– Тебе здесь нечего делать.

– Я просил ее побыть со мной.

Голоса прозвучали совсем рядом, ясно, хоть и с хрипотцой от долгого молчания. Я заставила себя выпрямиться. Посмотрела на свою ладонь – ладонь, еще прикрывающую тонкие длинные пальцы. От его пальцев проследила глазами руку до плеча, увидела лицо… два зеленых глаза, внимательно взглянувшие на меня, прежде чем снова обратиться к целительнице.

Тот, Каменный.

Разом вернулась память. Я утонула в смущении. Отдернула руку, отшатнулась от кровати.

– Прости, я…

Но целительница круглыми глазами смотрела только на Каменного.

– Прости, я не хотела так скоро тебя будить. Тиирн пожелал увидеть тебя, как только очнешься. Позволь, я извещу. – Ее взгляд похолодел. – Твой отец не обрадуется, что ты была здесь. Советую удалиться, пока его нет.

Я отвела глаза.

Она торопливо вышла, оставив нас с Каменным в неловком молчании. Я с заметным усилием встала:

– Приношу извинения.

– Не за что. – Он бросил на меня странный взгляд. – Целительница сказала: «твой отец»…

Я скривилась. Иногда – чаще всего – проще, если об этом не знают.

– Значит, – спросил он, – я говорю с?..

– Нет. Тиирна – моя сестра, – слишком поспешно ответила я. – Я тебя оставлю.

Я повернулась к выходу.

– Погоди. Как твое имя?

Я остановилась, обернулась. За хриплым голосом только теперь заметила выговор Каменных, придававший словам странную мелодичность.

– Эф, – сказала я. – Эф Ай-Аллауф.

– Эф, – повторил он медленно, катая слово на языке, как глоток вина.

Глаза у него были обведены темными кругами, смотрели устало, но от этого почему-то казались еще острей. Я чувствовала, что меня видят – рассматривают – так внимательно, как давно-давно не смотрели.

По спине прошел холодок. Не знаю, с непривычки или от неловкости.

– А твое? – спросила я.

– Кадуан Иеро.

Иеро. Этого рода я не помнила, но ведь мне давно уж не было нужды помнить устройство других Домов, тем более малых, как Дом Камня.

– Рада, что нам довелось узнать другу друга, Кадуан Иеро, – тихо сказала я. – Вчера я на это не слишком надеялась.

Что-то мелькнуло в его лице.

– Останься, – попросил он.

– Мой отец этого не хотел бы.

– А я хотел бы. Ты меня сюда привезла. И тебе следует услышать, в чем дело. – Он добавил: – Прошу тебя.

Я колебалась.

Мне и так страшно было взглянуть в лицо отцу, когда он застанет меня здесь и придется объяснить, как это вышло. Но что-то в лице Кадуана, что-то скрытое под его необыкновенным бесстрастием, напомнило мне мои худшие страхи.

Нет ничего печальнее такого одиночества.

Я подсела к его постели.

– Хорошо, – сказала я.

Отец пришел не один. С ним была Сиобан и еще Клеин, сиднийский наставник воинов и разведчиков. Все трое наградили меня странными взглядами. В глазах Сиобан было тщательно скрытое недоумение. Клеин ничуть не скрывал чистого отвращения, на которое я охотно отвечала тем же. А отец мой чуть заметно запнулся и чуть заметно сощурил глаза. Это длилось не дольше секунды, но его неодобрение легло мне камнем на душу.

Если Кадуан что-то заметил, то не показал виду. Не выказывал он и признаков боли, хотя я не сомневалась, что он страшно мучается: боль истерзанного тела и боль полного, внезапного одиночества. Мой отец, и Клеин, и Сиобан торжественно принесли ему соболезнования, но Кадуан их как будто не услышал.

– Мы глубоко опечалены случившимся с Домом Камня, Кадуан Иеро, – сказал мой отец. – Это страшное несчастье, и мы никогда не допустим, чтобы такое случилось с другим домом.

Кадуан лишь мельком взглянул на него.

– Вы там были? – спросил он. – Видели?

– Да, – тихо ответила ему Сиобан.

– Ничего не осталось.

– Ничего.

– Ты мне сказал, это сделали люди, – пробормотала я. – Но я думала… такого не может быть!

Или может? Вопрос тяжело и едко повис в воздухе.

Все смотрели на Кадуана в ожидании ответа, а он смотрел мимо, на дальнюю стену, словно сквозь нее видел горизонт.

– Вы знаете, – заговорил он, – что в мире нет созданий более чувствительных, чем бабочки Каменного Атривеза.

– Прости? – Отец наморщил лоб.

– Они – одни из немногих обитающих среди фейри созданий с врожденной чувствительностью к магии. В следовых количествах, но достаточно, чтобы способностью к предвидению превзойти всех животных. Поэтому их трудно убить. В Атекко они быстро расплодились, потому что мало кто из хищников способен их поймать. При малейшем, самом отдаленном намеке на опасность они просто улетают.

Только теперь он обратил к нам зеленые, как мох, глаза.

– В то утро они все разлетелись. Тысячами потянулись в небо, как пар над озером. Знаете, на что похож шум крыльев десяти тысяч бабочек?

Так спокойно он говорил. Но я перевела взгляд на его руки – они комкали, стискивали край простыни.

Горячечные обрывки слов, услышанных прошлой ночью, всплыли у меня в памяти.

«Как дождь шумит».

– Как дождь, – шепнула я.

Уродливое подобие улыбки скривило ему уголок губ, и он чуть опустил подбородок:

– Именно так. Было красиво.

Я почти услышала это. Почти увидела.

Он больше не улыбался.

– Совсем не похоже на то, что было дальше. Дальше было отнюдь не красиво. Тысячи человеческих солдат обрушились на Атекко. Я не видел, откуда они взялись. Я работал в архивах на окраине города, когда услышал крики, вопли. Выглянул в окно, когда все уже случилось. Они были повсюду. Многие применяли магию.

Короткое молчание. У него дернулся мускул на скуле.

– Спастись почти никто не сумел, – наконец заговорил он. – Слишком много их было. Я собрал тех, кто сумел вырваться, и привел сюда. Остаться нельзя было, мы бы не выжили.

– Но ведь люди настолько слабее нас, – заговорил Клеин. – Как же?..

– Слабее! – Кадуан беспомощно фыркнул. – В природе так не бывает. Даже у самых сильных хищников есть враги. А когда их трое на одного…

– Трое на одного? – ахнула Сиобан.

– Чему удивляться? Срок человеческой жизни – малая доля нашего, и да, телесно они, может быть, слабее. Но в то время как фейри производят хорошо если одного или двоих детей за пятьсот лет, люди плодятся легко и часто. А когда они снова получили доступ к магии… – Взгляд у него потемнел. – Мы засели тут, оставив людей покорять горы, пустыни и моря, очищать от главных угроз самые негостеприимные местности в мире. И при этом… все думаем, что мы им не по зубам.

– Потому что так оно и есть, – с напором произнес Клеин. – Трагедия владений Каменных не повторится. Клянусь тебе в этом. Ваш Дом они застали врасплох. Но нас не застанут, и никого другого