Но я прекрасно понимал, что нет смысла даже заикаться об этом сейчас. Отец Кристины по взглядам на жизнь очень похож на моего, и подобные разговоры воспринимают как детский лепет.

— Могу одно сказать: мне нравится то, чем я занимаюсь сейчас, — сказал я, наконец. — Нравится, как я живу. И нравится ваша дочь.

— Но не нравится заглядывать в будущее? — усмехнулся он. — Эх, молодость, молодость… А как вы собираетесь продолжать отношения, когда Крис уедет в Лондон? Каникул у неё в ближайшее время не предвидится. Нам с трудом удалось устроить ее на обучение прямо посреди семестра, поэтому ей предстоит многое наверстать.

Я посмотрел на Кристину, но успел лишь заметить, как она снова прячет взгляд и поджимает губы. Очень надеялся, что сам я не выдал эмоций, но, похоже, отец её меня раскусил.

— Так ты не в курсе? И когда ты собиралась рассказать ему, Крис?

— Пап, давай не будем, а? Ты же обещал…

Он развел руками.

— Да я, собственно, и не давлю. Просто мне интересно.

— Разберемся, — буркнул я. — Одно из преимуществ моего образа жизни — в том, что я не привязан к конкретной точке на карте. Эйдос, конечно, не Интернет, но тоже довольно разветвленная сеть. В Европе — так точно никаких проблем с доступом не будет.

— Преимуществ твоего образа жизни… — задумчиво повторил Алексей, перекатывая эти слова, будто глоток вина, чтобы получше прочувствовать вкус. — И какие еще преимущества ты видишь?

— Я занимаюсь тем, что мне по-настоящему нравится. Получаю опыт и эмоции, которые недоступны в реальном мире. Зарабатываю неплохие деньги. Потенциально заработок вообще не ограничен. Мы не просто осваиваем новые рынки — мы создаем их.

— Они иллюзорны, Стас, эти твои новые рынки. Тебя это не смущает?

— Не более иллюзорны, чем какие-нибудь рынки ценных бумаг, — фыркнул я. — Или криптовалюта, популярная лет двадцать назад. Да и вообще чем добрая половина современных финансовых схем.

— Ну да, ну да… Только, мне кажется, ты просто повторяешь чьи-то слова, вбитые тебе в голову. Будь осторожен. И попробуй взглянуть на всю эту ситуацию критически.

— Я и так смотрю непредвзято. В отличие от противников Эйдоса, которые просто боятся того, чего не понимают.

Он устало вздохнул.

— Ты знаешь, я уже участвовал в десятке подобных споров, и сейчас нет настроения встревать в очередной. Одно могу сказать — я, конечно, не сомневаюсь, что сторонники Эйдоса возьмут свое. Даже после случая с Джанкелем. Черт возьми, да даже если таких джанкелей будет случаться по десятку в год — никого это не остановит. Потому что ты прав — очень многие хотят сбежать от реальности.

— Может, потому что реальность — отстой?

— Реальность такова, какой ты сам ее сделаешь. В отличие от этих твоих виртуальных миров, которые по определению чужие, и в которых ты — лишь марионетка. Попомни мои слова, развитие Эйдоса расколет человечество, и очень быстро. Но при этом Эйдос — не причина раскола, а лишь инструмент. Это средство для того, чтобы сливать в унитаз людей второго сорта.

Я упрямо мотнул головой, собираясь возразить, но он предупреждающе поднял ладонь, требуя дать ему закончить.

— Все те, кому не хватает мозгов, трудолюбия, целеустремленности для того, чтобы добиться чего-то в реале, с радостью ринутся в иллюзорные миры, превращаясь со временем в виртуальных наркоманов, для которых настоящая жизнь — там. А в реале они будут апатичным управляемым стадом, которому ничего не нужно, кроме минимальных удобств и доступа в Эйдос. Когда-то говорили, что религия — опиум для народа. Так вот, Эйдос — новый опиум. Дурман, который окутает сотни миллионов людей. Вопрос в том, хочешь ли ты такого будущего лично для себя.

Я мог бы много чего возразить. Начиная с того, что, по-моему, большинство людей и сейчас — апатичное управляемое стадо. Но я понимал, что так мы точно поссоримся, а мне этого жутко не хотелось. Поэтому я постарался взять себя в руки.

— А вы сами хоть раз бывали в Артаре?

Вопрос этот его, кажется, озадачил, потому что ответил он скомкано и совсем в другом тоне.

— Н-нет… Зачем мне это? Сомневаюсь, что кто-то из людей… моего круга вообще суется в такие проекты.

— Вашего — это какого? — насмешливо уточнил я. — Если вы о деньгах, то я лично знаю как минимум двоих мультимиллионеров, которые играют в Артаре и даже выстраивают там свой новый бизнес.

— Я не о деньгах. Скорее об… уровне осведомленности. Поначалу и я относился к Эйдосу с любопытством. Даже разрешил Крис играть в Артар. Но после того, как получил несколько инсайдов, мнение мое поменялось.

— Так, может, и со мной поделитесь? Что же вы такого могли узнать?

— Если бы этой информацией так легко делились с первыми встречными, она не называлась бы инсайдом, ты не находишь? — с едва прикрытой издевкой ответил он. — К тому же не уверен, что эти знания пойдут тебе впрок. Ты, похоже, уже крепко завяз. Наркомана не стащить с иглы, даже когда он уже понимает, что наркотик разрушает его изнутри.

— По-вашему, я наркоман? — процедил я.

— А по-твоему, нет? — притворно удивился Катаев. — Что ж, я только рад буду, если ошибся.

Он раздраженно поморщился, отвлекаясь на входящий звонок по НКИ. Ответил, попытался быстро свернуть разговор, сославшись на занятость, но не получилось — собеседник был настойчив.

— Ребята, извините, мне нужно будет вернуться в офис, — сдался он через пару минут. — Я оплачу счет, так что сидите, никуда не торопитесь.

Мы поднялись почти одновременно, и он снова первым протянул мне руку.

— Было приятно познакомиться, Стас. Извини, если показался чересчур… резким в некоторых суждениях. Думаю, нам стоит пообщаться как-нибудь еще, если будет возможность.

— Да, конечно, — пожал я плечами.

Честно говоря, я и не особо-то завелся из-за этой небольшой перепалки. Меня больше волновало другое. То, что Кристина весь вечер молчала и даже не пыталась выступить на моей стороне.

Катаев ушел, и мы пару минут сидели друг напротив друга в полной тишине, пока я, наконец, не спросил:

— А правда, когда ты собиралась мне рассказать?

Она тяжело вздохнула.

— Стас, я… Не знаю, что делать. Отец строг, но во мне он души не чает. И раньше я всегда этим пользовалась. Легко могла его переубедить, что-то выпросить, добиться компромисса. Но сейчас он непреклонен. Кажется, он действительно очень боится за меня.

— О да, ведь его любимая дочка связалась с каким-то отбросом. Виртуальным наркоманом, человеком второго сорта…

— Ну, не начинай, а! Ничего он против тебя не имеет. Мне даже кажется, что ты ему понравился.

— Серьезно? — сказал я с таким сарказмом, что его концентрации хватило бы на то, чтобы насквозь прожечь стол, за которым мы сидели.