Том негодующе крякнул.

Данди, все еще не отрывая взгляда от девушки, пропустил слова Спейда мимо ушей и спросил ее:

– Если он врет, тогда почему «на помощь» звал он, а не вы?

– Он, он до смерти перепугался, когда я ударила его, – ответила она, бросив на левантинца брезгливый взгляд.

Кэйро побагровел, что было заметно даже на залитом кровью лице, и закричал:

– Тьфу! Снова врет!

Она лягнула его каблуком голубой туфли, попав по ноге чуть ниже колена. Данди оттащил Кэйро в сторону, а Том подошел к девушке вплотную и пророкотал:

– Спокойнее, сестренка. Давай без грубостей.

– Тогда пусть он говорит правду, – огрызнулась она.

– У нас он обязательно скажет правду, – пообещал Том. – Но ты не дерись.

Данди говорил своему подчиненному, глядя на Спейда холодно-торжествующе:

– Что ж. Том, думаю, большой ошибки не будет, если мы всю эту компанию заберем в участок.

Том мрачно кивнул.

Спейд отлепился от дверного косяка и, бросив окурок в пепельницу, вышел на середину комнаты.

– Не будем спешить, – сказал он с дружелюбной улыбкой. Все вполне объяснимо.

– Как же, как же, – издевательски согласился Данди.

Спейд поклонился девушке.

– Мисс О'Шонесси, – сказал он, – разрешите мне представить вам лейтенанта Данди и сержанта Полхауса. – Он поклонился Данди. – Мисс О'Шонесси работает в моем агентстве.

Джоэл Кэйро начал негодующе:

– Это неправда. Она…

Спейд прервал его достаточно громким, но по-прежнему дружеским голосом:

– Я нанял ее совсем недавно – вчера. А это мистер Кэйро, друг или, во всяком случае, знакомый Терзби. Он пришел ко мне сегодня днем и предложил мне найти какую-то вещь, которая, как он считает, находилась у Терзби, когда того убили. Я, естественно, отказался от такого странного предложения. Тогда он вытащил пистолет – я готов забыть это недоразумение, если, конечно, дело не дойдет до предъявления взаимных обвинений. Однако, обсудив ситуацию с мисс О'Шонесси, я все-таки решил пригласить его к себе в надежде выведать что-нибудь об убийстве Майлза и Терзби. Может, мы и были с ним излишне грубы, но вреда ему не причинили, и повода звать на помощь у него не было. Мне, кстати, снова пришлось отбирать у него оружие.

Пока Спейд говорил, залитое кровью лицо Кэйро становилось все мрачнее. Взгляд его метался от пола к непроницаемому лицу Спейда и обратно.

Повернувшись к Кэйро, Данди спросил:

– Что вы можете сказать на это?

Почти минуту Кэйро вообще ничего не мог сказать, тупо глядя в грудь лейтенанта. Когда он поднял глаза, в них легко было заметить испуг и нерешительность.

– Я не знаю, что говорить, – пробормотал он. Его смятение выглядело вполне искренним.

– Постарайтесь говорить правду, – предложил Данди.

– Правду? – глаза Кэйро забегали, хотя он и не отрывал взгляда от лейтенанта. – Какие у меня основания считать, что правде поверят?

– Перестаньте изворачиваться. Все, что от вас требуется, – это подтвердить под присягой, что они избили вас, и этого будет достаточно, чтобы подписать ордер на арест и упрятать их за решетку.

Спейд весело предложил:

– Валяйте, Кэйро. Пусть он порадуется. Но как только вы сделаете это, мы дружно подтвердим под присягой нашу версию случившегося, и тогда уж в тюрьму мы отправимся все вместе.

Кэйро откашлялся и начал нервно озираться, стараясь все же не смотреть ни на кого из присутствующих.

Данди шумно выдохнул через нос и сказал:

– Одевайтесь.

Сбитый с толку Кэйро заметил издевательский взгляд Спейда. Спейд подмигнул ему и уселся на подлокотник кресла-качалки.

– Ну что ж, мальчики и девочки, – сказал он, радостно ухмыляясь левантинцу и Бриджид О'Шонесси, – мы прекрасно все разыграли.

Выражение сурового лица Данди изменилось на самую малость. Он повторил властно:

– Одевайтесь.

Не переставая ухмыляться, Спейд повернулся к лейтенанту, устроился поудобнее на подлокотнике и лениво спросил:

– Ты что, не понимаешь, когда тебя разыгрывают?

Полхаус побагровел.

Данди, все более мрачнея, произнес онемевшими от напряжения губами:

– Нет, не понимаю, но мы оставим этот разговор до полицейского участка.

Спейд встал и выпрямился, чтобы смотреть на лейтенанта не просто свысока, а сильно свысока. Ухмылка его, как и поза, были подчеркнуто издевательскими.

– Попробуй арестуй нас, Данди, – сказал он. – Над тобой будут потешаться все газеты Сан-Франциско. Ведь не думаешь же ты, что мы под присягой станем давать показания друг против друга? Проснись. Тебя разыграли. Когда вы позвонили в дверь, я сказал мисс О'Шонесси и Кэйро: «Опять эти олухи. Надоели до черта. Давайте-ка их разыграем. Как услышите, что они вошли, пусть один из вас завопит, а потом будем водить за нос, сколько получится. И…»

Бриджид О'Шонесси согнулась и истерически захохотала.

Кэйро вздрогнул и улыбнулся. Радости в его улыбке не было, но он продолжал улыбаться.

– Хватит, Сэм, – проворчал Том.

Спейд хохотнул:

– Но ведь так оно и было. Мы…

– А исцарапанный лоб и разбитая губа? – спросил Данди презрительно. – Они-то откуда?

– Спроси его, – предложил Сэм. – Может, он порезался, когда брился.

Кэйро, не дожидаясь вопроса, заговорил, с трудом сохраняя на лице вымученную улыбку:

– Я упал. Мы хотели притвориться, что боремся за пистолет, когда вы пришли, но я упал. Зацепился за ковер и упал, когда мы притворялись, что боремся.

Данди сказал:

– Чушь собачья.

Спейд сказал:

– Но это правда, Данди, хочешь верь, хочешь нет. Важно то, что мы все будем держаться именно этой версии. Газеты напечатают ее, даже если она им и покажется чушью собачьей, и в любом случае стыда ты не оберешься. Ну что ты с этим сможешь поделать? Разыграть фараона – еще не преступление. Ты ничего не добьешься. Все, что тебе здесь понарассказали, – всего лишь шутка. Ну что тут поделаешь?

Данди повернулся к Спейду спиной и схватил Кэйро за плечи:

– Ты так просто не отделаешься, – зарычал он, тряся левантинца. – Ты визжал о помощи, и мы тебе ее окажем.

– Нет, сэр, – залопотал Кэйро. – Это была шутка. Он сказал нам, что вы его друзья и не будете сердиться.

Спейд засмеялся.

Данди грубо повернул Кэйро и схватил его на сей раз одной рукой за запястье, а другой – за шею.