или относительно слабые страны могут производить некоторые военные технологии, такие как стрелковое оружие, некоторые транспортные средства и даже некоторые небольшие военно–морские суда, также может быть собрана довольно простая электроника, но это степень развития их возможных систем вооружения. Египет, например, производит, то есть собирает из комплектов американского производства, разработанные США танки M-1 Abrams для собственных оборонных нужд.8 Член НАТО, Нидерланды, являясь развитой страной первого мира, производит значительную долю своей военной техники внутри страны, но даже эта относительно крупная в экономическом отношении страна все больше зависит от Соединенных Штатов в обеспечении своих наиболее важных потребностей в области противовоздушной обороны или военно–воздушных сил. Королевские военно–воздушные силы Нидерландов (RNLAF), например, эксплуатируют только истребители американского дизайна F-16, которые в следующем десятилетии планируется заменить на самолеты F-35.9Объяснение этого факта очень простое — независимо от того, насколько развиты экономика и военно–промышленный комплекс Нидерландов, Нидерландам не хватает ни размера, ни научного потенциала для производства за счет собственных ресурсов какой–либо системы вооружения очень высокого класса, такой как боевой самолет или система ПВО большой дальности, не говоря уже об интеграции её таким образом, который позволяет наиболее эффективно использовать её против угроз. Это, конечно, не рецепт какой–либо революции, даже когда страна использует, казалось бы, очень передовые системы вооружений.

Простая эксплуатация или даже производство некоторых высокоточных управляемых боеприпасов ("Precision Guided Munitions" (PGMs)) также никоим образом не является показателем революции. Настоящая революция начинается тогда, когда все эти системы вооружения и сенсоры интегрированы таким образом, что их потенциал может быть использован в полной мере для достижения цели, которую Клаузевиц определил как принуждение врага выполнять нашу волю.10 Эти системы становятся основными движущими силами RMA только при выполнении нескольких ключевых условий. Само собой разумеется, что выполнение этих условий чрезвычайно дорого и недоступно большинству стран. Требования для того, чтобы сделать вывод о том, что Революция в военном деле реальна, а не просто плод воображения, должны включать несколько следующих важных этапов.

Сетецентрическая война

Нет единого мнения о происхождении концепции сетецентрической войны, хотя сам термин был введён покойным адмиралом Себровски в его и Джона Гарстки статье 1998 года под названием “Сетецентрическая война — её происхождение и будущее”.11 Сам термин становится очень описательным, когда начинаешь задумываться о том, что на самом деле представляет собой война. Уже в древние времена, когда первобытный охотник впервые метнул копьё в дикое животное, успешное убийство определялось несколькими факторами. Этими факторами были:

• Успешный поиск, обнаружение, выслеживание и определение местоположения животного. Процесс наведения современных оружейных систем на цель является очень отдалённым родственником способности охотников двигаться для убийства.

• Способность общаться с другими охотниками в группе во время выслеживания животного — узнаваемый процесс создания сетей, включающий общение голосом и жестами.

• Достижение финального момента перед броском копья, или копий, отдалённого родственника современного огневого решения. Здесь вычисления производились в мозгу охотников без их ведома о какой–либо сложной математике, физике и геометрии, которые могли быть задействованы. Сегодня мы знаем и умеем считать.

• Наконец, сам бросок, или то, что сегодня широко известно как залп.

В общем, ведение войны — это знание того, где находится ваша цель или цели, что они делают, и способность разработать огневое решение. Само собой разумеется, что такая информация, или, как её определяет Норман Фридман, — Война, ориентированная на изображение, — лучше всего получается более чем одним дружественным и связанным наблюдателем, создавая таким образом более достоверную картину поведения цели или целей.12 Действительно, если провести простой судебно–медицинский эксперимент с пароходом, идущим по озеру, полностью скрытому туманом и свистом, одинокий наблюдатель на берегу определил бы очень приблизительное направление к судну по звуку свистка этого судна, но попытки этого наблюдателя оценить расстояние до такого судна, какими бы приблизительными они ни были, будут напрасны. Максимум, что сможет сделать такой наблюдатель, — это в лучшем случае определить, далеко судно или близко. Это не очень хорошая оценка положения судна. Добавление второго наблюдателя, однако, при условии, что такой наблюдатель удален достаточно далеко от первого вдоль берега озера, меняет картину довольно кардинально.

Это даже не требует использования дальности, какой бы крайне неточной она ни была, и ограничивает наблюдения только двумя направлениями, полученными нашими наблюдателями. То, что раньше было очень приблизительным направлением, или, скорее, диапазоном направлений, к судну от одного наблюдателя, становится “умноженным” на два, когда задействован второй наблюдатель и оба наблюдателя могут общаться и сравнивать записи. На самом деле они будут накладывать свои записи для каждого данного, скоординированного по времени момента наблюдения (слушания) свистка судна. Это немедленно помещает пароход в совершенно определённый район. Для войны это имеет решающее значение, потому что в условиях нашего примера это обеспечивает нацеливание — очень неточное, но, тем не менее, нацеливание. Чтобы избежать сложных объяснений, почему площадь (см. рисунок) с находящимся на ней пароходом на самом деле будет эллипсом, полученным путем объединения двух измерений нашими наблюдателями, мы будем оперировать довольно непримечательным четырехугольником.

Наведение на цель в современной войне — это не просто вопрос направления и дальности до цели, оно также включает, при наличии возможностей современных систем вооружения, географические координаты, которые можно легко определить исходя из направления и дальности до цели с позиции стрелка, и наоборот. Конечно, в нашем примере с пароходом такое неточное наведение, которое даёт только площадь, недостаточно для стрельбы любым видом неуправляемого снаряда по пароходу. Однако с современными системами, такими как противокорабельная ракета (ASM), стрельба в район является обычной процедурой, поскольку современные системы наведения и самонаведения ASM, такие как активные радиолокационные искатели, позволяют осуществлять точный поиск и наводку на цель. Но, как показывает иллюстрация, даже такие крайне неточные наблюдения двух человек на берегу озера могут привести к очень элементарному наведению на цель современного оружия, если поместить цель в пределах некоторой области — в нашем случае четырехугольника ABCD.

Метод определения местоположения с помощью двух пеленгов известен в навигации уже несколько столетий. На языке непрофессионалов этот метод известен как “триангуляция”, и это именно то, что лежит в основе позиционирования, будь то себя или цели в случае сети, вместе с другими довольно простыми методами. Здесь мы намеренно выбрали очень примитивный сценарий, который на самом деле не учитывает возможности и сложность современных систем, таких как радар, которые позволяют обнаруживать и сопровождать цели с высокой точностью на основе только