на собрании. В его же интересах позволить мне это сделать.

— Почему? Ты думаешь, это был кто-то из наших?

— Я знаю, что это был кое-кто из ваших. Точнее, кое — чей родственник. Самосуд — никто не отменял, верно?

Он довольным ответом — кивнул, продолжил:

— За Виктора проголосуют все и сразу. Тебя просто нет смысла запускать в… общество.

— Попытка не пытка. Все же, я знаю, что имею право сегодня присутствовать.

— Ты даже не знаешь, куда идти.

— Не проблема. Вы же — мне и скажите.

Вот такого «наезда» он вообще не понял. Возможно, он посчитал, что это была угроза. С его массивной тушей встал он, весьма быстро и резво. Протянул руку, чтобы схватить меня за грудки, но я успел сделать пару шагов назад и выставить перед собой руку.

— Вы не так поняли меня, Олег…

— Викторович, — закончил он за меня, но руку также держал перед собой.

— Я могу помочь вашей дочери выкарабкаться.

— Не можешь. — он опустил руку, но все же, заинтересовался, как мне показалось, — Отравление сильное. Она проснуться не может.

— Я могу сделать так, что сможет.

Заинтересованность сменилась недоверием, но все же, после тщетных попыток меня расспросить — уступил. Отошел в сторону, пропуская меня к кровати.

Взял в ладони ледяную руку Марго. Закрыл глаза, сосредотачиваясь, и открыл, уже под другим «взором». Ее синие нити энергии, расползающиеся от груди в разные стороны, имели своеобразный оттенок в самом начале этого клубка.

Темно-зеленоватый, я бы сказал. Эти «плохие» линии, уходили в два места, в сторону сердца и в мозг. А от головы, уже и вовсе, не было синего оттенка.

«Ворон», — позвал я бога, — «Я так понимаю, это и есть отрава?»

«Сильная, я бы сказал. Но, тебе нельзя ее высасывать. Отравишь дерево. Отравишь себя. Нужен кто-то живой, чтобы сбросить это».

«А просто в никуда, нельзя?»

«Порою, мне кажется, что ты ничему не учишься.»

Я повернул голову к мужчине, забыв сменить «взор». Тут, чуть было не присвистнул.

Во-первых, видимо, я перешел на какой-то новый уровень. Во-вторых, я видел «грязь» в его организме. Если считать, что человеческое здоровье — это и есть этот самый клубок энергии, то у Олега были серьезные проблемы с легкими и с печенью.

Однако, говорить про это я не стал.

— Мне нужен человек или животное, которое примет болезнь Маргариты.

Он, сначала меня не понял. Почесал затылок, поскреб подбородок и переспросил.

— Без разницы какой?

Я кивнул, отвечая:

— Мне нужен он как сосуд. Передать ему болезнь, очищая организм вашей дочери. Не думаю, что найти такого человека, который бы согласился, для вас — будет сложной задачей.

Ответом был охранник, которого подозвал Олег.

— Садись на стул.

Мужчина выполнил команду без лишних слов. А когда услышал, что с ним будут делать, нервно сглотнул.

— Помереть здесь тебе никто не даст. Не волнуйся, Акабан. В долгу не останусь, сам понимаешь.

Скорее всего, последняя фраза и была переломным моментом для бородатого. Он кивнул и закрыл глаза. Больше — ни слова не сказал.

— Не припомню, чтобы в роду Воронцовых были лекари, — Олега все еще, что-то смущало, — Ни сейчас, ни раньше.

— Раньше, были, — парировал я, подойдя к окну, где стоял второй стул, — Но я не вылечить собираюсь, а всю заразу передать другому человеку. Так что, я не лекарь.

— Если ей станет хуже, — последнее, что было сказано мне, когда я начал «лечить».

Энергия, мужчины, тоже имела причудливые оттенки в местах расположения различных органов. Очевидно, тоже страдала печень, и легкие. Мимолетом глянул на сердце, но оно, имело ярко-синий оттенок. Будет жить, значит.

Мысленно начал вытягивать зеленые нити из груди Маргариты, в ту же секунду, как бы передавал их в «руки» Акабана. Не с первого раза, но получилось сделать так, чтобы энергия тела мужчины, принимала эту зеленую гадость.

И спустя каких-то пять минут, в энергетическом клубке Марго не осталось и следа от яда.

Сменил «взгляд», уставился на порозовевшие щеки Маргариты, услышал радостный всхлип отца и покосился на побледневшего мужика. Глаза он, уже не открыл. Опрокинул голову назад и уснул.

