– Ниточка… – пробормотал Лев. – Скорее не ниточка, а приманка, которую этот маньяк перед нами вывесил, чтобы мы на нее кинулись. Кинулись – и попали впросак.

– Почему вы так думаете? – удивился майор.

– Почему? Да потому что я знаю, чей это «Опель». И номер его знаю, и нынешнего владельца. А главное – знаю человека, которому эта машина принадлежала в прошлом году, когда был убит Касимов…

– Знаете?! Так давайте его арестуем, этого прежнего владельца! Кто это? Кому принадлежала машина?

– О-хо-хо… – вздохнул Гуров. – Хорошо, скажу. Принадлежал этот «Опель» вице-губернатору Валерию Свистунову. И тогда на нем имелся номер «А545УЕ». Он и сейчас стоит на этой машине. Только хозяин у нее другой.

– Свистунов… Вот оно что… – протянул майор. Видно было, как в его голове идет напряженная мыслительная работа, как укладываются в новый порядок прежде разрозненные факты. – Вы его допрашивали по делу Угрюмова, как я понимаю, и узнали про машину… Но… я не понимаю, почему у вас вид такой расстроенный? Ведь все сходится! Свистунов – мужчина крупный, плотный… К тому же он человек с отклонениями… Что там у него в голове, неизвестно. Он вполне мог надевать рыжий парик и следить за Гурьяновым, Касимовым, Конягиным, а потом и за Угрюмовым. И сил у него хватит, чтобы убить их всех, и машина была его… Просто все факты на него указывают! Вы как хотите, товарищ полковник, но я считаю, что Свистунова надо задерживать, проводить обыск у него на квартире, в других местах. И машину хорошенько осмотреть.

– Да, машину осмотреть нужно, – согласился Гуров. – Я, собственно, для этого тебя и вызвал. Иди, получай постановление суда на привлечение Валерия Свистунова к уголовной ответственности и проведение у него дома следственных действий. В общем, все как обычно, все, как ты только что говорил.

– Понятно, – кивнул Березин и поднялся. Уже в дверях он обернулся и спросил: – Да, а меру пресечения в отношении подследственного какую запрашивать – заключение под стражу?

– Нет, – ответил Гуров, – не СИЗО. Запрашивай домашний арест.

– Как же так? – удивился майор. – Мы обвиняем человека в убийстве, имеем на руках такие улики – и всего-навсего домашний арест?

– Да, всего-навсего, – кивнул Лев, уже читавший какой-то текст на мониторе. – И не спрашивай, почему так. Как получишь разрешение на обыск, позвони. Я хочу принять участие.

– Позвоню, – ответил Березин и ушел. Вид у него при этом был явно недовольный.

А Гуров просматривал один видеофайл за другим. Он смотрел записи с камер наблюдения, висевших на вокзале. Записи были сделаны в тот день, когда журналист Угрюмов собирался уехать в Москву, да так и не уехал. То, что он в самом деле собирался ехать в столицу, не вызывало сомнений: Лев уже нашел запись в компьютере РЖД, говорящую о том, что Сергей Угрюмов приобрел билет в купейный вагон, на верхнюю полку. Мало того, просматривая записи с камер, он заметил журналиста, который с сумкой в руках входил в здание вокзала. Но нигде, ни на одной камере не был зафиксирован момент, когда Угрюмов вокзал покинул. Он не выходил ни из самого здания, ни с перрона.

Гуров поставил перед собой задачу обязательно разрешить эту загадку. «Вариантов, наверное, может быть только два, – размышлял он. – Либо Угрюмов сел в поезд – но тогда непонятно, каким образом он оказался в Емельяновом лесу, головой в озере и с запиской, которую сам написал. Либо его вывезли с вокзала на каком-то транспорте, который может заезжать прямо на перрон».

Поставив перед собой такую задачу, Гуров просматривал записи с самых разных камер, стараясь проследить маршрут Сергея Угрюмова по перрону и зданию вокзала. Спустя два часа, просматривая двенадцатую по счету запись, он, кажется, заметил знакомую пеструю рубашку и черную сумку, которую тот нес на плече, и как раз собрался увеличить изображение, чтобы рассмотреть все более детально, когда его оторвал от работы телефонный звонок. Это был майор Березин.

– Докладываю: разрешение на следственные действия получено, я выезжаю к дому Свистунова. Вас ждать?

– Нет, я передумал, – ответил Гуров. – Дома у него обыск сам проводи. И машину его новую, этот «Ниссан», тоже без меня можешь осмотреть. А вот меня очень интересует машина, которую он продал в прошлом году. Тот самый темно-синий «Опель». Тут я дал маху, забыл тебе сказать, что нужно найти нынешнего владельца машины и получить разрешение на осмотр его авто.

– Обижаете, товарищ полковник! – протянул Березин. – Неужели бы я сам не смог догадаться, что нам нужно осмотреть это авто? Владельца я уже выяснил: зовут его Егор Кузьмич Нечитайло, он индивидуальный предприниматель, занимается ремонтом компьютеров. Я уже получил разрешение на осмотр его машины и даже успел предупредить Нечитайло о необходимости обеспечить нам доступ к машине. Но я хотел заняться этим уже после обыска в квартире Свистунова. Не возражаете?

– Нет, не возражаю. Когда будешь переключаться со Свистунова на Нечитайло, дай мне знать. Кстати, он далеко живет, этот специалист по компьютерам?

– Да, далеко, – подтвердил Березин. – На самой окраине, возле нефтеперегонного завода.

– Значит, придется брать машину. Или ты за мной заедешь?

– Заеду, товарищ полковник, о чем речь, – пообещал Березин и отключился.

И Гуров вернулся к просмотру заинтересовавшей его записи. Он отмотал ее немного назад и пустил в замедленном темпе. Вот он, человек в пестрой рубашке! Дьявол, снято как-то сбоку, лица не видно. Угрюмов или не Угрюмов? Ага, вот он повернул голову! Ну-ка, еще увеличим… Точно, это он! Куда это он так спешит? Вот, машет кому-то рукой, привлекая внимание… С кем у него свидание? Надо посмотреть записи с других камер – может, удастся увидеть ту часть зала, куда так спешил журналист. И Гуров стал перебирать другие файлы.

Нужную запись удалось найти далеко не сразу. Наконец он увидел другой выход из зала ожидания. Время на записи было обозначено то же самое, что и на файле с Угрюмовым. Значит, эта запись – как бы другая часть той, первой, на которой он видел журналиста. И, значит, человек, на встречу с которым Угрюмов спешил, должен находиться здесь.

Лев остановил запись и стал внимательно рассматривать одного человека за другим. Всего в кадр попало двенадцать человек. Рассмотрев каждого из них, он наметил троих, которые годились в «партнеры Угрюмова». Потом снова пустил перемотку и стал смотреть, как ведут себя эти трое. Двое кандидатов отпали – они явно никого не ждали. А вот третий… Да, он ждал. Вот он на секунду поднял руку, явно привлекая к себе чье-то внимание. Это он, он!

Гуров увеличил изображение, чтобы получше рассмотреть лицо человека. Но вот беда – тот стоял почти спиной к камере, да еще и голову все время поворачивал в другую сторону. «Он прячется, что ли?» – с досадой подумал Лев. И сам себе ответил: очень может быть, что в самом деле прячется. Если это убийца, то это опытный преступник. Он знает, где в здании вокзала висят камеры, и держится так, чтобы не попасть в их поле зрения.