class="p1">— Ну почему сразу “не пущу”? Вы же не знаете, зачем я звоню! — Вот жеж старый козел. Экстрасенс в потертых штанишках.

Если бы хоть кто-то знал, как мне надоело унижаться перед этим похотливым режиссером, давал бы мне по миллиону в месяц за моральные мучения.

Кто-то — это Влад, конечно же. Но его я пока в свои рабочие проблемы не посвящаю.

— Носова, ты звонишь всегда только по двум причинам: дать тебе новую роль или в очередной раз отпустить. А работать кто за тебя будет? И роли у нас просто так не раздаются. Их еще заслужить нужно.

Понеслась… теперь будет отчитывать меня за все промахи.

— Вот назначу я тебя туда, куда ты просишься. А ты мне на другой день также позвонишь и будешь ныть — отпустите, да выпустите.

Единственный шанс побыть вдвоем с Владом, нормально отдохнуть, без призрака его жены и без работы, летит непонятно куда.

— Есть у тебя дела поважнее, найди себе замену. Мне вместо тебя ставить некого, сама знаешь.

— Так кого же я найду?

— Света-конфета, — начальник ржет, довольный своей шуткой, — надо кому? Тебе. Так что шевелить лапками тоже будешь ты. А если не можешь найти, — его голос становится более суровым, — увольняйся! Надоело с тобой нянчиться.

Как будто если я уволюсь, кому-то легче будет.

— Ну Павел Ефимович… — канючу в трубку. Самой противно от своих слов, но делать нечего.

— Мадемуазель Носовская, были бы вы ко мне более благосклонны, не пришлось бы сейчас клянчить лишний выходной.

Да пошел ты! Извращенец. Нажимаю на сброс и от злости швыряю телефон на кровать.

Скорее бы с Владом все определилось, и мне не пришлось бы выбирать между ним и работой.

Я бы бросила ее не глядя, деньги там не великие. Но так хочется исполнить свою мечту… Вот как получу главную роль, отыграю сезон, и можно будет уходить.

Иду на кухню, жуть, как хочется есть. Но фигура прежде всего. Достаю из холодильника тарелку с овощами. Съедаю кусочек огурца, запиваю его большим стаканом теплой воды. Снова прохожу мимо зеркала.

Спинку ровнее, грудь вперед, попу назад. Все таки я очень даже огонь! Не зря Влад обратил на меня внимание.

Ничего, достанется мне и главная роль, и главный мужчина моей жизни. Все будет! Надо только еще немного подождать.

Глава 22. Марш лягушек

— Мирош, тсссс! — пытаюсь успокоить самого активного из “своих” детей. — Помнишь, мы договаривались, как себя вести в театре?

— Помню, — бухтит маленький буян.

— Сидим тихо, — обращаюсь ко всем, — внимательно смотрим, слушаем и главное — запоминаем! А потом, когда выйдем, расскажете все, что увидели.

Три раза за утро мы повторили с моей группой правила поведения в театре, и все равно у нас шум-гам. Но ничего, так обычно бывает на детских спектаклях. Актерам приходится не реагировать на возгласы, вопросы из зала и прочие внезапности. Надеюсь, ближайший час пройдет у нас без форс-мажоров.

Занавес открывается, смотрю, как ребятишки наблюдают за волшебством. Сидим так близко к сцене, что хорошо видны все декорации.

— Полина Николаевна, — раздается громкий шепот. — А что запоминать?

— Все, Мирош, — шепчу в ответ. — Все, что увидишь.

На сцене прыгают лягушки. Они танцуют невпопад, но вполне возможно, что это — “режиссерская концепция”. Особенно из ряда выбивается третья лягушка слева. Кого-то она мне напоминает, но не могу вспомнить, кого.

Вряд ли кто-то из известных мне местных актрис выходил бы на сцену в этом образе. Мелковато.

— А почему Дюймовочка больше вас? Она ведь раздавит крота левой пяткой. — Мирон своим громким замечанием запускает волну смеха в зале. Минут пять уходит на то, чтобы угомонить ребят.

Лягушки ускакали, а я так и не успела разглядеть повнимательнее жительницу болота, которая показалась мне знакомой.

Действие меняется. Обожаю детские спектакли, обычно наблюдаю не только за актерами, но и за зрителями. Всегда есть особый контакт, без него никак.

На сцену выбегают феечки, кружат хоровод и вдруг резко замирают в разных позах. Мои девочки в восторге, раздаются громкие аплодисменты.

Одна из актрис остановилась прямо перед нами и присела в реверансе. Смотрю в ее ярко раскрашенное лицо и цепенею. Вот теперь я ее узнала.

Это Стефания. Сумасшедшая фея-лягушка. Это точно она!

До окончания спектакля еще около пятнадцати минут. И этого времени мне отчаянно не хватает, чтобы успокоиться. Глубоко дышу, сжимаю кулаки и вонзаю ногти в ладони.

Слишком странное совпадение. Если бы у нее и правда было что-то не в порядке с головой, ее вряд ли допустили бы к работе в театре, тем более на детских представлениях. Но вдруг она скрывает свое заболевание? Или его просто нет.

Живота у нее тоже, кстати, больше не наблюдается. Лягушка стройна как цапля.

Спектакль закончился, пора выходить, а я так и сижу, замерев. И пытаюсь понять, что в этом пазле не сходится. В голове сумбурно скачут обрывки из статей, которые принес Влад, его заверения о том, что у него никого нет, что эта Стефания — посторонний человек, который просто за что-то решил ему отомстить.

— Полина Николаевна, ты идешь или как? — напарница трогает меня за плечо. При детях мы должны обращаться друг к другу по имени отчеству. Киваю и с трудом поднимаюсь.

Собираем детей в холле, строим по парам и выходим на улицу. До садика идти пару кварталов, но у нас ЧП — девочкам срочно нужно в дамскую комнату. Коллега берет эту миссию на себя, а я остаюсь ждать с мальчишками.

Дверь служебного входа распахивается и на тротуар выплывает прима местного ТЮЗа госпожа Стефания Лягушковна.

— Мирон, ты за старшего! — быстро делегирую полномочия и впиваюсь в нее взглядом.

Она несет себя по улице с высоко поднятой головой, так, будто идет по Бродвею, а не по обычному российскому городу. Ее переполняет гордость и довольство собой, это чувствуется даже с расстояния.

А это еще что за новости? До боли знакомая сиреневая юбка в мелкую плиссировку. Жакет на тон светлее. На ней что — мой костюм? Уже с месяц как не могу найти. Шили полгода назад по моим меркам. Вряд ли есть второй такой же.

Или… еще одно совпадение? Вот уж не думаю.

— На первый-второй рас-с-считайсь! — командует мой подопечный, и ребята начинают выкрикивать свои номера.

Игра в “ты за старшего” всегда отлично срабатывает, когда надо утихомирить и отвлечь детей. Главное, назначать их важными и ответственными персонами по очереди.

Фея Квакушкина останавливается у стеклянной двери, приподнимает солнечные очки, оценивает себя и посылает едва заметный поцелуй.

Меня