Зато сейчас оценила длинное синее платье, струящееся в пол, и пушистую меховую накидку из какого-нибудь местного песца. Такого же рыжего, как и ее собственные локоны.

И, кстати, именно сюда понадобился один из непонятных шаров, которые мне выдали в библиотеке.

— В ясновидении нет и не может быть теории! — вдохновенно вещала ми, прохаживаясь между одиночными столами, за которыми сидел десяток адептов. — Только чувства, только эмоции. Отпустить себя! Смотреть — и видеть. Знать. Прорицание всегда индивидуально и зачастую непредсказуемо! Но некоторые мастера умеют сами погружать себя в нужное состояние. К сожалению, — вздохнула она, — их так мало… Ну же, пробуйте!

Это ее «пробуйте» меня не вдохновило. Хоть бы настройку какую подсказала, что ли! Медитацию типа «Омм», или что тут в ходу. Мантры, руны, резонаторы! Нет, сиди, держись за шар и пялься на него в течение часа…

Ну, ничего не оставалось. Я сидела, держалась, и пялилась. И даже не сразу сообразила, что там начали проявляться очертания.

Мужчина. Широкие плечи, узкие бедра и белоснежные, сверкающие серебром волосы.

Его невозможно было не узнать. И этот г… гусь! Держал в объятиях какую-то девицу с рыжими патлами. Не просто держал, а знойно, горячо целовал, так, что мне сделалось жарко. Но морды паршивки видно не было, только шикарные волосы, развевавшиеся на ветру!

Этот факт так меня возмутил, что несколько секунд я лишь скрипела зубами.

— Вы что-то увидели? — поплыла ко мне ми Амалия.

Между прочим, тоже рыжая. Уж не ее ли?!

— Нет! — поспешила отказаться я, отрывая руки от шара и укрепляя ментальный щит.

Изображение потускнело и исчезло. Я пыталась перебрать в памяти всех, кого видела в Академии, присматривалась к ми прорицательнице, лишь сильнее раздражаясь.

Да какое мне дело до дракона и его любовных похождений? И вообще странно, чтобы у такого красавца не было какой-нибудь невесты, любовницы, а то и истинной пары, как в фэнтези! Ведь не зря же про драконов всегда пишут, что у них обязательно есть пара?

И почему меня это так злит?

Вдох-выдох. Перепроверить щит. Вот ми консерва и ми змеюка обломаются!

Окончания занятия я еле дождалась. К шару прикасаться прямо боялась, не в состоянии отпустить увиденную картинку. Какие у него мускулы, как сверкал каскад волос!

И как же, черт возьми, горячо он ее целовал!

В общежитие я пришла не в лучшем расположении духа.

Как ни странно, Мобилка действительно учла пожелания, выведя меня из задумчивости любимой музыкой.

«Индивидуальное занятие», — напомнила.

Так! Он всего лишь мой учитель. Избалованный, между прочим, женским вниманием. С которым я знакома всего-то второй день. И если бы не дурацкая картинка в шаре, то я бы и не думала ни о каких мускулах и поцелуях!

С трудом приведя в порядок эмоции, я остановилась у зеркала. Какое-то время рассматривала учебное платье с плиссировкой, потом плюнула и натянула родные джинсы. Покосилась на Мобилку, но та советов по дресс-коду не давала, слава всем богам.

На этот раз мне никто не встретился — ни сам Наареш, ни ловцы, ни ми консерва с ми змеюкой, наперегонки пытающиеся подстеречь дракона, выскочив на него из кустов.

Серебряного не оказалось и в Ментальном зале. Но дверь была открыта, я осторожно толкнула ее и вошла внутрь, про себя повторяя «схему один».

Мобилка показывала четыре ноль пять, и я уже было усомнилась, не предпочли ли мне какую-нибудь очередную красотку, на все готовую, как силуэт Наареша показался в проеме.

— Простите, немного задержался, — выдал магистр, привычным жестом накладывая на дверь магию.

Я получше укрепила щит, сосредоточившись на песенке о сером козле. Интересно, а какой-нибудь рыжий песец у многострадальной бабули не жил?

— Кто-нибудь покаялся? — спросила, вспомнив истребление мышиного короля. Трехголовый который.

— Конечно, — отозвался Наареш, сразу же поняв, о чем речь. — Но я обменял обещание не распространяться в ответ на обещание больше не призывать нечисть на территорию Академии, так что не смотрите на меня с таким любопытством.

И, не давая мне ответить, он сразу же перешел к занятию:

— Сегодня покажу вам более сложное плетение, которое поможет скрывать определенные мысли и эмоции, и одновременно оставлять на поверхности то, что вы хотели бы там оставить.

Привычная, едва уловимая улыбка коснулась его губ. Очень хорошо, вот оставлю какую-нибудь этакую мысль… что у него свидание, например. И пусть сквозняки выносят это из моей головы прямо к разным консервам и фейрям!

Придержав коварные планы, чтобы дракон их не вычитал, я смотрела, как он приближается. Поднимает руки к моей голове.

Взгляд блуждал по четкой линии губ, волевому подбородку, а в мыслях то и дело стреляло воспоминание, как эти самые губы упивались какой-то незнакомкой!

Пальцы Наареша коснулись меня. Ох, нет, он же может вычитать!

Дернувшись, я непроизвольно отступила назад:

— А можно без этого? — выпалила.

— Ми Элиза? — приподнял он бровь.

— Ну… без контакта.

— Так мне проще показать вам щиты. Бесконтактное обучение может занять много времени и не всем дается.

— Вы считаете, что я полная бездарь и мне ничего не дастся? — отчего-то его слова задели.

— Я еще не оценил уровень вашего потенциала, — в баритоне послышались сухие нотки.

Он молча глядел на меня, я — на его чертовы губы, честно пытаясь поднять взгляд к глазам, но не в состоянии смотреть в них.

— Что-нибудь случилось? — он сделал шаг, снова подняв руки. Улыбнулся мягко: — Я не причиню вам вреда.

Пальцы коснулись головы, обжигая.

Случилось? Да, случилось это дурацкое видение!

Изнутри всколыхнулась странная волна, каких никогда прежде не случалось. И не успела я сообразить, что происходит, как во всех зеркальных гранях начала отражаться та самая жаркая сцена.

Лицо Наареша переменилось. Изумленно вытянулось, после сделалось мрачным. Он глянул на меня, словно пытаясь что-то вычитать.

Внутри все клокотало, и чем больше я хотела успокоиться, тем сильнее и ярче становилась картинка, множась и увеличиваясь в бессчетных зеркалах.

— Что это? — со странным выражением спросил магистр.

— Это то, что показал мне шар для прорицания! Не вы ли подкинули в него такое видение?

Мысль, что, возможно, это была лишь чья-то злая шутка, той же стервозы, забытой в кресле, почти обнадежила. Но мрачное выражение лица Наареша сразу же убило все надежды.