Варя послушно пошла за ней. Вымыла руки, надела фартук, который с радостью уступил ей Денис, и принялась активно разворачивать, ополаскивать, резать и строгать на терке. Нателла гремела посудой, суетилась и постоянно что-то доставала из холодильника.

– Ты сильно страдаешь? – спросила она младшую сестру, которая казалась ей отвратительно грустной. – Ненавижу, когда кто-нибудь куксится во время общего веселья. Так и хочется треснуть тебя ложкой по лбу! Нашла из-за кого страдать…

– Я страдаю не потому, что все еще люблю Владика, – возразила Варя, – а из-за того, что разлюбила его!

Нателла замерла с огромной салатницей в руках и расширила глаза:

– Еще и из-за этого страдать! Прекрати немедленно и взбодрись. Вон, тетя Люба, двух мужей похоронила, а смотри, как держится.

– В том-то и дело, Нателлка. У тети Любы остались прекрасные воспоминания… А у меня? Когда Владик позвонил наутро после того, как не пришел в оперу… Помнишь? Я вдруг отчетливо поняла, что он вообще меня не любил! Никогда не любил, а просто крутил романчик. Я словно прозрела и увидела его таким, какой он есть на самом деле. И все, что между нами было, как-то в один миг обесценилось. У меня куча воспоминаний, а вспомнить, получается, и нечего. И наше общее прошлое – это просто фальшивка! Мне теперь даже противно думать о том, как мы вдвоем убегали из города, чтобы встретить Новый год. Раньше это было кусочком невероятного счастья, а сейчас кажется мне жалким. Ты даже не представляешь, чего я лишилась! Я лишилась своего прекрасного прошлого!

– А чего же ты хочешь? – ехидно спросила Нателла. Вероятно, ехидство было призвано поднять Варин боевой дух. – Хочешь встретить настоящую любовь, сразу присвоить ее и почить на лаврах? Так не бывает, милая моя.

– Конечно, не бывает, – подтвердила мама, которая как раз вошла в кухню и слышала последние слова своей старшей дочери. – Чтобы получить в этой жизни что-нибудь стоящее, нужно от души настрадаться. Прежде чем мы с твоим отцом зажили счастливо, я прошла огонь, воду и медные трубы. Ты просто не знаешь, какими монстрами были твои бабушка и дедушка! После свадьбы мы пять лет жили вместе с ними. По сравнению с этими пятью годами вечность в аду наверняка покажется мне развлечением! – Она хмыкнула и дернула Варю за выбившийся из прически локон. – Но я все это вынесла и получила свою награду – прекрасную семью.

Варя мгновенно вспомнила баронессу, ее задор, ее улыбку и то, что она говорила о жизни. Будто жизнь может и должна быть увлекательной, легкой, приятной и благосклонной к человеку, который понимает, как с ней правильно обращаться.

– Мам, ты не права! – сказала она. – И ты тоже не права, Нателла! Просто у нас семья такая… страдательная. Но если правильно себя вести, можно избежать целой кучи разочарований!

– Дорогая моя девочка, ты ошибаешься. – Мама сочувственно погладила ее по руке. – Ты можешь тешить себя иллюзиями, это очень удобно, конечно, но…

– Никаких «но», мамочка! Если мне немножко не повезло, это не значит, что так и должно быть.

Воодушевившись, Варя стала возражать матери и так завелась, что уже не могла остановиться. В диспут в конце концов незаметно вовлеклись все домашние. Усевшись за празднично накрытый стол, чтобы начать проводы старого года, семейство продолжало жарко спорить. Варя была на одной стороне, а все без исключения ее родственники – на другой. Не сумев победить их, она призвала на помощь теорию Элен Хупер и, захлебываясь, выложила все, о чем ей говорила баронесса. Но, увы, в ее исполнении это прозвучало совершенно неубедительно. Как если бы она прослушала в филармонии концерт Баха для скрипки со струнным оркестром и просветленная, вдохновленная, попыталась напеть его дома для близких. Ясное дело, близкие не впечатлились.

– Человек должен жить легко! – горячо утверждала Варя.

– Чушь. Ничто не дается просто так, все хорошее приходит через боль и страдания, – заявляла мама. – Через нечеловеческий труд, слезы, ошибки и поражения.

– Восхождение не бывает плавным и безболезненным, – поддакнула Нателла.

Папа, слушая их, одобрительно поводил бровями. Сложив руки на животе, он охотно подбросил веток в костер:

– Если ты получаешь что-то просто так, с бухты-барахты, даже великое счастье покажется тебе пустячком.

– И ты не сможешь по достоинству оценить то, что оказалось у тебя в руках, – подтвердил Денис и крепко обнял жену за плечи. – Не настрадавшись, не ощутишь подлинный вкус удачи. Даже можешь не понять, что это удача!

Обе тетки тоже не остались в стороне и высказали свое мнение, отвлекшись от селедки под шубой и заливного судака.

– Варечка, прежде чем стать счастливой, девушка непременно должна сначала упасть с небес на землю и больно удариться, – сказала тетя Таня.

А тетя Люба высказалась еще более определенно:

– Женщина с легкой судьбой вообще не способна глубоко чувствовать!

Не в силах справиться с массированной атакой родственников, Варя предпочла отступить. Внутри у нее все клокотало, она была страшно раздосадована. И ей было горько. Неужели они правы, а она нет? Теория ее семьи кардинально отличалась от теории баронессы. «За все надо платить. Ничего не дается даром. Самое хорошее приходит через трудности и потери». Отправившись на кухню за лимонадом, Варя прислонилась лбом к холодильнику и закрыла глаза. Был бы у нее муж, он сидел бы рядом с ней, накладывал ей на тарелку салат и маринованные грибы, и не нужны были бы никакие жаркие споры!

Господи, почему она такая внушаемая?! Ничего не стоит сбить ее с толку! И собственной «теории счастья» у нее нет… Она как кораблик, затерявшийся в море. И вот так ее может болтать по морю до старости. А потом, разумеется, придут сожаления. Если в девяносто лет она вдруг станет мудрой и поймет, как следовало построить свою жизнь… Как будет обидно!

Сердцем Варя понимала, что родные правы, что жизнь без огорчений и страданий – не ее удел. И одновременно ей так хотелось поверить в чудо!

Как только она подумала про чудо, позвонили в дверь. Варя решила, что это либо соседи, либо почтальон, и не двинулась с места. Вернее, двинулась, но лишь для того, чтобы достать-таки наконец из холодильника кувшин с лимонадом. Нателла готовила лимонад по какому-то особому рецепту и заставляла гостей пить его каждый Новый год вместо покупной «газированной гадости». Девушка вытерла запотевший кувшин полотенцем, и в этот момент на пороге кухни возникла тетя Люба с вытаращенными глазами.

– Варечка, к тебе приехал мужчина! – громким шепотом сообщила она. – Такой… Такой… – Она повертела рукой в воздухе. – Импозантный! Заходить ни за что не хочет. Велит вызвать тебя на лестничную площадку. Говорит, что привез тебе подарок.

У Вари на секунду екнуло сердце. Мужчина? Ее уже все поздравили. Может быть, это Владик?! Нет, вряд ли. После всего, что произошло в тот день возле офиса… Кроме того, тетушка ни за что не назвала бы Владика импозантным. Скорее, заявила бы, что к ней приехал какой-то «хлыщ» или «пижон».