– Почему не эвакуируют жителей города?

– Нельзя.

– Они же погибнут.

– Скорее всего. – не стал отрицать Визирь. – Но как ты думаешь, отчего здесь не кружат вертолеты и самолеты, отчего город не оцеплен войсками и не введен комендантский час?

Для Ани специфика работы местных властей была темным лесом, и он лишь пожал плечами. Визирь разъяснил:

– Потому что этого нельзя делать. Если мы зашевелимся, устроим эвакуацию, та сторона отменит схлопывание нашего города и начнет поглощение другого, неизвестно где и неизвестно, когда. Сейчас мы знаем место и приблизительное время процесса. В случае начала эвакуации придется снова искать, какой город приговорят. Можем и не найти, пока не схлопнется. Вот тогда жертвы станут действительно бессмысленными. Смирись с этим. Город приговорен вместе со всеми его жителями.

– То есть, процесс рукотворный? – уточнил Аня, зацепившись за слова Визиря о «той стороне».

– Если у тех, с другой стороны, имеются руки, можно и так сказать.

– Скажи мне все, что знаешь, Визирь, – попросил Мечтатель. – Я ваша последняя надежда. Если ставят поле предположительных частиц, город погрузится в нереальность. Твой отряд там сможет действовать не эффективней Пьяных водолазов или этих…

– Темных лошадок, – подсказал Визирь. – Мы называли Пьяных водолазов кузнечиками. А этих, что ты описал – Темными лошадками. После первых в городе не остается ни одной собаки. Затем идут Темные лошадки. И после них исчезают бомжи.

– Бомжей не жалко?

– Если они бомжи, значит общество не видит в них людей. А раз так – к чему крокодиловы слезы? – ответил Визирь, прикладываясь к кружке с чаем. – Для Темных лошадок они тем более не представляют ценности в живом виде.

– Что будет дальше?

– Могу лишь подтвердить – в город придут еще более свирепые существа. Затем прибудут Темные души и наступит Ночь безумия. А к выжившим спустится Кара.

Аня прищурился:

– Кара?

– Кара, – выдохнул Визирь. – Еще вопросы?

– Как ты сумел выжить при схлопывании?

– Никак, – ответил Визирь, с легким стуком ставя опустошенную чашку на стол. – Я не выжил, меня оставили в живых.

Дверь в квартиру, где снимал себе комнату Аня, была приоткрыта. Хозяйка сидела на кухне вместе с какой-то девочкой и непонятным серым мужичком с испитой рожей.

Девочка была дочерью умершей. Хозяйка, всхлипывая, называла ее сиротинушкой, уверяла, что не оставит в беде, возьмет опекунство. Мужичок тут же брякнул, что сейчас за опекунство неплохо платят. Да и у Светы осталась неплохая квартирка. Началась ругань на тему благородства и что деньги – пыль. Потом спор сам собою погас: стороны решили выпить за упокой.

Аня лег на кровать, забыв снять ботинки, полностью погрузившись в раздумья. Он даже свет у себя не включал. В темноте лучше думается. Ничто не отвлекает.

Еще ни разу не получалось, чтобы получивший заряд умения Мечтателя человек взял да и умер. Действительно ли мечтой Светы была смерть? Маловероятно. Страх смерти у людей на рефлекторном уровне. Даже при совершении обрядового самоубийства тело буквально воет от несоответствия команды сознания всему устройству организма, направленному на поддержание жизни во что бы то ни стало. А мечта – вещь заветная, она опирается на все лучшее в человеке, аккумулирует все его жизненные силы и стремления. Чтобы искренне мечтать о смерти, требуется иметь серьезные изъяны в разуме. Света не походила на сумасшедшую.

О чем могла мечтать забегавшаяся, загнанная, словно лошадь, женщина – мать-одиночка в долгах и обязательствах? Одиночка… Кто был ее муж? Как она могла оставить свою дочь? Инстинкты выживания, инстинкты материнства – все оказалось попрано. Или ученый-исследователь не учел какой-то фактор?

Чтобы знать, о чем мечтает человек, не требуется гадать и предполагать. Требуется получше познакомиться с его внутренним миром. Надо побывать в ее жилище и посмотреть, чем она жила. А еще стоит осмотреть само тело умершей. Но… потом, после сна.

Он уже задремал, когда его разбудила возня на кухне. Мужичка от водки потянуло в атаку на любовном фронте, и он стал уламывать собутыльницу подарить ему цвет своей чести прямо здесь и прямо на столе. Та некоторое время ломалась, приводя довод: «не при ребенке же!». На что мужик велел увести дите на время в ванную. Так и сделали. Некоторое время на кухне поскрипывал стол и пыхтели два пьяных человека.

Затем раздался мат. Мужичку не понравилась партнерша. Слишком уж стара и жирна, пожаловался он. Та не возражала – мол, какая есть, не спортсменка и не комсомолка, что поделать. Выдержав задумчивую паузу, мужик внезапно спросил, а что есть попробовать дочурку Светы утешить?

– Ты сдурел? Она же еще ребенок!

– Ничо ничо, когда-то надо начинать, хе.

– Хрен тебе!

– Ты что, сучара, забыла, кто тебя кормит и водку таскает? Иди давай, уломай ее, чтобы не вопила и не дергалась. Дядя добрый, дядя приласкает и утешит…

Аня все это стоически выдержал до последнего момента, полагая, что вмешиваться в местные обычаи и устои не его задача. Он ученый, а не патрульный. Но когда речь зашла об изнасиловании ребенка, не выдержал.

Он громко хлопнул дверью комнаты, выходя в коридор. Шагнул в область света, заглядывая в кухню. Наткнулся взглядом на масляные шальные глазки пьяного мужичка. Тот аж вздрогнул, внезапно увидев, что в квартире есть еще кто-то, кроме них. Икнул и потянулся к ножу. Поскольку четко прочитал намерения парня.

Аня улыбнулся. Но то была улыбка тигра, настигнувшего трепещущую лань.

Из ванной высунулась тетка, увлекая за собой девочку. Девочка сопротивлялась, подозревая в фальшиво-ласковом тоне дальней родственницы подвох.

От тетки несло перегаром и дешевыми сигаретами. Аня поморщился. Затем схватил женщину за ухо, притянул к себе и резко вдохнул этот запах. Хотя нет – уже не запах, уже от ее виска к его рту зазмеилось нечто нереальное, но при этом осязаемое сторонним зрителям. Что-то вроде темно-синего шлейфа. Алкоголичка затряслась, на ее морщинистых губах показалась кровь и розовая пена.

– Отпусти её! – грозно завопил мужик, размахивая большим столовым ножом. Аня слегка удивился, что в этом недостойном существе проснулся рыцарь-кавалер. Но послушался.

Он картинно поднял руки, отстраняясь от тетки. Аня уже забрал из нее все нужное для усиления умения Мечтателя. Запас энергии разума – тнете – карман не тянет. Всегда пригодится. Девочка дернулась обратно в ванную комнату, пытаясь вырваться из сграбаставшей ее корявыми пальцами алкоголички. Но оторванная рука толстой родственницы так и осталась висеть обрубком на ее плече. А сама освобожденная от тнете тетка развалилась по частям: сначала на грязный линолеум упала голова, покатившись на кухню, затем грузными кусками рухнули остальные фрагменты тела. Прямо под ноги, что так и остались стоять посреди коридора. Девочка – ей на вид было лет семь-восемь, пару секунд смотрела на обрубок руки, что еще цеплялся за ее одежду. Потом завопила, суматошно отмахиваясь. А отцепив, хлопнула дверью в ванной комнату и закрылась на щеколду.