— Отлично, — кивнул Бурый, придирчиво наблюдавший за взлетом. — Калмык, пошел!

Калмык, уже стоявший наготове со стропами в руках, побежал к краю обрыва. Его взлет прошел еще лучше, чем у Бормана. Сочтя это добрым знаком, Бурый пошел надевать подвеску — Алиса уже начинала разбег.

Через несколько минут все четверо благополучно поднялись с холма, набрали высоту и начали планирование в сторону деревни Карачой, упрятанной где-то среди темнеющих со всех сторон гор.

Бурый, посматривая на прибор навигации, закрепленный у него на руке, то и дело искал взглядом своих бойцов, стараясь все время держать их в поле зрения. Видимость была почти нулевой. Внизу ничего не разобрать, все сливалось в черно-серую массу. В горах и днем-то сверху попробуй сориентируйся, а уж ночью вообще ничего не разберешь. Только и можно было что, глядя в звездное небо, найти на нем купол. А поскольку летели быстро и местность все время менялась, то куполы эти поминутно пропадали на фоне горных цепей, черных даже под лунным светом.

Помогала связь. Когда Бурый более чем на минуту терял кого-нибудь из виду, он тут же делал запрос. И местоположение бойца уточнял, и поддерживал постоянный контакт со всей группой.

— Калмык! — после прохождения длинного, глубокого ущелья встревожился он. — Ты где?

— Здесь, командир, — послышался спокойный голос Калмыка. — Позади тебя.

Бурый вывернул голову назад, кое-как нашел взглядом купол парашюта Калмыка.

— Ты как там оказался?

— Дурным ветром занесло, — пошутил Калмык. — Когда проходил ложбину, дунуло так — я чуть в скалу не влетел. Ну и закрутило по спирали назад.

Это правда, тут дуло со всех сторон так, что каждую секунду можно было оказаться у черта на рогах. Хорошо, что все спецназовцы обладали солидным опытом и вовремя реагировали на порывы ветра, который мог налететь с любой стороны, и притом с немалой силой. В этом и заключалось главное коварство гор. Будь на месте Калмыка простой любитель, его бы давно уже размазало о скалы или швырнуло на камни внизу.

— Как сейчас? — спросил Бурый.

— Хорошо, — ответил Калмык. — Как в горпарке на качелях.

— В каком горпарке? — вмешался Борман. — Горького?

— Нет, — отозвался Калмык, — Ленина.

— Это где такой?

— Это у нас в Челябе такой.

— А, в Челябе… — хмыкнул Борман. — Да у вас там и качелей настоящих-то не было.

— А ты в своей деревне вообще только на веревке и катался, — огрызнулся Калмык.

— Не на веревке, а на цепи, — поправил Борман. — Найдешь сук повыше, к нему цепь примотаешь — такие качели, ого! Как в космос улетали.

— Так, космонавт, — прервал диалог Бурый, — если ты нас демаскируешь своим трендежом, я лично тебя на Луну отправлю. Причем без возврата.

— Да ладно, командир, я же так, пару слов, — пробормотал Борман. — А то молодежь живет и не знает…

— Бурый, меня понесло к земле! — послышался вдруг отчаянный голос Алисы.

Она никогда не говорила о проблемах, если в ее силах было эти проблемы решить. Но сейчас — это все поняли — был тот редкий случай, когда ситуация начисто вышла из-под ее контроля.

— Алиса, — немедленно отреагировал Бурый, — что происходит?

— Стропы… — послышался прерываемый усилиями голос Ивановой. — Закрутило меня.

— Сесть можешь?

— Нет… — донеслось отрывистое. — Не знаю… Буду пробовать. Твою мать!

— Алиса! — позвал Глеб, стараясь не кричать.

Они были уже километрах в трех от исходного пункта. Звуки в горах разносятся далеко. Не люди, так собаки или другие звери учуют, подадут знак тревоги. Как не вовремя эта вводная! Впрочем, а когда вовремя?

— Кто ее видит? — спросил Бурый.

Он натянул на глаза прибор ночного видения, стараясь среди неподвижных громадин отыскать силуэт вертящегося парашюта. Но видно было плохо, прибор работал только на небольшой дальности и показывал в основном зеленую мешанину. Поди разбери, что тут где.

— Я вижу, — отозвался через несколько секунд Борман. — Вон она, падает на лес, справа на склоне.

— Хорошо, — отозвался Бурый. — Спускайся за ней.

— Есть.

Бурый начал прочесывать взглядом лесок на склоне проплывавшей справа горы, и в какой-то миг ему удалось разобрать прямоугольный абрис параплана, стремительно падающего прямо на этот лесок.

«Хоть бы жива осталась, — похолодело внутри. — С такой высоты…»

— Алиса, — позвал он, тщетно пытаясь изгнать из голоса тревогу.

Молчание. Погибла?

— Алиса…

— Да, — послышался спустя несколько бесконечных секунд стонущий, но сердитый голос.

Бурый перевел дух. Жива.

— Что у тебя? — спросил спокойнее.

— Вишу на дереве, — отозвалась капитан.

— Высоко?

— Высоко…

— Хорошо, сама ничего не предпринимай. Борман тебе поможет. Поняла меня?

— Да.

— Руки-ноги целы?

— Кажется…

— Ладно. Жди Бормана. Мы с Калмыком пойдем дальше.

— Ясно.

— Калмык, понял меня?

— Так точно, командир.

Лесок с висящей где-то на дереве Алисой остался позади. Бурый продолжил полет, не снижая высоты. Всем делать посадку не имело смысла. Если Алиса в порядке, Борман поможет ей спуститься с дерева и вместе с ней придет на исходный. Если она ранена, он окажет ей помощь и один поспешит к месту сбора. Они немного потеряют во времени, но выполнение задания будет продолжено. А об Алисе позаботятся позже. Если вообще позаботятся. Таковы правила игры, и они ей хорошо известны. Сама когда-то приняла — раз и на всю жизнь.

— Борман, — позвал Глеб через минуту. — Ты где?

— Уже на земле, — отозвался Борман. — Ищу Алису.

— Хорошо.

Положившись на опытность и надежность Бормана, Бурый вынужден был на время прекратить связь. Переговорное устройство связывало их на расстояние не более километра. А они с Калмыком стремительно неслись дальше, приближаясь к Карачою. Еще пара километров — и они у цели.

— Калмык, — позвал Бурый, умерив голос до едва различимого собственному уху звука, — как ты?

— В порядке, — послышался столь же приглушенный голос Калмыка.

— Снижаемся.

— Понял.

Они были уже на подлете к перевалу. Здесь было удобное для посадки место: каменистое плато, усеянное зубцами скал. И хоть скалы торчали редко, но все-таки риск напороться на одну из них имелся, и немалый. Поэтому Бурый уделил посадке повышенное внимание.