Через минуту Хуан-Карлос пинком распахнул дверь и вошел с проволочной клеткой в руках.

– Мя-я-я-я-я-я-яу!

Котята! Хуан-Карлос попросил привезти кошку с детьми!

Эдуардо вошел следом: волосы растрепаны, руки в царапинах и каплях крови. Он выглядел почти таким же взъерошенным, как кошка.

– Эдуардо, вы весь в крови!

– Сложности работы, – пробормотал он.

Она сразу поняла, что произошло. Хуан-Карлос послал Эдуардо с поручением спасти маму-кошку и ее малышей.

– Он не позволил мне ехать, – пожаловался он.

– Моя работа – охранять вас, ваше величество.

– Только не от кошек.

Король казался раздраженным на себя за то, что позволил Эдуардо сделать это за него.

– Мне следовало поехать. А теперь взгляни на себя!

– Лучше я, чем вы. И это всего лишь несколько царапин. Она здорово дралась, – ухмыльнулся Эдуардо. – Очень наглая кошка.

Хуан-Карлос стиснул зубы.

– Эти царапины должны быть на моих руках!

– Перестаньте спорить, – вмешалась Порция. – Вы совершили прекрасный поступок. Хуан-Карлос, перенесите кошек в гостиную. Там темно и уютно. Может, мама немного расслабится. Эдуард, идемте со мной. Я обработаю царапины.

Она промаршировала в ванную и услышала за спиной шаги. Благодарная за то, что Эдуардо подчинился приказу, она схватила чистую тряпочку, наполнила тазик теплой водой и знаком велела ему присесть на край ванны. Села сама и взяла его большие руки, отметив с полдюжины глубоких царапин.

– Она, должно быть, была очень напугана.

– Я тоже.

– О, Эдуардо.

Она принялась обрабатывать раны. Он морщился, но терпел. Она старалась действовать как можно мягче, после чего забинтовала раны.

– Ну вот.

– Король очень сердит на меня. Мы с Луисом убедили его не ехать. Он хотел сделать это для вас.

Порция закрыла глаза.

– Я знаю.

Ее грудь стеснило. Это самый добрый и милый поступок ради нее. По крайней мере, он пытался сделать это сам.

– Он гордый человек. Но не волнуйтесь, он не станет сердиться долго, – заверила она.

– Не станет?

– Думаю, нет. И спасибо, Эдуардо, за то, что спасли животных.

Она целомудренно поцеловала его в щеку. Он был огромным, сложенным как каменная глыба. Но его лицо смягчилось. Встав, он поклонился ей. Его глаза искрились.

И она почувствовала, что обрела нового друга.

– Как думаете, она попытается сбежать, если мы откроем клетку? – спросила Порция, сидя на полу у огня.

Хуан-Карлос сидел напротив. Клетка стояла между ними. Глаза настороженной кошки были широко раскрыты. Порция попыталась лучше разглядеть малышей, но кошка встревоженно зашипела, очевидно опасаясь за детей.

Хуан-Карлос пожал плечами:

– Ей некуда идти. Дом заперт, двери комнаты закрыты. Думаю, ей лучше рассмотреть нас и понять, что мы ее не обидим.

– Вы, наверное, правы.

Порция склонила голову.

– У вас прекрасная интуиция, когда речь идет о животных.

Пока она перевязывала Эдуардо, Хуан-Карлос поставил миску с водой и тарелку с кусочками сыра в ожидании, пока они выпустят кошку.

– По крайней мере, сегодня вечером она не будет голодать.

За окнами снова завывал ветер, пробиваясь даже через дымоход. Пламя мгновенно взметнулось, прежде чем снова загореться ровно.

– Нет, она не будет голодать, и котята начнут быстро расти. Благодаря вам.

Он не сводил глаз с огня. Не отвечая, отказываясь взять на себя ответственность за поступок. Но это не важно. Он не мог скрыть от нее свои намерения.

– Они такие милые! – почти взвизгнула она. Ничего не могла с собой поделать. При виде малышей у нее, как правило, повышался голос. Да и кто не любит пушистых маленьких котят? – Я рада, что они здесь.

* * *

Она рассматривала его профиль, такой четкий, почти чеканный. Отсветы пламени играли на его лице, но, когда он повернулся к ней, выражение смягчилось.

– Я тоже.

– Однако вы не рассказали о намерении спасти их?

Так вот почему он поглядывал на часы! Теперь она все поняла и была невероятно рада узнать причину нетерпения.

– Это было сюрпризом?

Он кивнул:

– Не хотел, чтобы вы расстраивались, если Эдуардо не смог бы привезти кошку.

Она увидела в его лице тревогу. Заботу. Почти любовь.

Что-то шевельнулось в ней. Легкое движение. Что-то наклонялось постепенно, по принципу костяшек домино, медленно падавших одна за другой. Она чувствовала, как валится каждая, пока линия обороны не пала под натиском этого доброго, славного, сексуального мужчины.

– Уже поздно.

Вовсе не поздно.

– Нам следовало бы отпереть клетку и оставить ее, чтобы она могла поесть.

– Хорошо, – разочарованно протянула Порция. Она знала, что нужно пожелать ему спокойной ночи и снова расстаться на верхней площадке лестницы.

Он со вздохом подошел к камину, чтобы поворошить дрова металлической кочергой. Вскоре от огня осталось только несколько тлеющих угольков.

Порция осторожно подняла крючок на клетке и открыла дверцу. Но кошка осталась на месте.

– Выходи, Герцогиня. Ты свободна.

– Герцогиня? – удивился Хуан-Карлос.

– Ей нужно имя, – пожала плечами Порция. – Мне кажется, это подошло.

Он улыбнулся, но глаза оставались серьезными.

– Герцогиня так Герцогиня. К нашему обществу прибавится еще одна особа королевской крови. Что же, теперь я попрощаюсь на ночь. Завтра рано вставать.

Это правда. Завтра они собирались объехать дальнюю территорию.

– Идете? – спросил он и уже почти добрался до двери в коридор, когда она посмотрела на него. Слова никак не шли с языка. Сердце билось о ребра, заглушая все звуки.

– Порция!

– Что, если…

Остальные слова она проглотила.

Он ждал. Лицо было в тени, так что она не могла видеть его.

– Ч-что, если я скажу, что, в конце концов, остаюсь принцессой-неженкой?

– Предпочитаете не ехать завтра на джипе?

– Дело не в этом.

Она покачала головой. Волосы рассыпались по плечам.

– Хуан-Карлос, это означает, что я не хочу, чтобы вы ложились спать…