А если бы мы тогда, в бассейне, поцеловались с Данилом, а он бы сразу понял, что я нихера не умею,
и сказал бы: «У-у-у, деточка, тебе ещё тянуться и тянуться до моего уровня!» Может, попрактиковаться? И я окидываю взглядом кружок, где Оля уже вовсю сосётся с Васей.

Вот только мне кроме моего любимого учителя целоваться ни с кем не хочется!

Вася раскручивает бутылку, и она, подло покачиваясь, останавливается на Артёме. Староста, громко смеясь, хлопает друга по плечу.

– Текила! Текила! – выйдя из ступора, в страхе кричит тот, словно открещиваясь от самого дьявола.

Хихикая, Люба протягивает наполовину полные стопки текилы. Оба выпивают обжигающий напиток залпом. Артём с опаской крутит бутылку, и жертвой этого жердяя становлюсь я. Блядь! Горлышко бутылки упирается в меня, словно дуло автомата на расстреле. Я минуту смотрю на бутылку, ожидая, что она продолжит движение, но она предательски стоит на месте. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с толстыми линзами очеч Короля Ботаников. Сквозь сантиметр оптики я вижу его тёмные глаза, в которых постепенно разжигается похотливый огонёк. Н-е-е-т! Нет! Нет-нет-нет! Даже ради практики – НЕТ! Такой опыт понизит мой уровень до минус десяти, наверно!

– Текила, – произношу я чётко, отводя взгляд в сторону, и получаю свой стакан. И спустя секунду я уже жалею о своём решении. Это дьявольское пойло, наверно, хуже, чем поцелуй очкарика. Но выбор сделан, и дороги назад нет. Со вздохом я слизываю соль и, запрокинув голову, вливаю в себя мексиканский яд. Горький неприятный вкус остаётся во рту даже после лайма. Кто вообще эту гадость пьёт добровольно?!! Я кручу бутылку, мысленно надеясь, что в номер ворвётся Данил Суперменович и вынесет меня на руках, вырывая из этого круга безобразия. Или пусть даже залетит Раиса Степановна и навешает нам всем пеньдюлин. Или пусть хоть конец света наступит! Я не смогу выпить ещё одну текилу!

Замедляя свой ход, бутылка останавливается напротив Ксюши. Я обреченно закрываю глаза, испуская последний дух. Мне кажется, что я бы живую жабу поцеловала бы с большим удовольствием, чем её.

– А в щечку можно? – спрашивает Ксюша.

– Ладно, в первый и последний раз! – отвечает Барби-клон и, окинув всех строгим взглядом, предупреждает – больше никаких щечек!

Я, с облегчением выдохнув, получаю чмок в щеку и сажусь на место. Фух, пронесло! И пока крутится бутылка, моё настроение улучшается. Может, это всё текила? Но когда я вижу, на кого указывает стеклянное горлышко, моё сердце сжимается до размера горошинки. Я кошусь на Катю. Она, опустив голову, разглядывает свои коленки. Блядь, Староста?!! Какого хера ты сидишь именно там?!!

Я с замиранием сердца, словно наблюдая конец света, смотрю, как Староста внимательно смотрит на Ксюшу, а она улыбается ему в ответ. Дайте мне пистолет скорее! Я убью их обоих!

В этот момент время словно остановилось, мне стало жутко. Её сердце не переживёт их поцелуя, а моё боль подруги.

– Текила, – говорит Староста спокойно, в его холодных глазах нет абсолютно ничего. Даже банального «прости», а вот у Ксюши на глазах уже практически слёзы. Мне даже становится её немного жалко. Совсем чуть-чуть. Я теперь понимаю, почему Катя ему не признается. Глыба льда! Но Катя уже чуть не пританцовывает на месте.

Стирая кистью руки сок лайма с губ, он крутит бутылку. Я, скрестив пальцы, молюсь, чтобы выпала Катя. Мне уже не важно, поцелует ли он её или нет, я хочу выйти из этого круга и пойти скорее к себе в номер, где меня уже давно ждут. Слышу смех.

