– Очень уж ты умная, – загудел Шумаков, – всвязи с этим вспоминается Шекспир, «Ричард Третий», сцена, где корольобращается к маленькому племяннику, отмечает его сообразительность, а потомдополняет комплимент фразой: «Такие дети долго не живут на свете». Пардон,ежели процитировал не точно, но отлично помню, что после ласковых речей дядикрошка был задушен. Ага, нашел. Яркина Екатерина Михайловна, после замужествастала Ерофеевой. Отца у жены олигарха не было, мать Валентина умерла, зато естьбрат Олег, проживает в Москве, безработный, имеет судимость за мелкую кражу.

– Где сейчас живет Яркина? – обрадовалась ястоль удачному развитию сюжета.

– Нигде, – неожиданно ответил Юра, – последняярегистрация в доме мужа.

– Там ее нет, Катя давно ушла от супруга, –внесла я ясность.

– И никуда не пришла, – возразил Шумаков. –Кстати, пару развели в отсутствие жены, она не явилась на процесс.

– Ладно, найди какие-нибудь следы Яркиной, –приказала я, – поройся в базе ГАИ, женщина могла покупать машину, сдаватьэкзамен на права. Покопайся в кредитных историях, вероятно, Катя брала кредит вбанке. Мне очень надо ее отыскать.

– Хорошо, – без особого энтузиазма пообещалЮрасик, – хочешь адрес Олега? Вдруг он в курсе, где сестра.

– Отличная идея! – обрадовалась я. – Диктуй. Ине забудь про телефон.

Трубку в квартире Яркина взяли моментально.

– Че надо? – грубо рявкнули из аппарата.

– Можно поговорить с Олегом?

– Вечером, – захрипел бас, – после восьми.

– Олег на работе? Не подскажете, где онслужит? – спросила я.

– На рынке, блин, – закашлялся незнакомец, – вТушине.

– Сделайте одолжение, подскажите, в какоммагазине торгует Яркин? – допытывалась я.

Телефон заклокотал, забулькал и выдал:

– Он дерьмовец.

– Уж простите, – заныла я, – вероятно, вы вобиде на Яркина, но я вам ничего дурного не сделала, помогите мне, пожалуйста.Рынок-то огромный.

– Никаких обидок, – удивился мой собеседник, –сказано: он дерьмовец. Ищи около сортиров, Яркин бабло с тех, кому посратьприспичило, собирает. Царь туалетных кабинок.

– А-а! – дошло до меня. – Дерьмовец – это нехарактеристика личности, а название профессии?

– Слишком ты умная, – недовольно произнеснезнакомец, и разговор завершился.

Я засунула мобильный в карман. «Такие детидолго не живут на свете», – пронеслось в голове. Я неожиданно рассердилась наЮру, не к месту процитировавшего Шекспира, нацарапала для Лизы записку,положила ее на стол, поправила на вдове плед и поехала в Тушино.

Абсолютное большинство москвичей ругаетпробки. Я тоже исполняла свою партию в общем хоре, пока не сообразила: я могуизойти на мыло, извертеться за рулем, довести себя до нервного припадка, но отэтого движение на шоссе не станет быстрым. Пробка – неизбежность, ее надополюбить и использовать потраченное время с пользой. Вот сейчас, намертво вставу выезда на Волоколамское шоссе, я позвонила Нине Журовой, которая не первыйгод работает врачом в поликлинике, и попросила ее прочитать мне лекцию о ракелегких. Может ли он протекать бессимптомно, незаметно для больного?

Журова не подвела. Вскоре я узнала, чтонекоторое время болезнь может не тревожить человека. На легкий кашель инебольшую одышку люди, как правило, не обращают внимания, никто регулярно несдает анализ крови на онкомаркеры. Но с течением времени неприятные симптомыначинают нарастать, и становится ясно: пора бежать к доктору.

Патологоанатом сообщил Арону Яковлевичу ометастазах в органах Ласкина, и это удивительно: находясь в такой фазезаболевания, Виктор должен был испытывать серьезный дискомфорт. Но он поописанию жены выглядел здоровым, вел привычный образ жизни, играл в теннис,курил.

Поток машин двинулся, я обрадовалась иотпустила педаль тормоза. Надеюсь, Олег Яркин поддерживает связь с сестрой.

Возле голубых кабинок восседала на табурететолстая старуха, замотанная, несмотря на конец марта, в бесчисленное множествошалей, полушалков и платков.

– Где Олег? – спросила я.

Баба оглушительно чихнула.

– Не надейся!

– На что? – не поняла я.

– На все, – философски заметила пенсионерка. –Денег он не отдаст и не женится. Ты не первая.

Я притворилась расстроенной.

– Правда?

– На хрена мне врать? – элегически протянулабабища. – Смысла не вижу. А вот и ен, родименький. Олежка, к тебе новая докукаприперла. Лови его!

Последние слова адресовались мне. Я сделалашаг вперед, не понимая, где брат Кати, и вдруг увидела, как от толпы отделиласьквадратная фигура в темно-красном длинном пальто и споро двинулась к ограде.

– Олег! – крикнула я. – Подождите, поговоритьнадо.

Мужчина продолжал убыстрять шаг, я заорала:

– Яркин, всего на пару слов!

Брат Кати опрометью кинулся к дощатому сараю,я бросилась следом и схватила беглеца за рукав.

– Слышь, погоди маленечко, – захрипел Олег,пряча опухшее лицо в воротник явно женского пальто из драпа, на отделкукоторого пошла шкурка невинно убиенного неизвестного зверя, – отдам послеобеда. Все до копейки!

Сильный запах перегара не помешал мнесосредоточиться.

– Вы у меня ничего не брали.

– Да ну? Точно? – переспросил Олег.

Я поняла, что он задолжал всем вокруг, боитсянеминуемой расплаты, которую устроят ему кредиторы, и успокоила горемыку.

– Просто поговорить хочу.

Но маргинал занервничал еще сильнее.

– Неси ПМК, тогда потолкуем.

Я попыталась сообразить, что означает этааббревиатура. Переносной малый компьютер? Полный мешок кактусов? План местныхкатакомб? А Олег занудил:

– Много вас таких, один раз-то небось итрахнулись по пьяни, а потом всю жизнь тебе алименты плати? Это справедливо?Дети должны по общему договору получаться, а не от пустого сексу.