Она огляделась, потом остановила взгляд на Брэде. Не поймешь, то ли она неловкость испытывает, то ли неудовольствие.

— Э-э… А что, собственно, тут происходит?

— Извините, не представился. Брэд Рейнз, ФБР. А это Ники Холден, наш судебный психолог. Мы здесь на предмет получения какой-либо информации об убийце по прозвищу Коллекционер Невест.

— Никогда о таком не слышала, — пожала плечами Райская Птичка. — Не знаю человека с таким именем.

— Это прозвище мы ему дали.

— Нужны подробности. — Рауди вновь начал мерить шагами комнату. — Чтобы помочь вам, мне надо знать все, что знаете вы. Размер обуви.

Брэд решил подыграть ему.

— Одиннадцатый.

— Ясно. Примерный рост?

— Сто девяносто — двести.

— Секретор?[3]

— Нет. Никаких телесных выделений не обнаружено ни на одном месте преступления. Ни волос, ни кожных тканей, ни отпечатков пальцев.

— Дело у вас с собой? — Роуди протянул руку.

— Нет.

— А Птичка так ничего про себя и не рассказала, — напомнила Андреа.

— Нет с собой дела? Так какой же помощи вы от меня ждете? — возмутился Рауди.

— А что он делает с женщинами? — спросил Энрико.

— Убивает. — Брэд посмотрел куда-то между ними. — Делает им макияж, чтобы выглядели красивее, а затем убивает и приклеивает тело к стене.

Наступило общее молчание.

Лицо у Андреа перекосилось, и она разрыдалась, прижав ладони к глазам.

— Какой ужас! Ужас, ужас…

— Да, страшное дело. Скажите, а никто из вас не знает или не знал обитателя этого центра, который подходит под данное описание? Рауди, директриса утверждает, вы помните всех, кто когда-либо жил здесь.

— Мне надо принять душ, — заявила Андреа. — Все тело зудит. Одиннадцатый размер, рост метр восемьдесят два. Большие руки, такими нетрудно шею сломать. Нет, таких не принимают. Говорите, он косметикой пользуется?

Брэд поколебался.

— Да.

Андреа снова заплакала, размазывая по лицу грим.

— Все в порядке, Дри, — впервые заговорила Райская Птичка. Голос у нее оказался приятный, негромкий, но уверенный и властный. — Здесь нам ничто не угрожает. Здесь мы дома. У нас есть охранники и мисс Элисон. Да и Рауди с Энрико не позволят, чтобы с нами что-нибудь случилось, верно?

— Ни за что, — подтвердил Рауди.

Энрико нахмурился.

Андреа подошла к Райской Птичке. Та взяла ее за руку и потрепала девушку по плечу.

— Не позволяй им пугать себя. Представь, что это просто литература.

— Птичка пишет романы, — пояснил Рауди. — Однако же должен сказать, при всем желании не могу припомнить никого здесь, кто подходил бы под ваше описание. Если вы, конечно, говорите о некой личности, демонстрирующей склонность к такого рода насилию. Тем не менее, если бы вы мне дали посмотреть дело, я почти наверняка пролил на ситуацию хоть какой-то свет.

— Вы уверены, что заняты сегодня вечером? — Энрико посмотрел на Ники.

— Да. Но еще раз спасибо, — улыбнулась она.

Брэд сделал глубокий вдох и внезапно ощутил быстротечность времени. Серийный убийца неумолимо кружит поблизости, подбираясь к очередной жертве, а ему приходится часами сидеть в компании душевнобольных. Ему стало ослепительно ясно, что сколь бы неординарны и одаренны ни были Рауди и его друзья, помочь остановить убийцу они не в состоянии.

— Райская Птичка так ничего про себя и не рассказала, — повторила Андреа.

Брэд кивнул, соображая, как побыстрее отсюда уйти. Но Андреа была преисполнена решимости.

— Она права. Почему бы вам не рассказать о себе, Райская Птичка? — предложил он.

Та вспыхнула:

— Вряд ли я чем-нибудь могу быть вам полезна.

— Она видит мертвецов, — сказал Рауди.

«Психопатические галлюцинации», — подумал Брэд.

Птичка даже не попыталась возразить.

— И духов, — добавила Андреа.

— Вы хотите сказать, призраков?

— Что-то в этом роде. — Андреа пожала плечами. — Стоит ей прикоснуться к телу убитой, и она будет знать, кто убил. Разве не так, Птичка?

— Сомневаюсь. И хватит болтать, Дри.

— Но ведь это правда.

— А вы давно здесь, Птичка?

— Семь лет. Мне тогда было девятнадцать.

Чем-то эта девушка отличалась от остальных обитателей. Кажется, он нашел ответ: как истинная женщина, Птичка не раскрывает своих тайн.

— И вам ничего не припоминается, когда я описываю убийцу? Может, видели кого-то похожего?

Она на секунду задумалась.

— Нет.

Андреа выглядела недовольной.

— Птичка не доверяет мужчинам. Ее однажды обидели. — Она снова заплакала, и Райская Птичка принялась ее утешать.

«Каково быть на месте этих двоих? — вдруг подумалось Брэду. — Каково это — жить рядом с ними?»

Последние десять лет он провел, оплакивая утрату Руби, этого ангела, посланного с небес. Ее оторвали от него, и он буквально рассыпался на куски. Все эти годы искал Руби замену.

Разумеется, его боль несравнима с той тайной болью, что испытывает Райская Птичка. Что привело ее сюда, в это пристанище отверженных? Кто любил эту несчастную женщину? Какие надежды ведут ее по жизни?

Он испытал прилив сострадания, смешанного с острым чувством стыда. По сравнению с этой женщиной у него — царская жизнь. И все же он проводит ее в одиночестве и тоске. Жалея себя.

Нахлынувшее чувство было таким сильным, что Брэд даже испугался, как бы другие не заметили, при всех его стараниях оставаться хладнокровным. Он отвернулся.

Ники взяла инициативу в свои руки.

— Кое-кто утверждает, что людей можно чувствовать, подзаряжаться их… энергией, даже после того как тех не стало. Может, это ваш случай, Птичка?

— Трудно сказать, как мне все открывается. Просто открывается. Врачи говорят, это зрительные галлюцинации, психоз, шизофрения. Я вижу нечто и не могу сказать, что это — память или игра воображения.

— Именно так врачи и должны говорить. Но вы-то с ними не согласны?

— Повторю: ничего не могу сказать. Вижу — и все.

— Вы принимаете лекарства?

— Нет.

— А я — да, — встряла Андреа. Ее хорошенькое личико снова исказилось. Казалось, слезы вот-вот в очередной раз заструятся по щекам.