Открываю глаза, с трудом навожу фокус. Бутылка старосты выбрала Артёма. Ха! Ну целуйтесь, голубки! Блядь! Кажись, я пьяная! «Так! Настя, ты больше не пьёшь и ни с кем не целуешься!» – говорю я себе строго и себе же киваю в ответ, пока парни пьют очередную текилу. И судя по пухлому очкарику, ещё один отказ его организм не переживёт. Очередной жертвой его похотливых фантазий становится Барби-клон. Ха! Так тебя и надо, сучка! Сморщив, нос она быстро чмокает пухлый рот. Смотри, не кончи себе в штанишки!

Дальше вместе с бутылкой уже кружится вся комната. Вот это меня развезло! Блондиночке выпадает брюнеточка. Текила? Нет, длинный чмок в губы! Ф-э-э-э! Меня подташнивает. То ли от выпитого, то ли от увиденного. А мальчишкам, судя по аплодисментам, понравилось, грёбаные извращенцы. Нам с Ксюшей никто не хлопал!

Бутылка крутится-вертится дальше, к счастью, избегая меня, заставляя моих одноклассников целоваться или пить текилу. Первыми из круга выходят Вероника и Ксюша, пошатываясь, они удаляются в свой номер. Затем, вскочив, без предупреждения убегает Артем. Только лучше бы он побежал рыгать в туалет, а не в коридор. У меня самой подступают внутренности к горлу, когда я слышу красноречивое: «Буэ-э-э».

Мы все с отвращением переглядываемся друг с другом. Староста, вздохнув, поднимается и направляется к выходу.

– Ты не можешь выйти из игры, пока ни с кем не поцелуешься! – напоминает Любочка, останавливая его за штанину.

– Ну так, может, ты сама тогда отведёшь его в номер и уложишь спать? – отвечает Староста, отбрасывая её руку, и скрывается за дверью.

Печёнкой чую, он к нам больше не вернётся. Тыкаю пальчиком Кате в коленку. «Пошли?» – застывает просьба в моих покрасневших глазёнках. Но любящее сердце слепо верит и ждёт, поэтому мы сидим дальше.

После затяжного поцелуя минут на пять нас покидают Олег и Оля, взявшись за руки. Хм-м-м?

Следующих выносит текила: Макс, чмокнув на прощание Лизу, уносит ноги, силясь не повторить печальную участь жирдяйчика. Через пару раундов уходит и сама Лиза с тихим отличником Ромой, который за всю игру выпил текилу, только когда ему выпала Катя, и то только потому, что она выбрала напиток, а не его.

В дверях образуется какая-то толкучка. Я оборачиваюсь посмотреть, что там. Эти два пьяных идиота не могут разминуться со Старостой, который пытается войти. С возвращением в наши поредевшие ряды!

– Тёма зарыгал всю комнату, – объясняет он, присаживаясь на своё место. Любаня протягивает ему практически полную штрафную стопку.

Мне даже как-то радостно становится на душе. У Катьки есть шанс. Вот только если он посмеет её так жестко обломать, я ему накостыляю от души!

Увлечённая своими мыслями, я не сразу замечаю, что горлышко бутылки смотрит на меня. Минуту я тупо разглядываю прозрачный сосуд, пока в моей голове созревает вопрос: «Кто крутил?»

Поднимаю голову и упираюсь взглядом в Кирилла, который, усмехнувшись, смотрит на меня захмелевшими глазами. Его улыбка становится шире, в глазах тоже пляшут весёлые огоньки. Он подаётся вперёд, выдвигаясь на середину круга.

– Текила, – выдыхаю я, протягивая руку за напитком. Барби-клон, удивленно подняв брови, наполняет мою стопку.

– Не хочешь, как хочешь, – напрягая скулы, сквозь зубы цедит Кирилл и возвращается на место.

Повисает какая-то неловкая тишина. Но я разрываю её шумным рыком, который рвётся через моё горло после выпитого. Кирилл закручивает бутылку, поглощая свою порцию.