Вот так вот. Смотри Оккар, смотри и запоминай, и не вздумай ещё хоть раз говорить или хотя бы думать что-либо о доверии. Пока ты был на краю бесчестия и гибели, твоя жена и твой, казалось бы, друг флиртуют. И плевать им на то, что творится с тобой… Ты сам по себе, ты сам ввязался в эту авантюру, и не стоит надеяться, что кто-то будет за тебя переживать. И только и остаётся утешаться тем, что Иллика, видимо, так в него верит, что и за свою жизнь совершенно не боится. Слабоватое утешение. Колдун сам себе никогда не признавался, но ему хотелось не веры или восхищения, ему хотелось именно заботы. Но не в этой жизни, похоже.

А ведь она сразу на принца запала… да и чему удивляться? Стоит вспомнить Тинко, и сразу понятно, что это именно тот тип, который нравится его жене. А ещё и принц… Что до самого Константина – он безупречно верен императрице, по крайней мере, физически, но что с того, если Оккар и так знает, что изменить жена ему может только в мыслях и, кажется, уже как раз изменяет…

На этой мысли колдун как раз подошёл к разговаривающим и схватил жену за руку. Он сам не знал, что собирается сделать – то ли просто показать, что «моё», то ли утащить подальше от Константина, то ли ещё что… В любом случае, он ожидал, что она к нему обернётся, может, что-то скажет… но никак не то, что жена, бледная, до синевы, без единого слова упадёт в обморок. Он еле успел подхватить и аккуратно опустить на землю. Что с ней?

– Ты идиот, – светским, совершенно неуместным тоном сообщил ему Константин, присаживаясь рядом на корточки.

– Как скажете, Ваше Высочество! – огрызнулся колдун, сдерживаясь, чтобы не послать венценосного друга куда подальше. – Что с ней? – спросил он, впрочем, уже зная ответ.

На ладонях у Иллики были ожоги, словно бы это она держала амулет. Но как?! Отчего?!

Оккар был в смятении. Машинально обрабатывая руки жены мазью, пытался понять, как такое возможно. Он многое читал про истинный брак, но нигде не говорилось о таком. Может, дело в том, что он не так давно вкладывал в Иллику свою силу, чтобы спасти от проклятия на ожерелье? Но нет в ней его силы, и даже следа её нет, и если дело в этом, тогда бы многие не прошли через границу. Тот же Константин… в него Оккар в своё время куда больше силы вложил, через заклятия, правда, но всё равно… значит, дело всё-таки в венце? Или в том, что брак их благословил Тёмный?

Больше всего ему хотелось вылечить Иллику колдовством, но нельзя, никак нельзя, уж точно не в такой близости к инквизиции и их амулетам.

Когда жена потеряла сознание, Оккар перенёс её подальше в лес, якобы к ручью, а на деле – просто от любопытных глаз. Хорошо ещё, что привал решено было разбить недалеко отсюда. Но, конечно, всё равно были те, кто успел заметить, им принц пояснил, что травница в положении, вот и чувствует себя не очень. Обмороки, перепады настроения, все дела. Как на это посмотрит Иллика, думать не хотелось, равно как и о том, как он сам посмотрит ей в глаза. О себе-то подумал, мазью вон намазался, чтобы сразу стало легче, да и знал, на что идёт, а ей-то каково?! А самое паршивое, что до обморока довело её как раз хватание за руку. Когда он, Оккар, вздумал характер проявить. Прав Константин в своём диагнозе, ой как прав.

Глядя на бледное лицо жены, с искусанными до крови губами он мучительно подбирал слова – что сказать ей, когда очнётся? Прости? Спасибо? Ты – самая невероятная женщина, которая мне встречалась, и жаль, что тебе достался муж – идиот? Он так и не придумал, как начать диалог, но это и не потребовалось. Потому что сказать он бы всё равно ничего не смог – ещё не открыв глаза, каким-то невероятным чутьём определив, где он, Иллика очень-очень сильно врезала ему ниже пояса, и колдун рухнул на колени как подкошенный рядом с ней, хватая ртом воздух и сдерживая желание застонать. Да, нежданная боль выбивает из строя куда сильнее, если Иллика хотела продемонстрировать именно это, то ей прекрасно удалось!

– За что? – выдавил колдун. Не то чтобы он считал, что не за что – было, было за что, даже несколько поводов было, но как бы узнать, на что именно злится она сама? Практика показывает, что многие поступки женщины расценивают совершенно по-другому, взять хотя бы эту историю с Ликой, он ведь правда не понял, до сих пор не понял, когда та успела оскорбить его жену, и что такого не такого углядела Илька в его поведении – тоже…

Она молча врезала ему теперь ещё и по лицу, постояла пару минут, кажется, силясь что-то сказать, а может, ожидая слов от него, и ушла.

– Ты – самая необыкновенная девушка, с которой сталкивала меня Безымянная, – всё же произнёс он ей вслед, когда смог, наконец, говорить, провожая её взглядом и так и стоя на коленях, сам не понимая, что по поводу этого всего испытывает, и что же делать дальше.

В любом случае, надо возвращаться. И надо как-то помириться с женой, несмотря на всколыхнувшееся раздражение: всё же Оккар – давно уже не мальчик для битья, да и вообще никогда им не был. И большинства тех, кто осмеливался поднять на него руку, уже давно нет на этом свете, а те, кто остался – тоже заплатили по счетам… или стали ему друзьями. Как вот, например, Константин, что он тут забыл, интересно? И куда смотрит его охрана – принц постоянно носится по лесу в одиночку!

– Если ты вымаливаешь прощение у жены, то она уже ушла, – весело заявил тот, – а я насмотрелся за пять лет на коленопреклоненных идиотов, аж тошнит, так что вставай!

Оккар наградил принца недобрым взглядом и медленно встал.

– Как ты догадался? – мрачно спросил он. Не случайно ведь Константин оказался рядом с его женой, совсем не случайно. Значит, что-то подозревал. Почему? И почему самому колдуну это и в голову не пришло?

– Я хорошо тебя знаю, Окир. Ты бы не потащил с собой девчонку, если бы это не было жизненно важно. И на всякий случай я решил быть рядом с ней, хотя такого, конечно, не ожидал. Колись… истинный брак?

Всё удивительнее и удивительнее. Откуда не прочитавший ни одной книги за всю свою насыщенную жизнь Константин мог знать про истинные браки? Разве что…

– Ого… – сказал Оккар, сам себе до конца не веря. Нет, это прекрасно объясняет лебединую верность принца-консорта императрице, что было удивительно для всех, кто его знал, но всё же… всё же невероятно.

– Теперь, – мигом посерьёзнев, сказал друг, – я должен тебя убить.

– Я тебя тоже, – без особого энтузиазма отозвался колдун, настороженно изучая застывшего в паре шагов Константина. Несколько мгновений они сверлили друг друга взглядами, а потом – отлегло. Оккар каким-то непостижимым чувством точно уловил, когда привязанность Константина взяла верх над его страхами. Колдун и сам не мог бы сказать, почему тот к нему так привязан, сам бы он ни за что не стал с собой дружить, но принц, а вернее, тогда ещё совершенно безродный сорви-голова почему-то выделил его почти сразу, как они познакомились.

– Пойдём, выпьем, тебе надо, – сказал уже пять лет как принц. – Заодно и поговорим.

Оккар упрямо помотал головой:

– Иллика, – сказал он и, не поясняя более ничего, направился за женой.