– Что? Какого ребёнка?

– Вы разве не знали? Вы были беременны. Срок – около четырёх недель. Мне жаль. Я пойду, вам нужно отдохнуть.

Вот так в один момент я потеряла и мужа, и своего нерождённого ребёнка, о котором даже и не знала! А всё из-за чего? Из-за того, что ставлю своё «хочу» выше остальных. Ведь, если бы не общение с Александром, ничего этого не было бы. А теперь я ко всему ещё и преступница. И как мне жить с этим дальше?..

Я пролежала в больнице два дня. Ко мне пытался приходить психолог, с которым я не желала общаться. Из-за того, что врачом был поставлен диагноз «сильная депрессия», мне стали колоть успокоительные. Я всё чаще находилась во сне, а не наяву.

Ко всему прочему, мне позвонила мама и спросила, правда ли, что я убила своего мужа. И как бы я ни пыталась объяснить, что я защищала себя, моя родительница русским языком сказала, чтобы я забыла дорогу к ним домой. Мол, она не хочет иметь дочь-преступницу. Это позор.

Только отец приехал навестить меня и всячески поддерживал. Из-за этого мама тоже выгнала его из дома.

И всё это произошло за пару дней. Жизнь изменилась на все сто восемьдесят градусов.

В дверь постучали.

– Можно?

Я услышала до боли знакомый голос. Поворачиваться и смотреть на него я не хотела. Я винила его за то, что он появился в моей жизни. Ведь если бы не эта встреча, если бы я только прошла мимо него, то всё бы было как раньше.

Саша подошёл ближе к кровати и положил на стол цветы.

– Насть.

– Ты можешь оставить меня в покое? Зачем ты вообще пришёл?

Я не выдержала и взглянула на него. Он, как всегда, был одет с иголочки, только вот на лице показывалась усталость, а под глазами был мешки от недосыпа. Раньше я его ещё таким не видела.

– Я хочу тебе помочь.

– Мне? Помочь? Мне уже никто не поможет.

– Не говори так. Я всё знаю, знаю о фотографиях. Я понимаю, что ты не виновата и что кто-то хочет подставить меня. И я это выясню, я обещаю, что вытащу тебя отсюда.

– Саш, хватит, наигрались уже. Знаешь, наверное, если бы то, что я увидела на фото, на самом деле было бы в жизни, так, наверное, мне было бы легче, чем сейчас.

Из моих глаз снова вырвались слёзы. Я думала, что за эти дни они все уже высохли, но, видимо, ошибалась.

– Я люблю тебя.

– Что? Любишь? После всего того, что я сделала, ты ещё и любишь меня?

– Ты ни в чём не виновата.

– Уйди, Саш, прошу, уйди и не приходи больше.

Вот она, гордость. Когда хочется бросится на шею к человеку, которого любишь, и умолять его о том, чтобы он помог, я прогоняю его в надежде, что так будет лучше.

И он ушёл. Молча, без вопросов. Просто встал с кровати и ушёл.

Сквозь пелену слёз прорывалась реальность. Что делать дальше? Как жить? И смогу ли я после всего этого существовать сама?

Все многочасовые допросы, на которых я твердила одно и то же, рассказывала, как всё происходило, и доказывала, что эти фотографии – фальшивка и что у меня нет ничего общего с гражданином Царёвым, уже набатом звучали у меня в голове.

После того как я прогнала Сашу, он больше не приходил.

Отец переехал в нашу с Ромой квартиру и каждый день навещал меня в больнице, за что я ему так сильно благодарна.

После выписки меня сразу отвезли в СИЗО. Там я просидела около месяца, пока вели моё дело.

На суде я была спокойна. Я осознавала свою вину и понимала, что от наказания мне никак не уйти.

В ходе расследования я узнала, что мой покойный муж уже больше года изменял мне с напарницей по работе. Вот она, несправедливость! За то, что я не изменяла, я была наказана. Из меня сделали уголовницу, от которой отвернулась собственная мать.

Суд вынес приговор: три года в тюрьме общего режима. Прокурор просил пять лет, но, так как у меня была самозащита и хорошая характеристика, меня, видимо, решили пожалеть.

Саша на суд не пришёл, он, вероятно, послал своего друга Серого, который сидел вдали ото всех и покинул зал заседания сразу после того, как мне вынесли приговор.

Наши общие с Ромой друзья, которые все праздники и выходные дни сидели и ели за нашим столом, те, кого я считала едва ли не близкими родственниками, в зале суда сказали хором, что мне, дескать, дали мало. Кто-то даже кричал, что я заслуживаю пожизненного заключения, а ещё один человек и вовсе желал мне смерти.

Никто не обратил внимания на то, что муж напал на меня, избивал и убил собственного ребёнка. В одну секунду я стала изгоем. Только папа сидел около клетки и молча плакал, вытирая платком слёзы.

Некий мудрец сказал: «Нет судьбы, кроме той, что мы творим сами». Я с ним полностью согласна. За каждый шаг, который мы сделали на этой планете, мы должны держать ответ.

Я не знаю, что будет со мной через минуту, день, месяц, год. Я точно знаю одно: в том, что сейчас происходит со мной, я виновата сама.

Александр

Мы с Серым сидели в нашем новом баре, и вдруг в него зашла толпа девушек, среди которых была Настя. Моё настроение сразу поднялось.

Весь вечер я не сводил с неё глаз. А когда увидел, что она уже уходит, первым делом в голову пришла мысль о том, чтобы подвезти её.

– Привет, красавица. Подвезти? – по моему лицу разлилась улыбка.

– Не откажусь, – девушка заулыбалась в ответ.

– Куда едем?

Странно было это спрашивать, но мне хотелось услышать её голос, который так часто всплывал у меня в голове.

– Отвези, пожалуйста, домой.

– Хорошо.

Всю дорогу мы ехали молча. Изредка я посматривал на девушку и улыбался, когда замечал на её губах улыбку.

– Вот и приехали, – я повернулся в её сторону.

– Спасибо, что подвёз.

– Не за что.

Я сам не понял, как всё произошло, но мои губы стали жить своей жизнью и потянулись к ней. Настя не отпрянула от меня, а, наоборот, поддалась вперёд.

– Извини.

– Ничего, мне понравилось, – засмеялась она. – Мне пора.

Если бы я только мог, я бы не выпускал её из машины, а пристегнул бы к себе, чтобы наслаждается ею.

Я проводил Настю взглядом до подъезда и поехал домой.

Жены дома не оказалось, чему я почти не удивился.

Принял душ и лёг спать.

Меня разбудил звонок телефона. Посмотрел на часы: три утра. Какого чёрта! Что кому нужно?

– Алло, – сонным голосом прохрипел я.