Слезы застилают мне глаза.

— Я выйду за тебя замуж, — тихо говорю я ему. — Но я выхожу за тебя ради нашего ребенка. Я не собираюсь принимать предложение или носить кольцо, которое ты подаришь мне не потому, что любишь меня.

На этот раз я вижу на его лице обиду. Меня это не радует, я не хочу причинять ему боль, но в то же время я рада видеть хоть какие-то эмоции. Я хочу, чтобы он понял, что я тоже этого не хочу, только не так.

Он делает глубокий вдох, убирая кольцо в карман, а затем опускается на скамейку, упираясь локтями в колени.

— Мы с Лидией поженились при странных обстоятельствах, — наконец говорит он. — Это было сделано, чтобы спасти ее. Работа, на которой мы были вместе, пошла наперекосяк. Возникли проблемы с одним из боссов картеля. Единственным способом обезопасить ее от него, по-настоящему обезопасить, была наша свадьба.

— Ты хотел на ней жениться? — Не знаю, почему я все еще задаю эти вопросы. Услышать ответы будет только больнее. Но если я собираюсь быть с Левином навсегда, я чувствую, что должна знать.

Он смотрит на меня, и я думаю, не решает ли он, говорить правду или нет. Взвешивает он свои возможности.

— Да, — говорит он наконец. — Я хотел на ней жениться. Она не была так уверена. Я понятия не имел, будет ли это настоящий брак, или она собирается аннулировать его, когда мы вернемся в Москву. Но нам пришлось затаиться на некоторое время и сначала поехать в Токио. И к тому времени, когда мы вернулись…

Он прерывается, то ли потому, что не хочет говорить дальше, то ли потому, что уверен, что я не хочу этого слышать, не знаю.

— Но это не отвечает на твой вопрос, — наконец говорит он после долгого молчания. — Я не делал ей предложения до того, как мы поженились. Я не покупал ей кольцо. Но я сделал это в Токио. Я не просил ее выйти за меня замуж, но я просил ее остаться моей женой. Попытаться наладить со мной хоть какую-то жизнь и доверить мне наше будущее.

Левин наклоняет голову вперед, его плечи опускаются, и в этот момент я вижу, как тяжел груз всего произошедшего, лежащий на нем. Я чувствую себя виноватой за то, что заговорила об этом, зная, как это больно.

Но я должна понять.

— Она доверила мне свое будущее, — повторяет он. — И я не справился. Я делаю все возможное, Елена, поскольку определенное будущее для нас уже решено. Но я снова и снова пытаюсь предупредить тебя, чтобы ты не поступала так же. Это не будет брак по любви. Это моя попытка поступить правильно по отношению к тебе, и попытка не потерпеть неудачу снова.

— Но ведь есть же какое-то будущее. Должно быть. — Я без раздумий прижимаю руку к животу, чувствуя, как меня пронизывает боль. — Мы должны разобраться в этом вместе, Левин. Тебе недостаточно просто быть здесь. Мне нужно, чтобы ты был частью этого.

— Я сделаю все, что в моих силах. — Он смотрит на меня, его губы плотно сжаты. — У меня должен был быть ребенок раньше, Елена. Ты слышала, что сказал Васкес. И ты знаешь, что произошло.

— И ты был рад этому? — Еще один вопрос, на который я не знаю, хочу ли я знать ответ, но он все равно прозвучал, открыто. — Ты хотел его…

Левин испускает тяжелый вздох.

— Я боялся, — говорит он категорично. — Чертовски боялся. А потом, когда я смирился с этой мыслью, оказалось, что я не против. Но это неважно, — добавляет он, поднимаясь со скамейки. — Это прошлое, Елена, и…

— Прошлое, которое, очевидно, все еще влияет на тебя сейчас. — Несмотря на вечернее тепло, озноб обхватывает меня руками, и я чувствую, как по телу пробегает холодок. — Оно встает между нами, хочешь ты этого или нет…

— Елена. — На этот раз я могу прочитать эмоции в его глазах. Это сочувствие, и я ненавижу его больше, чем безразличие, разочарование или что-то еще, что он когда-либо чувствовал по отношению ко мне, что мне не нравилось. — Оно всегда было между нами. Оно было между мной и каждой женщиной, которую я встречал за последние двенадцать лет.

Слезы снова закипают в моих глазах, потому что я слышу, как мне кажется, невысказанные слова, ты не она. Ты не особенная. Ты не изменишь этого. Он не говорит их, и я даже не могу быть уверена, что он так думает, но это то, что думаю я, то, что приходит мне в голову, когда я смотрю на него, и это так больно, что на мгновение мне кажется, что я не могу дышать.

Я люблю его. Если раньше я сомневалась, люблю я его или нет, то теперь я знаю. Я люблю его и хочу его, я вижу, что брак или нет, он будет держаться на расстоянии. Эта свадьба состоится, просто и ясно, потому что он считает это правильным, и ни по какой другой причине.

Мне придется смириться с этим, и я, честно говоря, я не знаю, смогу ли я.

***

На этот раз Левин остался в доме на ночь, очевидно, из-за того, что мы теперь помолвлены. Найл посчитал, что было бы ужасно невежливо требовать от него уходить в гостиницу, на что Изабелла неохотно согласилась. О том, чтобы остановиться в одной комнате, не может быть и речи, поэтому я снова лежу без сна в своей постели, смотрю в потолок и с ощутимой болью скучаю по нему рядом.

Будем ли мы спать в одной постели после свадьбы? Или он захочет иметь отдельные комнаты? От одной мысли об этом мне снова хочется разрыдаться, перспектива долгих лет брака, в котором я даже не буду спать в одной постели с мужем, не очень и приятна. Как никогда раньше, я понимаю, что не знаю, как это будет выглядеть для Левина. Он постоянно говорит мне, что сделает все, что я захочу, что сделает меня счастливой, но когда дело доходит до дела, оказывается, что то, чего я хочу, он не может мне дать.

Через некоторое время я встаю и тихонько иду по коридору в сторону ванной, собираясь принять горячий душ в надежде, что это поможет мне уснуть. Я прохожу мимо гостевой комнаты, где спит Левин, ожидая услышать легкий храп, но вместо этого слышу тихий стон, который останавливает