Сволочь! – Вика таки сорвалась, ее начало трясти. – Как ему только в голову пришло сделать эти снимки?! Какая низость! Какая грязь! Падаль!

– Успокойся!

Я налила ей стакан воды. Вика резко выдохнула и, выпив воду залпом, тяжело проглотила, словно спиртное. Видно было, что она борется с подступающей истерикой. Смотреть на это было совершенно невыносимо. С тяжелым сердцем я опустилась на табуретку. Сердце было тяжелым в буквальном смысле, эта тяжесть ощущалась физически, мешая дышать. Я заглянула в глаза подруги и не сразу поняла, отчего очертания ее зрачков стали такими нечеткими. Из-за чьих слез – моих или ее?

– Неужели все это настолько важно? Ну признаешься, что ходила в клуб и попала в лапы мошенников, – одними губами прошептала я. – Чего ты так изводишься? Это даже положительно скажется на твоем рейтинге – тебя станут жалеть, а сопереживание – верный подход к сердцам масс.

– Ненавижу унижения, – ответила Вика.

– Перестаньте вы обе! – перебил Викторию Жорик. – Не время сейчас. Надо продумать, каким образом заставить шантажиста отдать фото и навсегда отвязаться. Я не хочу платить преступнику!

– Нет, – Вика испугалась, – я лучше заплачу. Главное, продумать, как исключить вариант повторного шантажа.

– Посмотрим, – сухо ответил Жорик. Он был нужнее Виктории, чем она ему, и чувствовал это. – Пока у меня нет информации, значит, нет и плана действий.

Жорик давал понять, что если бы у него был такой план, то мнение Виктории не играло бы никакой роли. Мне это и понравилось и не понравилось одновременно.

– А то, что я поехала к Кате, не встревожит ли преступника? – вдруг забеспокоилась Виктория.

– Не думаю, – Жорик задумчиво поднял глаза и принялся обволакивать меня своим магнетическим взглядом. Я понимала, что делал он это по причине необходимости моего участия в деле, и откровенно злилась. – Вряд ли в такой очаровашке можно заподозрить опасность.

Нарочитость комплимента покоробила еще больше. Придумать в ответ что-нибудь колкое не получалось, посему я только фыркнула и отвернулась.

– Это еще не все новости. – Виктория принялась мелко барабанить ложкой по блюдцу, что создавало едва заметный, но очень раздражающий звуковой фон. – Я отследила свой мобильный – ну, тот, который украл Александр вместе со всем остальным. Он не додумался сразу отключить геолокацию, что, кстати, указывает на то, что он дилетант. В одних вещах он предусмотрителен, а в других, аналогичных, полнейший кретин.

– И что?

– Да ничего. Телефон отслеживался на территории клуба «Надежда». Значит, преступник туда вернулся.

Тут я вспомнила, что тоже кое-что разузнала за этот бесконечный день.

– Я, кажется, тоже должна вам кое-что рассказать! – торжественно объявила я и закатила присутствующим монолог, сообщающий о проделанной мною работе. Естественно, о том, что подвигнул меня на все эти деяния зонт матери бывшего мужа, я никому не сказала. Шурика я вообще не упоминала.

– Точно, он! – восторженно глядя на меня, закричала Виктория, как только я перешла к описанию внешности виденного мною на видеозаписи подозреваемого.

– Катерина, ты действительно отлично поработала, – на этот раз в голосе Жорика сквозило искреннее одобрение, а взгляд выражал нормальную человеческую заинтересованность. Мне стало дико приятно. – Что ж, думаю, на сегодня достаточно сведений. Все это надо хорошенько обдумать. Единственное, что я точно планирую сделать, так это посетить завтра твоего Клюшку. Я заеду за тобой утром.

То, что у меня могут быть свои планы на завтрашнее утро, Викторией и Жориком не учитывалось. Впрочем, никаких планов у меня на самом деле не было. В редакции раньше одиннадцати никто из начальства отродясь не появлялся, а больше я вроде никуда пока не собиралась.

Итак, Жорик взял командование на себя. «А чего я нервничаю? Просто из вредности. Ведь, по сути, бывшему оперу действительно виднее, как ловить преступников. Охота на Александра объявляется открытой. Возможно, его в конечном счете получится вычислить», – быстро пронеслось в моих мыслях.

Мешать благим делам я вообще-то не собиралась, посему послушно кивнула. В награду за мою покорность гости наконец решили удалиться.

Прервали мой сон ровно через пятнадцать минут. Я, не задумываясь, убила бы разбудившего, окажись им кто-нибудь из знакомых. Но лишать жизни совершенно постороннего человека представлялось не совсем этичным. Поэтому пришлось знакомиться.

– Кто вы? – почти приветливо поинтересовалась я в ответ на телефонное вторжение. Звонили на городской телефон.

– Мне нужна Катерина Кроль, – вновь прогнусавил незнакомый мужской голос.

Я забыла об этике и всерьез пожалела, что метод совершения убийств по телефону еще не изобрели. Мало того что меня подняли с постели, так еще и не собираются представляться. Ни малейшего намека на вежливость. При этом что-то неестественное слышалось в манере моего собеседника говорить. Как будто незнакомец нарочно старался произносить слова в нос.

– У вас насморк? – удостоверившись еще днем в благотворном влиянии искренности, я решила говорить только о том, что было мне на самом деле интересно.

– Нет, – растерянно прогундосил голос.

– Тогда зачем гнусавите? Если бы я могла опознать ваш голос, то сделала бы это вне зависимости от вашего произношения. У меня почти отсутствует память на лица, но очень развита способность различать манеру речи.

– Вы являетесь Катериной Кроль? – голос решил проигнорировать мой монолог.

Меня, в свою очередь, мало интересовало, являюсь ли я сейчас собой.

– Если я до сих пор не поняла, кто вы, значит, уже не пойму, – очень спокойно я продолжала гнуть свою линию. – Можете не бояться и говорить, как привыкли. Между прочим, говорить в нос очень вредно для здоровья. Вот представьте, воздушная масса, предназначенная для выброса во внешний мир, ринется прямо в носовую полость. Вы можете перестараться и проткнуть ударом эзотерическую оболочку мозга…