– Не было третьего раза! Не было! – уверенно заголосил Синоптик. Трисмегас сокрушенно вздохнул, всем видом показывая, как ему тяжело в компании недалеких разумом существ чужой Вселенной.

– Во время последнего поединка Баа Ци сумел вонзить в меня меч, через который я изъял его душу. Вот и весь секрет.

– Как же ты сумеешь открыть вторую створку? – спросил Страшила, осматривая умением видеть скрытое возможные слабости в силовом поле, закрывающем от его воздействий Гира Трисмегаса. Тот обернулся к Страшиле с торжествующей улыбкой.

– Да легко!

– Будто на той стороне тебя встретят цветами!

– В точку! Встретят! – с мрачным торжеством ответил Трисмегас.

– Не льсти себе! На той стороне тебя будет ждать Искра Мироздания и она выдаст тебе по первое число. Я её сейчас извещу, у меня есть связь с ней…

– Я её уничтожу, – уверенно сообщил Трисмегас. – Попробует встать на моем пути – на нём же и ляжет, забавно дрыгая лапками. Я же великий убийца. Ещё не рассказывал тебе, как однажды на меня напал Супермегагалактический флот баллотов и я их в одного всех приложил? Пошёл вперёд и разбил вдребезги всю их эскадру Красного крыла. Потом двинулся налево, и разнёс в пух и прах Серое крыло…

– Что? – не понял Страшила, хотя и догадался, что здесь кроется какой-то подвох. Чтобы выдержать паузу, он нервно приложился к ковшу с рассолом, отпил, захлебнулся, начал кашлять. – Баллотов? Откуда у вас там, в той Вселенной, баллоты?

– Дебил ты, Страшила, – вздохнул с фирменной печалью за все разумное Мироздание Гир Трисмегас. – Ты так и не догадался ни о чем? Я отобрал у Баа Ци чувства, разум и душу. Теперь у меня чувства Баа Ци, его разум и его душа. Вопрос для школьника третьего класса, кто теперь я, дубина ты стоеросовая, при таком-то багаже? Дать пять минут, или будет досрочный ответ?

Поражённый Страшила попытался что-то сказать, но опять закашлялся от волнения. Его собеседник продолжил:

– Даже Рубер мгновенно врубился, когда пленный джелон ему брякнул, мол, меч Баа Ци и есть сам Баа Ци! Трисмегаса нельзя было убить никаким оружием, кроме как самим Баа Ци в виде оружия. Он поразил его ногу, отдал ему себя и сам стал Трисмегасом, Чебурашка ты генномодифицированная. И ты мог бы смекнуть, когда я как бы невзначай пустил войска Ордена на убой, потом бил в барабан для вызова мертвого князя Хвои, спровоцировал на бунт и завалил зомбопидора Кормо, да будет ему земля стекловатой!

– Вахтер! – наконец заорал Страшила ему в спину. – Ты Вахтер, что ли?

Тот, не отворачиваясь от дверей, показал тестю средний палец.

– Чего же ты скрывал, что ты не Трисмегас!? – с упрёком вскричал Страшила.

– Слишком многое было на кону, дорогуша. Я же знаю, что ты здесь появился благодаря договору с Искрой Мироздания, а эта тварь просто так подобные дела не делает. Именно она и ставила постоянные препоны по моему выходу в родную Вселенную. Узнай она, что я жив, ещё бы какую-нибудь проблему поставила, чтобы я отсюда гарантированно не выбрался. А она бы точно узнала, что я жив. Наверняка у тебя была задача следить за Баа Ци, ты должен был помешать ему попасть в нашу Вселенную. Потому что суперарагме дома делать нечего. Искра наверняка тебе наплела, что так нужно для безопасности Мироздания. Ага?

Страшила промолчал, но его щеки начали краснеть. Видимо, упрек Вахтера попал точно в цель.

– Вахтееер, собака серая! – радостно заорал теперь уже Синоптик. – Вот это ты операцию провернул, Жуков и Рокоссовский в одном флаконе! Аааа! Дай я обниму твое ухо!

Вахтер накрыл его ладонью, прерывая ликование.

– Ты не тормоз, ты медленный газ, я уже понял, можешь не оправдываться. Давай, собирай манатки, космический дармоед, нам пора рвать когти из этого милого мирка.

Он вновь положил руки на красную створку и громко нараспев произнес:

– Я Баа Ци, я бог Изнанки, я черный хромец в звездных доспехах. Я уничтожил Трисмегаса и защитил своё Мироздание.

Пауза. Красное сияние стало ярче. Устало вздохнув, говорящий закончил:

– Моя вахта закончена. Я возвращаюсь домой.

Ворота загудели, затряслись. Красная створка поменяла цвет на зеленый, слилась с соседней, а затем обе начали таять прямо на глазах, открывая вход во тьму бездны. Сначала в проёме ничего не было видно, там клубилось лишь первозданное ничто. Затем в самом центре загорелась маленькая точка, постепенно вырастая, пока не превратилась в женский силуэт. Фигура приблизилась вплотную к проёму с другой стороны, замерла в ожидании, обнимая руками какую-то ношу, в которой, если вглядеться, можно было распознать букет цветов с крупными лепестками.

Вахтер улыбнулся и шагнул сквозь открывшийся вход ей навстречу.