Проверил его пульс — жив. Значит, все получилось.

* * *

Маргарита очнулась спустя полчаса, когда в палату завезли вторую кровать и переложили туда Акабана. Олег же, несмотря на то что уже показал мне слабину в виде «всхлипа счастья», был весьма грозным и управлял всем этим процессом.

Командовал, как подхватить, что нужно аккуратно переложить и прочее. Заботился о своем человеке, в общем-то.

Очнувшаяся девица принесла папашке столько радости, что после добродушных слов о любви и заботе, тот перешел на допрос, не забывая упоминать какая она дура. Я же, стал невольным свидетелем этой семейной разборки.

А вот когда она все же сказала, кто ей и что дал…

— Дима, ты знал это?

— Наверняка — нет, но был уверен, что это его рук дело.

— Я сверну ему шею… этому маленькому ублюдку!

Я покачал головой. Олег сделал дыхательную гимнастику, как я понял, чтобы успокоиться, и заговорил уже более, монотонно и без агрессии.

— Тебе нужны доказательства, что это был именно он, я правильно понимаю?

— Именно. Если мой человек расшифрует состав, узнает, где и что можно достать, а тем более, откуда это все, будут весомые доказательства. Только не знаю, как вы будете разбираться со своим тезкой. Виктор, боюсь, не отдаст сына на самосуд.

— Меня его мнение не интересует, — холодно ответил он, — Но, уверяю. Мой голос будет за тебя.

Немного прифигел от такого заявления, но не показывая своего восторга, лишь сухо кивнул.

— Ваше право.

* * *

Домой вернулся на такси. В спешке помылся, переоделся, коротко все рассказал Жанне и Михалычу, на ходу запивая чаем бутерброды и мысленно молился.

Молился, чтобы успеть до суда переговорить с Виктором.

Увы и ах, когда я вошел в кабинет судьи в одиннадцать утра, меня послали на все четыре стороны. Я уже опоздал.

— Если бы полчаса не сидел, ожидая приглашения, все бы успел, — буркнул напоследок, недовольно вываливаясь из «приемного» кабинета седой женщины.

Она было спросила, что я там говорил, но я промолчал.

В ожидании общего сбора просидел в миниатюрной столовой, продолжая добивать свой желудок хлебом с различными перченными колбасами.

Ровно в двенадцать часов, в помещение суда, где велось мое дело, привели Ивана Воронцова в белом костюме с цифрой девять. Приковали его руки к скобе на столе, не знаю, правда, зачем, а после, привели в таком же костюме, но с цифрой десять, Виктора Вольфовича.

— Всем встать, суд идет. — проголосила помощница судьи, раскладывая на своем столе листы бумаги.

Судья, весьма грузно, поднялась по пяти ступенькам к своей трибуне, разложила конверты на своем столе, и приказала всем сесть.

— На сегодняшней повестке дня, у нас вынесение вердикта в честь Воронцова Ивана Юрьевича.

Дальше, она перечислила список преступлений, а он, на удивление, оказался внушительным. Там были не только «мои дела», но и перечень событий, которые он совершил ранее. Судя по всему, его сразу не приговорили, именно из-за них. Искали доказательства, вот дело-то и затянулось.

Где-то что-то украл. Кого-то убил и прочее. Как они все это выяснили, оставалось лишь догадываться.

«Скорее всего, был допрос с магией. Вот и все.» — на мой вопрос вновь появился Ворон.

Я промолчал, стараясь не отвлекаться на него.

В общем и целом, срок был приравнен чуть ли не к пожизненному. С полным «разоблачением».

Два доказанных заказных убийства, где самого убийцу, уже похоронили. Три разбойных нападения только в этом году. И конечно же, мое дело.

Показательная порка закончилась так же быстро, как и началась. И после короткого совещания, судья вынесла свой вердикт.

— Иван Юрьевич Воронцов приговаривается к пожизненному заключению в колонии строго режима. Из суда его направят в колонию Черный лесоруб, расположенную в городе Новосибирске. Также, именем правосудия, я лишаю Ивана Юрьевича всех титулов, права на землю, а так же…

Дальше, у Ивана началась истерика, когда в помещение позвали мага, весьма узкой и специфической квалификации. Вот тут-то…

Мужчина в белой мантии коснулся лба Ивана левой рукой, а правой, сжимал средний палец с перстнем. Иван было, пытался вырваться, но, к его сожалению, металлическая скоба была очень хорошо прикреплена к столу.

Его тело поразила, судя по крику и судорогам, весьма