Князь уверенно повел Купаву по темным переходам и коридорам огромного терема, время от времени оглядываясь, чтобы предупредить о ступеньках или пороге. Девушка, словно зачарованная, тихо шла вслед за ним. Ей казалось, что она спит, и лишь тепло мужской ладони напоминало о том, что все происходит наяву.

Когда они оказались на пороге девичьей комнатки, Позвезд попрощался с боярышней, пожелав спокойного сна, и, не удержавшись, прикоснулся к ее щеке ласковым поцелуем. И тут же вновь запылал в огне. Подхватив девушку на руки, князь шагнул к ее ложу, не забыв прикрыть за собой тяжелую дверь. Чувствуя себя как в чаду, Позвезд принялся жадно целовать атласную кожу девичьей шеи и расстегивать пуговички серебряного наплечья. Купава обвила шею князя нежными руками, запрокинула голову назад и послушно обмякла в его руках.

Неужто она и впрямь уже познала тайну плотских утех? И совсем недавно вот так же принимала ласки Святополка?.. Ощутив досаду, князь оторвался от трепетного тела и бросил сердитый взгляд на залитое лунным светом лицо девушки. Припухшие от поцелуев губы боярышни мелко дрожали, а скрытые ресничками глаза окунулись в ночь, и Позвезд с испугом сообразил, что девица находилась в полусне-полуяви и, похоже, не совсем понимала, что происходит… Еще мгновение — и она вновь погрузится в забытье…

Глубоко вздохнув, чтобы самому обрести спокойствие, князь осторожно положил свою руку на горячий лоб Купавы.

— Спи, моя радость. Я так хочу.

Длинные реснички медленно опустились на нежные щеки. Нега и тихое блаженство овладели девушкой, и она провалилась в тихий сон. С грустью окинув взглядом хрупкое девичье тело, Позвезд с тоскливой нежностью перецеловал ее тонкие пальчики и осторожно вышел из светлицы.

Утро принесло Купаве жестокое раскаяние. Боже милостивый! Как могла она так забыться! Какой стыд! Забыв обо всем, она сама впустила князя в свою светлицу! Что произошло… Откуда взялось это незнакомое томление, которое склонило ее к безрассудству?.. Она превзошла в своем распутстве сестру. Подумать только — так же легко, как забыла о Глебе, сегодня ночью она предала незнакомца из купальской ночи, того, кто должен стать ее судьбой. И все потому, что не уберегла подарок — перстень с алым камнем… Как плохо, что Ласа далеко от нее и не может ничего посоветовать!

Себе Купава больше не доверяла. Оставалось лишь молиться, чтобы переяславский князь держал себя в руках.

* * *

После сумасшедшей ночи Купава и Позвезд стали избегать друг друга. Но по терему все же поползли слухи о ночных поцелуях молодого князя и боярышни, которую он привез с собой. Что удивляться — в новгородском княжеском тереме, так же, как и во всех других, из стен растут уши.

Девушка корила себя за несдержанность и боялась встречи с Позвездом. Ей было нестерпимо стыдно. Подумать только — князь оказался благоразумнее, чем она! Как можно было так забыться, подвергнуть позору себя и честь своей семьи! Бедный отец, мало ему горя со старшей дочерью, так теперь и младшая пошла по той же дорожке. Суровый князь Ярослав, которому с самого начала пришлось не по душе появление Купавы в Новгороде, еще более недовольно косится в ее сторону. Нет, она должна держаться подальше от Позвезда. Только бы ему не вздумалось вновь наведаться в ее светлицу ночью…

Ее опасения были напрасны. Князь сторонился ее, хотя при случайных встречах Купава видела в его глазах тоскливую нежность.

Позвезд изо всех сил пытался показной холодностью доказать ложность всяких домыслов и мучил себя упреками. Нельзя придумать большей глупости, чем влюбиться в бывшую наложницу Святополка.

Но еще большим мучением для него стали долгие зимние ночи. В обледеневшие оконца бились странные причудливые тени, выделяя на морозном узоре колокольчики сон-травы. В памяти тут же начинали разворачиваться обрывки летних воспоминаний, а вьюга, кружащаяся за окном, превращалась в лепестки дикой вишни, той самой, возле которой Позвезд когда-то сжимал в своих объятиях незнакомку.

До встречи с Купавой князь часто думал о девушке из купальской ночи, пытаясь вспомнить ее лицо. Но она всегда лишь мимолетно проплывала в его снах — неясно, словно в тумане. Это было неудивительно, ведь он видел ее лишь в изменчивом свете луны.

Позвезд надеялся, что сумеет выяснить, кто эта девушка, но болезнь отца помешала ему отправиться на поиски незнакомки. А затем помыслы князя заняли заботы о Купаве. Любовный угар мало-помалу рассеялся, словно бесовское наваждение, и юноша уже не мог понять, что это было — явь или сон? Только перстенек с лиловым камешком и напоминал о чудной купальской ночи. Колечко оказалось таким маленьким, что Позвезд повесил его на золотую цепочку и носил на шее возле нательного креста.

И вот теперь, спустя полгода, незнакомка вновь явилась ему в ночном мареве. Ее лицо по-прежнему было окутано туманом, а в глазах светился упрек.

— Кто ты? Где ты? Назовись…

— Ты не узнаешь меня… Почему…

Трепетная фигурка слабо светилась в звездных лучах и казалась до боли знакомой. Он зовет девушку, но туманные очертания тают, становятся прозрачными, потом исчезают вовсе. Где она… Кто она… Почему ее очи кажутся такими знакомыми…

Измученный ночными снами и дневными заботами, князь уже не понимал, из-за кого больше волнуется его сердце — из-за незнакомки, о которой не знал ровным счетом ничего, или дочери боярина Блюда, про которую было известно слишком много даже в Новгороде. И самое удивительное: Позвезд вдруг испытал сожаление, что у Купавы на руке не виднеется его перстень с алым камнем, принесенный в дар лунной девушке.

С приходом весны и бурным таянием снегов Позвезд собрался в дальний путь. Из Свеарике наконец пришло известие о согласии шведского короля Олафа на брак его дочери Ингигерды с новгородским князем. Поразмыслив, Ярослав решил, что будет вполне пристойно отправить за невестой посольство, которое возглавит его брат. Позвезд сумеет договориться с Олафом о приходе в Новгород сильной варяжской дружины. Наряду с этим, отправляя в далекие края младшего брата, Ярослав задумал избавиться от упреков Позвезда, поскольку твердо решил более не отправлять в Киев дань. Пусть даже это вызовет войну с отцом.

Не зная о тайных замыслах старшего брата, Позвезд с радостью согласился оказать услугу Ярославу. Юноша счел, что в чужих краях ему легче будет избавиться от любовного морока. Он даже снял с шеи колечко с лиловым камешком. Все одно в дальних северных краях ему вряд ли удастся встретить лунную незнакомку. Так пусть же перстенек полежит до поры до времени в ларце, где хранятся прочие золотые безделушки. Не до любви сейчас. Слишком много забот ждало впереди большое семейство князя Владимира. И Святополк, и Ярослав об этом позаботятся.

Перед отъездом в далекие края Позвезд решил переговорить с Купавой.

— Я виноват перед тобой. Привез в чужой город и оставил одну. Прости.

Боярышня смотрела на Позвезда широко распахнутыми глазами. Забыв о своем решении держаться подальше от князя, она с наслаждением купалась в свете, струящемся из его очей. И только потом сообразила, о чем Позвезд ведет речь.